Черта оседлости — так назывались территории Российской империи, за границами которых евреям было запрещено постоянное проживание (полное название — «Черта постоянной еврейской оседлости» или «черта постоянного жительства евреев»). Сегодня большая часть этих земель находится в пределах современных Украины, Беларуси, Литвы, Польши. Запрет евреям проживать за чертой оседлости был введен в конце XVIII в. Екатериной II и официально действовал вплоть до Февральской революции 1917 г. Исключение в разное время делалось для нескольких категорий граждан, как то: купцы I-ой гильдии (с 1859 г.); приписанные к ремесленным цехам; горские и бухарские евреи; некоторые другие категории.
Именно в границах черты оседлости окончательно оформилась та уникальная еврейская культура быта, непременные символы которой — язык идиш, клезмерская музыка и еврейское местечко, и которую воспели в своих произведениях выходцы из черты оседлости Ю.Пэн, М. Шагал, Шолом-Алейхем и другие. Но самое главное — именно здесь находились духовные центры еврейского народа — центры Торы, как, например, знаменитые ешивы Воложина и Мира; именно в черте оседлости родились и возмужали многие духовные лидеры еврейского народа, такие, как Хафец Хаим, Альтер ребе, раби Й.-Д. Соловейчик из Бриска, раби Нахман из Браслава и многие другие.
Оглавление
История черты оседлости [↑]
Уже несколько веков евреи проживали в Речи Посполитой. Во второй половине XVIII в. Польско-Литовское государство в три этапа было разделено между Пруссией, Австро-Венгрией и Россией. Обширные земли, на которых проживали сотни тысяч евреев, отошли к Российской империи. В 1791 году Екатерина II выпустила указ, который определял те области и города, в которых евреям было дозволено проживать и торговать.
В черту оседлости входили мелкие города и поселки городского типа — т.н. «местечки», а проживание в сельской местности и владение землей, даже в границах оседлости, запрещалось. Некоторые крупные города в разное время также исключались из черты оседлости. В большинстве районов Киева, например, селиться было запрещено.
Неприкрытая юдофобская политика как центральных, так и местных властей, частые погромы, всяческие ограничения в правах, увеличенные чуть ли не вдвое по сравнению с обычными гражданами налоги и подати — вот примерная картина тех ущемлений, которые претерпевали евреи в черте оседлости. Через некоторое время к этому добавилась рекрутская повинность — юных еврейских мальчиков забирали в кантонисты, отрывая из от семьи, от общины и от иудаизма. Повсеместная нищета среди евреев стала привычным делом.
В эпоху Александра II, стали приниматься законы, постепенно облегчающие жизнь еврейских городов и местечек. Не сразу, шаг за шагом, было дозволено селиться за чертой крупным купцам, евреям с высшим образованием, врачам. Однако после убийства императора его сын, Александр III, прекратил либерализацию. Во-первых, в числе революционных движений уже тогда было немало евреев, а во-вторых, сам император и его окружение придерживались антиеврейских взглядов.
Революция 1905-1907 гг. коренным образом ситуацию не изменила. С одной стороны, с переменным успехом стали приниматься чуть более либеральные законы, с другой стороны — набирали силу «черносотенцы» и подобные им партии, в обществе обострился антисемитизм, участились погромы, которые иногда — при попустительстве властей — принимали просто ужасающий масштаб. В 1911 году началось знаменитое дело Бейлиса. С началом Первой мировой войны не редки стали бездоказательные обвинения евреев в шпионаже и измене, что опять-таки приводило к погромам и казням.
Лишь в 1917 году, после Февральской революции в России, Временное правительство отменило все ограничения.
Местечко и духовная жизнь народа [↑]
Несмотря на нищету и погромы, этот период дал огромный импульс развитию еврейской общины и духовной жизни. Феномен местечка способствовал сплоченности людей и взаимопомощи среди евреев.
В Торе есть повеление — «кдошим тихйу», что можно перевести как «Святы будьте». Это повеление трактуется в широком смысле как запрет «несвятых» удовольствий. В основном это относится к отношениям между полами и еде. Но, и в том, что касается мира идей, с одной стороны, и простого времяпровождения, с другой, также существуют ограничения. Эти ограничения создают в душе еврея кдуша у-тахара — правильную пропорцию в «потреблении» материального мира и духовную чистоту, а нарушение этих ограничений ведет к излишней привязанности к этому миру и духовной нечистоте.
Евреи испокон веков стремились ограничить «несвятое» влияние на себя и своё потомство. Ведь, как опыт показывал, везде, где эти границы не были установлены, влияние внешней среды, народов мира, у которых этих ограничений нет, постепенно нарастало и через определённое время еврейская жизнь там исчезала.
Так же и в нашу эпоху, когда большая часть еврейского народа стала жить по законам народов мира, никак не соблюдая и даже не подозревая об ограничениях кдуша у-тахара, существует большая опасность их влияния на еврейскую жизнь. Поэтому религиозные евреи стараются всему путями отгородиться от этого влияния.
К сожалению, в последнее время высокие заборы религиозного общества пробиты современными средствами информации, так что проёмов стало больше, чем забора. Духовная нечистота и излишняя приземлённость стали то тут, то там ощутимы.
Еврейское местечко несло в себе идею обособления, защищённости от внешнего нееврейского влияния. Вот сейчас этого крайне и не хватает. Высокие заборы религиозного общества пробиты современными средствами информации.
И хотя с точки зрения количества евреев, которые посвящают себя изучению Торы — сейчас наблюдается расцвет, но с точки зрения качества — ситуация оставляет желать лучшего.
В былые времена артели сапожников и портных заканчивали изучение всего Талмуда и знали его. Сейчас даже те, кто учится целый день в ешиве, не могут похвастаться такими успехами.
Раньше простым работникам-евреям было ясно и очевидно, что должен у них быть раввин и что надо принимать его постановления и его содержать. Поэтому избранный комитет в каждом местечке искал наиболее знающего раввина, и без него не видели возможности еврейской жизни, как частной, так и общинной. Естественно, тут и там были люди, которые не вписывались в общие рамки и не принимали раввинские требования, но в целом в прошлом у раввинов был непререкаемый авторитет.
Как правило, внутри общины царили тёплые отношения и взаимопомощь. Так было хотя бы потому, что животный антисемитизм объединял судьбы всех евреев.
Так называемая «галутная» реальность обязывала жить общинной жизнью, а это создавало больше возможностей для людей исполнять «заповеди между человеком и человеком» — свои обязанности по отношению к ближним. И это стоит помнить…