Запрет мстить

В недельной главе «Кдошим» есть стих: «Не мсти и не держи зла на сынов народа твоего, и люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь». (Ваикра, 19:18). Этот стих содержит два связанных между собой запрета — мстить и помнить зло. Рамбам пишет («Мишнэ Тора», «Илхот Деот», глава 7 алаха 7), что человек, который мстит другому, нарушает запрет «не делай», как сказано: «Не мсти…». И даже несмотря на то, что за это преступление не наказывают плетьми¹, это очень тяжелое нарушение Торы. Да, есть в Торе ряд запретов, за которые человек не получает базовое наказание — плети — потому что это запрет без действия. Можно задать вопрос: это как же нет действия, если человек мстит? Ответ состоит в том, что теоретически можно обойтись и без действия, ограничившись, например, словесной местью. Сама возможность нарушить что-то без физического действия уже освобождает от наказания, несмотря на то, что человек в данном конкретном случае, может быть, даже осуществил какое-то физическое действие, проявил агрессию.

Согласно Рамбаму, запрет мстить связан с правильным мировоззрением: нужно смотреть на материальные блага этого мира так, как будто бы они ничегоне стоят, поэтому глупо мстить за то, что тебя, якобы, чего-то лишили. Рамбам приводит Гемару: «Каким образом мстит? Сказал ему ближний: одолжи мне твой топор. Ответил ему: не дам тебе. На следующий день появилась у него потребность. Сказал: одолжи мне твой топор. Ответил ему: не дам тебе, как ты не одолжил мне, когда просил у тебя». Пишет Рамбам, что поступивший так нарушил запрет мстить, и что во всех подобных случаях будет действовать аналогичный запрет. А как, по Рамбаму, должен обиженный себя вести? Когда ближний придет у него просить, даст ему от всего сердца и не отплатит ему той же монетой. И еще пишет Рамбам: «…А только следует человеку прощать за все вещи на свете».

Вроде бы все просто и понятно. Но на самом деле, все намного сложнее.

Источник в Талмуде

Пример, который привел Рамбам, взят из Гемары («Йома», 23а), в которой говорится о мести, причем написаны там поразительные вещи: «Сказал раби Йоханан от имени раби Шимона бен Йеоцадака: любой талмид хахам², который не мстит и не помнит зло как змея — не талмид хахам». Т.е. утверждается, что «талмид хахам» должен быть мстительным. Эти слова удивляют не только нас — они удивляли и саму Гемару, поэтому она сразу же задает вопрос: «Но ведь написано: не мсти и не помни зла?» Ответ, который дается, является совершенно неожиданным: оказывается, запрет мстить является имущественным!³ Чтобы понять эти слова Гемары, нужно обратить внимание на контекст, в который они помещены. На самом деле, тут говорится о реакции мудреца Торы на обиду: как «талмид хахам» должен относиться к тому, что его оскорбляют? Должен ли он прощать обидчика, пропускать мимо ушей поношения и не обращать на все это внимания? Или наоборот, не следует ему оставлять обидчика безнаказанным? Гемара говорит, что запрет мстить касается имущества (на языке Гемары это называется арамейским с ловом «мамона») и не распространяется на личную обиду («цаара де-гуфа» на арамейском языке), что вызывает естественный вопрос: почему можно мстить за «цаара де-гуфа», и чем это принципиально отличается от ситуации с «мамо-на»? Для усиления вопроса приводится барайта: «Об обижаемых и не обижающих, слушающих поношения и не отвечающих, делающих из любви и претерпевающих страдания — говорит “пасук”⁴, что они подобны Солнцу, которое в мощи своей поднимается в час восхода». Гемара отвечает, что на самом деле противоречия с барайтой нет, поскольку речь в ней идет лишь о том, что нужно молчать и не отвечать, однако там вовсе не сказано, что талмид хахам обязан простить, перестать держать обиду в сердце и не мстить. Раши объясняет, в чем практическая разница между этим обиженным молчанием и прощением: если кто-то решит заступиться за «талмид хахама», тот не должен препятствовать.

