Кицур Шульхан Арух 177. Законы первенца чистой скотины

1. Если у простого еврея (не коhена и не левита) принадлежащая ему чистая (пригодная в пищу) скотина родила первенца, заповедь требует от него посвятить его Б-гу, казав: «Вот, это посвящено», как сказано: «…посвяти (его) Г-споду, Б-гу твоему». Если же хозяин не посвятил его, первенец все равно посвящен Б-гу, находясь еще в утробе матери. И это животное отдают коhену независимо от того, беспорочно ли оно или имеет физический недостаток, даже врожденный. Однако не следует отдавать его коhену, пока оно еще слишком маленькое, поскольку это не значит «почтить коhена»; нужно же, чтобы сам хозяин животного занимался им, пока оно немного не подрастет, то есть: если речь идет о мелком рогатом скоте — тридцать дней, а если о крупном — пятьдесят дней. Если же хозяин не может найти коhена, он обязан заботиться об этом животном, пока не встретит коhена.

2. Если во время оговоренного выше срока коhен сказал хозяину животного: «Отдай мне то животное, и я сам буду о нем заботиться!», то, если это животное беспорочное, хозяин не имеет права отдать его коhену, поскольку получается, что коhен оказывает услугу этому еврею (тем, что берет на себя хлопоты по содержанию животного) за то, что хозяин отдаст это животное именно ему — а это запрещено, поскольку по отношению к остальным это грабеж; однако, если в течение этого срока у животного возник изъян, и коhен сказал: «Отдай мне это животное, и я его съем!» — это разрешено, поскольку в этом случае взявший его коhен имеет право немедленно зарезать его.

3. Если коhен не хочет принимать от простого еврея этого первенца животного из-за того, что в наше время это очень хлопотно — ведь его надо выращивать, пока он не получит какой-либо физический недостаток — он не имеет на это право, поскольку это выглядит так, как будто он презрел долю коhена, отданную ему Б-гом. Но, тем не менее, еврею запрещается отдать первенца коhену специально для того, чтобы разозлить его или отомстить ему. И если еврей поступает так, коhен не обязан принимать это животное. И также если сам еврей поступил неправильно, то есть если он мог продать это животное нееврею до того, как у него родился детеныш-первенец, и не сделал этого, — в этом случае коhен не обязан принимать первенца, а хозяин должен сам заботиться о нем, пока он не получит какой-либо физический недостаток, и только тогда отдать его коhену.

4. Первенца чистого животного в наше время (когда нет Храма и невозможно принести его в жертву, как положено по закону — перев.) необходимо растить, пока он не приобретет физический недостаток. Когда же животное приобрело изъян, его показывают троим знатокам Торы, один из которых должен быть специалистом по изъянам жертвенных животных, который может определить, является ли этот изъян постоянным, (и, если это так), животное разрешают в пищу и после этого режут. Если животное оказалось кошерным, его едят, и есть его можно и простым евреям; однако его мясо нельзя продавать в магазинах и нельзя отвешивать килограммами; кроме того, этого мяса не дают собакам и не продают и не дают в подарок нееврею.

5. Если у первенца чистого животного появился изъян, то, если в данной местности есть люди, которые знают достаточно, чтобы определить, разрешается ли теперь резать это животное, то это животное следует немедленно показать этим людям. И, когда мудрец разрешил это животное в пищу, его не держат дома слишком долго. И вот сколько времени его можно держать: если его разрешили в пищу, пока ему не исполнился год, разрешается дорастить его до года; если же его разрешили в пищу, когда ему было чуть меньше года или больше года, его не держат дома более тридцати дней. Если же коhен нарушил это требование и продержал животное дома больше установленного здесь срока, из-за этого оно не становится запрещенным в пищу.

6. Коhен обязан заботиться о первенце чистого животного, пока у него не появится физический недостаток. И он имеет право продать его простому еврею независимо от того, есть у него изъян или нет, только этот еврей должен будет относиться к нему, как к животному, имеющему святость первенца, и также не должен покупать его для перепродажи.

