Ам Исраэль хай 13. Эмансипация: ее вариации

Опьянение свободой лишило многих западноевропейских евреев исторической перспективы. В безумном броске навстречу эмансипации и равноправию они сбросили святой «багаж» веков. Большую часть добровольно, а что-то исчезло незаметно для его владельцев. Толчком к этим драматическим переменам еврейской жизни стали радикальные изменения в политике Европы.

В начале 1780 года либеральные законы — «Эдикты толерантности» — ввели в Пруссии, германских княжествах, Австро-венгерской империи и даже в Италии и Папском государстве. В 1781 году император Иосиф II из Австрии начал снимать ограничения с евреев, открыв для них университеты и торговые рынки. В 1784 году Луи XIV во Франции в одном из последних актов умирающей монархии Бурбонов снял особые налоги с евреев. В 1781 году крупный немецкий мыслитель Кристиан Вильгельм Дом опубликовал знаменитый трактат «Об улучшении евреев как граждан». Основной его тезис заключался в том, что евреи безгласны, но если дать им гражданские права и открыть все возможности, это их улучшит и цивилизует. Он считал это методом, «благодаря которому они излечатся от этого недостатка, станут лучшими людьми и более полезными гражданами». Так освобождение евреев было выражено в терминах, которые все еще отражали неприязнь немцев к еврею, но соответствовали либеральному настрою этого времени.

Однако больше всего повлияла на эмансипацию западноевропейских евреев Французская революция и последующее правление Наполеона. Вольтер и Руссо в своих сочинениях отзывались о евреях и иудаизме негативно и клеветнически, но собственный радикализм поймал их в ловушку «толерантности». «Свобода, Равенство и Братство» предполагали и евреев, поэтому падение монархии и Республика дали политические свободы французским евреям. 27 сентября 1791 года Национальная Ассамблея Франции после жарких дебатов издала, наконец, закон о полной эмансипации евреев. Вирус французского антисемитизма еще был силен и устойчив, но идеи французской революции распространялись по Европе, давая евреям большую меру физической, социальной и экономической свободы. Тогда многие евреи и неевреи чувствовали, что «еврейская проблема» близка к разрешению.

Несмотря на пертурбации наполеоновской эпохи, евреи продолжали медленно продвигаться к гражданским свободам и экономическим возможностям и в начале девятнадцатого века. Но по мере открытия внешнего мира, стал рассыпаться внутренний мир. Некоторые евреи считали, что иудаизм в его традиционной форме вышел из моды, не соответствует современности. И для многих принадлежность к еврейскому народу оставалась препятствием в экономическом и социальном продвижении.

Чтобы хорошо устроиться, для этих евреев были открыты два пути. Первый — измена вере. Обычно в форме крещения в принятое вокруг вероисповедание. Вот несколько из самых известных выкрестов, которые предпочли своей вере и традиции мировой прогресс. Дизраэли в Англии был великим «архитектором» викторианского империализма и способствовал тому, что Британская империя стала доминирующей силой в мировой политике девятнадцатого века. Генрих Гейне стал музой современной германской литературы. Его гениальные лингвистические и мыслительные способности сделали его ведущей фигурой в литературе Европы. Хотя большую часть жизни он провел вне Германии, умер и похоронен в Париже, до сего дня он остается одним из ведущих немецких поэтов и литературных деятелей. Карл Маркс создал доктрину диалектического материализма, противопоставляя капитализм коммунизму, утверждая диктатуру пролетариата и классовую борьбу в Европе и мире. Его монументальный труд «Капитал» и другие работы (Коммунистический манифест и др.) сделались библией левых атеистов, а сам марксизм остался недосягаемым идеалом, который вызывает страсть и панику у миллионов людей.

Этих знаменитых отступников и многих других в те дни клеймили за глубокое чувство вины, тот комплекс неполноценности, ту вирулентную ненависть к себе, которые они внедрили в сердца евреев, упрочив этим и создав новую базу для антисемитов. Дизраэли, самый умеренный из этих изменников, говорил: «Я смотрю на Церковь, как на единственный оставшийся еврейский институт. Евреи всем обязаны Церкви». Отец Дизраэли сказал: «Талмуд был для евреев совершенной системой варварского обучения. У евреев не было гениальных или талантливых людей, которых они могли потерять. Я могу на пальцах пересчитать всех гениальных людей. Десять веков не породили и десяти гениальных людей». Гейне был еще саркастичнее и в то же время циничнее по отношению к собственному крещению. Он писал: «Крещение было входным билетом в европейскую культуру. Мне не хотелось бы, чтобы смотрели на мое крещение благосклонно. Могу вас заверить, если бы наш закон позволял красть серебряные ложки, я бы этого не делал». Но он же сказал, что евреи верят «что есть только один бог — Мамона (деньги); и Ротшильд — его пророк». Он осуждал: «три злокачественных болезни: нищету, боль и еврейство». Его самоненавистнические заявления стали частью литературы нового антисемитизма девятнадцатого и двадцатого века в Европе.

Хуже всех еврейских изменников отзывался о евреях и иудаизме Карл Маркс. Его маленькая книга, полная концентрированного яда, «Мир без евреев» — выражение его ненависти. Маркс угрожающим образом скрестил антисемитизм с новыми теориями экономической и социальной революции. Теперь врагом прогресса стал еврей. Еврей стал ответственным за все беды мира, потому что евреи как-то управляли всей системой ценностей и социальными идеями нееврейского мира. «Деньги — ревнивый бог Израиля, кроме него других богов нет. Деньги унижают всех богов человечества, делают их предметами потребления, товаром и лишают самостоятельной ценности весь мир, человеческий и природный. Деньги отчуждают сущность работы и жизни человека; становятся сутью, доминируют над ним, и он поклоняется им. Бог евреев стал светским и стал богом этого мира».

Как и многих выкрестов, Маркса мучили угрызения совести и приступы гнева по отношению к его ситуации.

Он злобно нападал на евреев и иудаизм. Но его самого враги всегда считали евреем. Русский изгнанник Бакунин, критикуя социальную инженерию Маркса, обрушивался на него и лично: «Маркс по происхождению еврей. Он воплощает в себе все качества и дефекты этой одаренной расы. Нервозный, некоторые говорят, до трусости, он всегда гневен, спорит, тщеславен, нетерпим и деспотичен». Может быть, измена и была входным билетом в европейское общество девятнадцатого века, но плата выкреста за билет на этом не кончалась. Но в 19-ом веке перешло в христианство только в Центральной Европе более 250 ООО человек, больше всего со времен насильственного крещения испанской инквизиции. В итоге, отход эмансипированных евреев от иудаизма повлиял на ход мыслей лидеров западного еврейства.

С любезного разрешения переводчика, Гедалии Спинаделя