Гемара продолжает оспаривать разрешение на месть в случаях «цаара де-гуфа» и приводит еще один контраргумент: «Но ведь Рава сказал, что каждый, кто устраняет свою обиду, удостаивается того, что [свыше] устраняют его проступки»!? Рава говорит о том, что от человека требуется преодолеть свою обиду, гнев. И это большая заслуга, потому что у Вс-вышнего тоже есть претензии к каждому из нас, и в управлении миром действует принцип «мера за меру»: если человек слишком требователен к другим, то и по отношению к нему тоже будут предъявлены различные требования, а если человек прощает, то и его прощает Вс-вышний. Дается такой ответ: человек должен прощать тех, кто просит у него прощения. Т.е. он обязан идти на уступки и прощать, а не говорить: «Нет, не прощу». Гемара делает вывод, что Рава имеет в виду лишь согласие человека идти на уступки, а вовсе не готовность игнорировать ту обиду, которую ему нанесли.

Итак, запрет мстить не носит безусловного характера — он ограничен и существует лишь в сфере имущественных отношений (правда, предстоит выяснить, насколько широки или узки границы этой сферы). Что же касается «талмид хахама», то он не должен автоматически уступать обидчику, и прощает его не раньше, чем тот начнет извиняться. Однако нужно понимать, что сказанное здесь относительно «талмид хахама» относится к области «мидат хаси-дут» (качества благочестия), и не является по Торе обязанностью всех евреев без исключения, в то время как наша сегодняшняя тема — это именно точное определение запрета из Торы «ло тиком» («не мсти»).

Спор ришоним

Тема мести, как и многие другие нравственные вопросы, не проявлена в «Шулхан Арухе», но ришоним по ней много писали. Раби Элиезер ми-Мец в «Сефер а-Йереим» (заповеди 197-198) включает данный запрет в список заповедей, приводит вышеупомянутую Гемару, согласно которой, запрет мстить касается только «мамона», и объясняет, откуда Гемара это берет. Его позиция базируется на том, что в отношении изучения Торы действует известный принцип: «давар а-ламед ми-иньяно» — «вещь учится из своей темы», т.е. определяется по контексту. Если посмотреть, о чем еще говорится в данном месте в Пятик-нижии, мы увидим, что речь идет об имущественной стороне социальных отношений. И поскольку весь отрывок, включающий наш стих, посвящен регулированию имущественной сферы, то запрет мстить тоже относится к области имущества, и такова должна быть практическая алаха. Мнение «Сефер а-Йереим» было принято целым рядом ришоним. Среди них можно упомянуть «Смаг» («Сефер Мицвот Гадоль») — еще одну важную книгу, которая тоже систематизирует заповеди, сочетая Рамбама и «Сефер а-Йереим», и в случае с запретом мстить пишет, что он ограничен имущественной сферой (заповеди «Не делай», заповедь 12).

Кто спорит с «Сефер а-Йереим»? Это «Сефер а-Хинух»⁵ (заповедь 241) где четко и ясно написано, что запрет касается не только имущественной сферы, но и всех областей вообще: «Что такое “не мсти”? Вот еврей, который сделал кому-то плохое или причинил мучение другому. И хотя у большинства в мире принято, что они не успокоятся, пока не отплатят злом за зло, но об этом сказал Г-сподь Благословенный: “Не мсти”».

Из этой цитаты следует, что по «Хинуху» к имущественным вопросам запрет мстить не сводится — речь идет о любой обиде, любом зле и неудобстве, которое нам причинили. Тут возникает неизбежный вопрос: а как «Хинух» мог пойти против Гемары, в которой ясно сказано, что это не так? И если «Хинух» с Гемарой все же не спорит, то как тогда он понимает ее? И еще один важный вопрос, который связан с первым: а что думал обо всем этом Рамбам? С него, пожалуй, и начнем.

Во-первых, мы уже привели цитату из «Илхот Деот» Рамбама, и там ничего не было сказано о разделении на имущественную и неимущественную сферы в отношении запрета мстить. Такое положение, когда Рамбам не указывает никаких различий и разделе-ний, именуется в нашей традиции «стимат а-Рамбам» («закрытость» Рамбама), и обычно этого уже достаточно, чтобы утверждать: Рамбам просто не считал, что разделения и различия имеют место быть. Во-вторых, есть и ряд других доказательств того, что Рамбам и «Хинух» придерживаются одного и того же мнения. До кодекса «Мишнэ Тора», в который входят «Илхот Деот», Рамбам написал «Сефер а-Мицвот» («Книгу Заповедей»), на которой базируется «Хинух»: там Рамбам пишет о запрете мстить («Сефер а-Мицвот», мицва 304) и из сообщенного им прямо следует, что запрет мстить существует так же и в «цаара де-гуфа», а «Хинух» фактически переписывает слова Рамбама своим языком, несколько более подробно.