7. Зарезав это животное, не снимают с него кожу цельной через ноги, поскольку это выглядит пренебрежением к святому животному: получается, что, пока шкура еще на святом животном, снимающий ее уже прикидывает, как сделать из нее кузнечные мехи.

8. Если животное было зарезано и оказалось, что оно некошерно — его шкура и мясо запрещены к использованию, и их необходимо закопать. И точно так же, если животное умерло само по себе, его необходимо закопать. И принято заворачивать его в простыню и закапывать на кладбище глубже, чем обычные могилы.

9. Первенца чистого животного, есть ли у него изъян или нет, запрещено стричь и использовать для работы. Даже если с него упал клок шерсти сам по себе — эта шерсть навсегда запрещена к использованию. Однако что касается шерсти, растущей на его шкуре — если животное получило изъян и было зарезано, это зарезание делает разрешенной также и шерсть, точно так же, как мясо и шкуру.

10. Первенец чистого животного может быть разрешен для еды только в случае, если у него появился физический недостаток. И запрещено запирать его без еды, чтобы он умер сам по себе (и не пришлось бы заботиться о нем без пользы — перев.), поскольку тем самым хозяин вызывает смерть посвященного животного.

11. Запрещено нарочно повреждать первенца, чтобы у него получился изъян, и даже делать так, чтобы изъян получился сам, например, налепить теста на его ухо, чтобы собака откусила его вместе с тестом, и т.д., или сказать нееврею, чтобы тот повредил животное — все это запрещено. Однако разрешается передать животное нееврею, чтобы тот растил и охранял его.

12. Если еврей покупает чистое животное у нееврея, и неизвестно, рождался у него уже первенец или нет, и сейчас, уже во владении еврея, оно родило детеныша — мы сомневаемся, первенец это или нет. И даже если нееврей рассказывает нам, что животное уже рожало — это не помогает. И также способ определить, были ли у скотины детеныши, по трещинам на рогах, в данном случае неприменим. И даже если у скотины есть молоко — это также не помогает, если только мы не видим сами, что она кормит детеныша. Если же у скотины есть молоко, а нееврей — ее бывший хозяин — рассказывает, что она уже рожала, причем говорит об этом просто так, а не для того, чтобы набить цену своему товару — на это можно полагаться, если речь идет про корову, но не про козу.

13. Первенец чистой скотины, принадлежащей коhенам или левитам, также является посвященным, только коhен не обязан отдавать его кому-то, а освящает его и держит у себя, относясь к нему, как к посвященному животному.

14. Если нееврей и еврей владеют скотиной совместно, а также если еврей взял скотину у нееврея, чтобы ее выращивать, а приплод поделить с неевреем пополам — в этих случаях первенец этой скотины не является посвященным, как сказано: «Первенец всякой скотины у сынов Израиля».

15. Заповедь требует продать нееврею чистую скотину или взять его в долю в ней прежде, чем она родит первенца, чтобы родившийся детеныш не был посвященным. И даже несмотря на то, что этим мы делаем обычной такую скотину, которая должна была бы быть посвященной, лучше поступить так, чем потом подвергать хозяина соблазну остричь ее или поработать на ней. Если же нееврею продан только вынашиваемый плод, это не помогает, поскольку плод считается «вещью, еще не существующей в мире»; необходимо же продать ему именно мать. Продажа должна происходить следующим образом: следует условиться с неевреем о цене коровы, а также сдать ему в аренду место, в котором эта корова находится, после чего нееврей дает еврею пруту (мелкую монету), а еврей говорит ему так: «За эту пруту ты получаешь в пользование место, в котором стоит корова, а одновременно с этим местом ты получаешь во владение саму корову». Или можно сделать так: после того, как они договорились о цене коровы, нееврей долен дать еврею пруту, а также потянуть корову за собой в свое владение или на обочину дороги, и окажется, что он приобрел корову тем, что дал за нее деньги и потянул ее. И даже если после этого он вернул корову во владение еврея, это нам уже не важно.