В трудах комментаторов Рамбама всегда прослеживалась такая тенденция: уменьшить количество мнений, не согласных с Гемарой, уведя Рамбама в лагерь тех, кто разделяет мнение автора «Йереим». Поэтому некоторые хотят сказать, что Рамбам, который поначалу, в «Сефер а-Мицвот», действительно трактовал запрет мстить расширительно, все же пересмотрел свою позицию позднее. Но принять такое объяснение очень сложно, поскольку «позднее» — это в «Илхот Деот», а мы не находим там никакого указания на то, что месть запрещена исключительно в отношении имущественных вопросов. И мы уже упомянули, что сам Рамбам пишет относительно этого запрета следующие слова: «…А только следует человеку прощать за все вещи на свете». А разве «цаара де-гуфа» не входит в категорию «абсолютно все»? Значит, Рамбам утверждает нечто такое, что противоречит написанному в Гемаре. И как с этим быть?

Вклад Хафец Хаима⁶

Этой проблемой занимается «Хафец Хаим» — знаменитая книга раби Исраэля Меира а-Коэна, посвященная вопросам, связанным с «лашон а-ра». Во вступительной ее части приводится список запретов и повелительных заповедей, которые, теоретически, может нарушить человек, который говорит «лашон а-ра», и месть включена в список. А как человек, нарушающий запрет «лашон а-ра», нарушает запрет мстить? «Например, есть у него ненависть по отношению к другому, потому что просил того одолжить ему имущество и подобное этому, а тот не сделал. И из-за этого вошла ненависть в сердце его, и когда замечает он в том какой-то недостаток — распространяет информацию об этом перед людьми».Эта книга состоит из двух частей: первая, основная — это сами законы, а вторая, дополнительная, которая печатается внизу — это объяснения и ссылки на источники. Следует обратить внимание на вышеприведенное уточнение по поводу имущественных обид, которое сделал Хафец Хаим, поскольку во второй части он его в значительной степени корректирует: «То, что я проиллюстрировал вопрос одал-живанием имущества, а не объяснил по-простому, (например, что тот нанес ему оскорбление) — это потому, что многие поским⁷ считают, что не будет в таком случае нарушения запрета, ведь страдания человека в этом случае — это “страдания тела” [а не имущественный вопрос], и доказывают это из Гема-ры в трактате “Йома”… Но из слов “Сефер а-Хинух” видно не так… И очевидно, что, по мнению книги “Хинух”, Тора запрещает мстить во всех случаях, и даже хранить ненависть в сердце запрещено». Дальше Хафец Хаим объясняет принципиально важную вещь: когда мы говорим о мести, мы никогда не имеем в виду тот момент, когда человека обидели, поскольку если он реагирует в ответ на оскорбление, то не нарушает тем самым запрет мстить. И лишь с точки зрения «мидат хасидут» — стремления быть благочестивым и «суперправедным» — нужно не реагировать и промолчать. Но это идеальное поведение, которого Тора не требует от «простых смертных». Хафец Хаим цитирует слова «Сефер а-Хинух», написанные в другом месте, относительно «ло тонэ» — запрета обижать людей: невозможно требовать от человека быть подобным камню, который не чувствует и не реагирует. И когда Тора говорит, что запрещено мстить, она не имеет в виду тот момент, когда человека обижают, раздражают, издеваются над ним — и если он отреагировал, не успев успокоиться, это не считается нарушением запрета мстить. А когда он нарушает? Говорит Хафец Хаим, что если прошло время, и человек уже успокоился, но он помнит зло и готовится отомстить — вот тогда-то и начинаются нарушения. И получается, что согласно объяснению Хафец Хаима, мнение «Хинуха» состоит в том, что нельзя мстить не только за обиды имущественного плана, но и в любом другом случае, в то время как «Сефер а-Йереим» и большинство поским считают, что Торой запрещена лишь месть за имущественную обиду. Хафец Хаим вынужден искать ответ на вопрос, как увязать мнение «Сефер а-Хинух» с написанным в «Сефер а-Йереим», а точнее в самой Гемаре, которая разделяет между «мамона» и «цаара де-гуфа». И тут он впервые упоминает Рамбама, который, по его словам, «также вызывает удивление», поскольку не дает в «Мишнэ Тора» явных указаний на то, что запрещенная месть связана исключительно с имущественными обидами. Хафец Хаим делает предположение, что Рамбам, возможно, придерживался того же мнения, что и «Хинух», а «свара»⁸ Рамбама и «Хинуха» состояла в следующем: поначалу Гемара думала, что есть разница между «мамона» и «цаара де-гуфа», а потом, в процессе обсуждения, она отказалась от этой идеи. Как это возможно? Тут все строится на известном факте, что в Гемаре наличие в обсуждаемой теме ответа на первый вопрос и появление нового вопроса не всегда означают, что первый вопрос уже потерял актуальность и закрыт. С учетом этой гипотезы, предполагаемый отказ Гемары от изначального разделения между «мамона» и «цаара де-гуфа» и смещение ее позиции в сторону расширительного толкования запрета мстить следует из ответа, который был дан уже позже, на следующий вопрос, о противоречии с барайтой. И ответ этот, напомним, состоял в том, что на самом деле противоречия с барайтой нет, поскольку в высказывании раби Йоханана («любой талмид хахам, который не мстит и не помнит зло как змея — не талмид хахам») имеется ввиду только то, что «талмид хахам» обязан держать обиду в сердце за посрамление, высказанное в его адрес, но вовсе не означает, что он должен активно мстить.

В самой Гемаре этого не написано, поэтому такое объяснение выглядит натянутым, но Хафец Хаим все равно идет на эту натяжку, «защищая» Рамбама и «Хинух» от тяжелого обвинения в несоответствии написанному в Гемаре. Он приходит к заключению, что если речь идет о мести в области «цаара де-гуфа», то это спор между ришоним, и с точки зрения алахи тут действует известный принцип «сфейка де-Орайта ле-хумра» («сомнение в области заповеди из Торы трактуется в сторону устрожения»). Т.е. мстить нельзя никогда. Получается, что в основной части своей книги Хафец Хаим пишет про «мамона», чтобы не войти в противоречие с мнением «Йереим» и других поским, согласных с этим мнением, но когда дело доходит до определения алахи, он устрожает по Рамбаму и «Хинуху» и запрещает месть вообще.

Проблемные решения

На самом деле, на тему отношений между человеком и ближним написано великое множество книг, и особенно много их появилось уже в наше время. Ранние законоучители, например автор «Алихот Олам» из Бней-Брака, устрожают, как Хафец Хаим, по упомянутому выше принципу «сфейка де-Орайта ле-хумра». Но более современные книги уже не уверены в том, что в данном случае устрожение необходимо. Почему? Во-первых, есть те, кто нашел в другом месте у Хафец Хаима, что даже он сам не идет за собственным вышеприведенным выводом и не устро-жает по Рамбаму, а решает вопрос по «Йереим». Аргументация здесь строится на различиях между основной частью книги «Хафец Хаим» и вступлением к ней, поскольку вступление было написано автором в более раннем возрасте, а к моменту написания основной книги он уже иначе смотрел на некоторые вопросы, и теперь, определяя истинное мнение Хафец Хаима, правильнее будет идти по более позднему варианту. Об этом косвенно свидетельствует и «Мишна Брура» — знаменитый комментарий Хафец Хаима к кодексу «Шулхан Арух». Мы упомянули тот факт, что «Шулхан Арух» не содержит нравственных законов. Тем не менее, комментируя главу 156 этого кодекса, где говорится о том, что человек после утренней молитвы должен идти на работу и честно трудиться, «Мишна Брура» приводит очень много таких законов, и в т.ч. запрет мстить, при этом явным образом идет по мнению «Йереим», разделяя между «мамона» и «цаара де-гуфа», и даже не упоминает, что есть другое мнение, согласно которому нужно устрожать во всех случаях.

Во-вторых, есть и те, кто сомневается относительно Рамбама — на самом ли деле он считал так, как понимает его Хафец Хаим? Быть может, Рамбам в какой-то момент отказался от того, что написал в «Сефер а-Мицвот»? Ведь можно сказать, что позднее, в «Мишнэ Тора», он писал уже с позиции «Йереим»: хоть он и не разделил явно между имущественными и неимущественными обидами, однако, вполне возможно, положился на заимствованный из Гемары пример с неодолженным топором, который как раз попадает в категорию «мамона»!?

Но даже если поверить в то, что Рамбам не спорит с Гемарой, остается нерешенным вопрос относительно «странного» мнения «Сефер а-Хинух». На это некоторые авторы ответят, что «Хинух» — это вообще не алахическая книга, что изначально она писалась для детей (хотя мы уже видели, что Хафец Хаим не считал «Хинух» «детской» книгой и относился к ней очень серьезно).

Две Гемары

Теперь по поводу Рамбама и того, как он может противоречить Гемаре. Иногда ответы намного проще, чем казалось изначально. На самом деле, существовала книга «Маспик ле-Авдей Ашем», написанная на арабском языке раби Авраамом бен Моше — сыном самого Рамбама. Хафец Хаим, к сожалению, с этой книгой знаком не был, поскольку она в целом утрачена. Однако не так давно нашли отдельные отрывки из этой книги, их перевели и издали. И в одном из мест обнаруженной части этой книги обсуждается данный вопрос и цитируется наша Гемара. Оказывается, у Рамбама и его сына была совершенно иная версия этой Гемары! В их версии тоже разделяются месть запрещенная и разрешенная, только вместо «мамона» у них — «мили де-альма» (дословно «вещи мира»), а вместо «цаара де-гуфа» — «мили де-Шмая» (дословно «вещи Небес»).

Мы видим, что Гемара в тех списках, которыми пользовались Рамбам и его сын, не разделяет между имущественными обидами и какими-то другими — Тора запретила мстить относительно «мили де-альма», т.е. по общему правилу мстить запрещено вообще. Что же касается раби Йоханана, который обязывает талмид хахама мстить, то он говорит про «мили де-Шмая», а это нечто иное, потому что когда обижают талмид ха-хама, то это не рассматривается как посягательство лично на него — нет, это посягательство на саму Тору, потому что талмид хахам является «платформой» для Торы. Именно поэтому нельзя игнорировать и автоматически прощать — вот о чем идет речь.

Мы уже цитировали Рамбама, который пишет в «Илхот Деот»: «…А только следует человеку прощать за все вещи на свете». Эти самые «все вещи на свете» по-арамейски звучат как «мили де-альма». Т.е. здесь Рамбам в точности следует той версии Гемары, которая у него была. А где Рамбам приводит упомянутое в его Гемаре исключение — «мили де-Шмая»? В конце «Илхот Талмуд Тора», где Рам-бам обсуждает вопросы «херема», он пишет, что талмид хахам может наложить «херем» на своего обидчика, а после этого указывает, что хоть и есть у талмид хахама право подвергать «херему» ради защиты своего почета — все же нежелательно ему применять эту меру, а лучше ему отвернуться и не обращать внимания на этих невежд. Но это уже будет «мидат хасидут». Дальше Рамбам объясняет, что уступить можно лишь в том случае, когда обида была нанесена наедине, но если мудреца Торы срамили прилюдно — запрещено ему прощать, и если простил — получает наказание, потому что это позор для Торы. Согласно Рамбаму, раби Йоханан, который в Гемаре говорит о том, что «талмид хахам, который не мстит и не помнит зла как змея — не талмид хахам», имеет в виду именно случай, когда талмид хахам был оскорблен публично. И в такой ситуации нельзя ему уступать, пока обидчик первым не попросит прощения. Но когда обидчик попросит — обязан его простить. Мы видим, что Рам-бам очень четко все разделил: если обида касается обычного человека, то есть запрет мстить, но если речь идет о прилюдном проявлении неуважения к талмид хахаму, а вернее — к самой Торе, то это уже ситуация «мили де-Шмая», и талмид хахам должен стоять на своем и не уступать. В итоге мы видим, что данный спор между законоучителями происходит из-за несовпадения версий Гемары.

Практика

Даже если идти не по Рамбаму (который запрещает мстить всегда, кроме исключительного случая с обиженным талмид хахамом), а по «Йереим» и «Смаг», то мы столкнемся с тем, что у нас нет однозначных границ понятия «мамона». Есть те, кто склонен трактовать его расширительно, но есть и другие, которые сужают.

Есть те, кто объясняет «мамона» просто: это все, что связано с имуществом, и месть за любую обиду, которая как-то связана с имуществом, попадает под запрет «не мсти». Есть те, кто говорит что «мамо-на» — это некая особая ситуация, которая по своим условиям должна быть в точности подобна той, что приводится в барайте, а именно: человек, который не одолжил топор, не был обязан его одалживать. Вернее, как еврей, он был обязан помочь ближнему, но его поведение скорее из области отношений со Вс-вышним, а ущерба ближнему этим отказом он не нанес. Поэтому мстить запрещено лишь в случае с неоказанием имущественной помощи. Но в той ситуации, когда нанесен реальный имущественный ущерб — мстить можно, и это уже выходит за рамки понятия «мамона», упомянутого в Гемаре.

Этот вопрос не единственный. «Мамона» — это лишь повод для мести, которая, как мы сказали, запрещена. Но в случае, когда запрета нет — какая конкретно месть разрешена? Если следить за языком барайты, то месть выражается в том, что человек отвечает ближнему тем же, что ближний до этого сделал ему, и не более того. Стало быть, есть повод для мести и последовавшая реакция, т.е. акт возмездия, и они однородны. Разве не так?

Не обязательно. Хафец Хаим говорит о запрещенной реакции в виде «лашон а-ра», поводом для которой послужило неоказание имущественной помощи. При этом Хафец Хаим объясняет несоответствие между поводом («мамона») и реакцией («лашон а-ра») так: «Йереим» (как и Гемара) определяет лишь повод для мести, но не способ ее осуществления, поэтому любая реакция, в том числе лашон а-ра, запрещается. Он доказывает это с помощью логики: из Гемары мы видим, что причинение душевных страданий судится строже, чем неудовлетворение имущественных просьб, а значит, невозможно предположить, что закон, который запрещает мстить имуществом за имущество, разрешает мстить другими страданиями! Поэтому если другой отказал мне в имуществе, мне нельзя не только мстить ему в аналогичном имущественном вопросе, но и причинять любые другие неудобства. И наоборот: месть, поводом для которой является «цаара де-гуфа», а не «мамона», и которая, следовательно, разрешена по «Йереим», осуществляется любым способом. И получается, что факт разрешенной мести разрешает и другие запреты. Например, злословие, произносимое из мести, не является проблемой — разве такое может быть?

Хафец Хаим задает вопрос, который, по его мнению, сложно решаем с позиции «Йереим», а именно: «Если человека осрамили — может ли он мстить, отказывая в имуществе? Я не имею в виду воровство, не дай Б-г, а только отказ в одалживании вещи, а также вопросы цдаки и милосердия, и все что из этого следует». Он сомневается, и говорит, что может быть «мамона» — это причина запретить два случая: когда повод «мамона», запрещено мстить любым способом, а когда повод не «мамона» — нельзя в ответ отказывать в имуществе. Почему? Потому что Тора запрещает месть в области «мамона». Но самое главное: когда поводом является «цаара де-гуфа», и я реагирую не отказом в имуществе, а какими-то другими способами, то по «Йереим» это будет раз решено. Т.е. разрешается не только сама месть, но и нарушения, которые могут быть с ней связаны, например «лашон а-ра»?

Многие авторы обсуждают эту тему. В городе Цфат был колель, в котором изучали нравственные вопросы и по результатам издавали книги. Одна из этих книг, получившая название «Бейн адам ле-хаверо», посвящена вопросу мести. Там собрано множество данных, начиная с Танаха.

Составители книги далеки от нейтральности. Они следуют определенной тенденции и показывают, что эта тенденция характерна и для других современных авторов, которые пишут на тему мести. Тенденция состоит в том, чтобы максимально расширить границы разрешенной мести. Конечно же, они подробно обсуждают вопрос, как подобное вообще стало возможным. Они приводят три объяснения того, почему можно считать, что Тора не запретила месть в «цаара де-гуфа»:

1) Человек, который причиняет Вам страдания, не попадает под определение «бен амеха» («сын народа твоего»). Это большой «хидуш»⁹, потому что непонятно, как можно определять принадлежность к еврейскому народу по степени причиненных страданий: неужели тот, кто сказал тебе что-то обидное, автоматически перестает быть евреем?

2) Мы помним, что Хафец Хаим видел разницу между отмщением непосредственно в момент обиды и местью, совершенной позже, с холодной головой. Его логика состояла в том, что Тора не требует от человека быть камнем и не реагировать на издевательства и обиды, потому что это невозможно. И если на «мамо-на» человек еще может не реагировать, то на «цара де-гуфа» он среагирует точно. Это объяснение выглядит более логичным, но с ним тоже трудно согласиться, потому что непросто поверить в то, что люди не будут реагировать на имущественные обиды.

3) Месть — это практическое осуществление справедливости. И в случае «цаара де-гуфа» разрешаются разные запреты: обижать, позорить при-людно, бить (но чтобы не доходило до больницы). Однако поскольку Хафец Хаим объяснил, что в «лашон а-ра» присутствует третья, непричастная к конфликту сторона, которая нарушает запрет «слушать лашон а-ра», то «лашон а-ра» ради мести не разрешается. Я видел в одной книге простую идею, как эту проблему решить: предупредить того, кому рассказываешь «лашон а-ра», что делаешь это из мести, и тогда получится, что рассказчик и слушатель мстят вместе.

Итоги

Итак, наши законоучители разбились на два «лагеря». Первый лагерь разделяет между «мамона» и «цаара де-гуфа». Во втором запрещают все.

Книга «Мицвот а-Левовот», которая занимается нравственными законами, предлагает объяснение, согласно которому спор между «лагерями» снимается. У нас есть два запрета в одном стихе — «не мсти» и «не держи зла». Месть — это более строгая вещь, поскольку я не просто помню нечто плохое, совершенное по отношению ко мне, но и, возможно, что-то делаю в ответ. И то облегчение, на которое идут представители первого лагеря в отношении «цаара де-гуфа», имеет отношение не к мести, а к злопамятству. Месть запрещена в любом случае, а разделение в Гемаре имеет значение только с точки зрения права помнить зло: в случае, связанном с имуществом, помнить запрещено, а в случае личной обиды — можно помнить, только вот делать ничего нельзя. Правда, автор «Бейн адам ле-хаверо» приводит это мнение и подвергает его критике, доказывая, что оно не вписывается ни в Гемару, ни в Рамбама…

¹ Тора называет это наказание «малкот» — порка плетьми (в трактате «Макот» («Удары») Вавилонского Талмуда подробно различные аспекты этого наказания.

² дословно «ученик мудреца». Этими словами в еврейской традиции называют мудреца Торы.

³ Гемара иллюстрирует тем же, по сути, примером, который привел рамбам: «Один сказал другому: “дай мне на время твой серп”. Ответил ему: “Нет (не дам)”. На следующий день второй сказал первому: “дай мне на время твой топор”. Сказал ему: “Не дам тебе, как ты не дал мне (вчера)”. Это месть».

⁴ Стих писания.

⁵ «Сефер а-Хинух» — фактически анонимная книга раби Аарона а-Леви — одного из ришоним. Написана в XIII веке в Испании.

⁶ раби Исраэль Меир а-Коэн (1838—1933) — авторитетнейший раввин и законоучитель, духовный лидер еврейства. Автор комментария к Шулхан-Аруху «Мишна Брура» и книг «Хафец Хаим» и «Шмират а-Лашон» по законам запрета злословия, а также других важных алахиче-ских трудов. прозвище Хафец Хаим получил по названию одной из самых знаменитых его книг.

⁷ посек — авторитет в области еврейского закона

⁸ Логическое доказательство.

⁹ Новость — некая принципиально новая идея, новое понимание, толкование.

С разрешения журнала «Мир Торы»