История Санкт-Петербургской Большой Хоральной синагоги

Формирование еврейской общины

Первые евреи в Петербурге

Первые евреи появились в Санкт-Петербурге вскоре после его возникновения. Это были потомки выкрестов, привезенные Петром I для участия в строительстве Петербурга, и, конечно, их история не имеет прямого отношения к истории формирования еврейской общины города. Все они сыграли важную роль в развитии Российского государства и становлении новой русской столицы, но не имели никакого отношения к истории собственно евреев России и Петербурга.

Официально, по указу Екатерины I, евреям было запрещено проживать не только в столице, но и вообще в России. Однако ради своей выгоды некоторые русские правители нарушали свои же собственные указы. Таким образом, евреи, в услугах которых нуждался двор, могли находиться в Петербурге непродолжительное время.

Среди евреев, приезжавших в Петербург в это время, чаще всего встречаются финансовые дельцы, купцы и врачи. В основном это были люди состоятельные, имевшие не только домочадцев, но и слуг. Поэтому в доме, где жила еврейская семья, почти всегда был миньян — 10 взрослых мужчин, необходимых для общественной молитвы. Таким образом, хотя в Петербурге не было официальных синагог или молитвенных домов, евреи устраивали молитвы дома.

Правление Анны Иоанновны ознаменовалось суровыми репрессиями по отношению к евреям. В 1740 году она подписала указ о высылке евреев из Малороссии. 2 декабря 1742 года именным указом Елизавета не только подтвердила тот же самый указ Екатерины I, но и потребовала «высылки всех жидов как из Великороссийских, так и Малороссийских городов, сел и деревень, с их имуществом».

Екатерина II проводила двойственную политику по отношению к евреям. Императрица была главой православного государства и должна была считаться с общественным мнением, поэтому официально евреям по-прежнему было запрещено приезжать в Петербург. Но в государственных интересах Екатерина разрешала некоторым из них проживать в столице.

После трёх разделов Польши в конце XVIII века Россия получает огромные территории на западе империи, населённые не только поляками литовцами, белорусами и украинцами, но и евреями. В конце ХVIII века евреи — частые гости столицы. В Петербург приезжают не только купцы. В город едут для того, чтобы держать экзамен при Медицинской коллегии на звание врача. Столицу посещают депутации евреев из провинции. Так, в 1785 году делегация белорусских евреев из шести человек успешно ходатайствовала перед императрицей об облегчении участи еврейского населения на присоединённых к России землях.

Появление первой еврейской общины

С конца 70-х XVIII в доме генерал-полицмейстера Чичерина на Невском проспекте жил крупный предприниматель Абрам Перетц, вокруг которого группировалась первая еврейская община Петербурга. Ее составляли выходцы из города Шклова, которых называли шкловскими маскилами. Они были приглашены в Петербург как представители еврейского населения для участия в работе созданного в 1802 году Еврейского комитета. Вместе с еврейскими депутатами в столицу приехали члены их семей, служащие и домашняя прислуга. В том же 1802 году евреи приобрели у лютеранской общины часть принадлежавшей ей земли на Волковом кладбище под еврейские захоронения. С этого времени ведет свой официальный отсчет история Петербургской еврейской общины.

Еврейские депутаты и их окружение были временными, но весьма заметными еврейскими жителями столицы начала XIX века. Они проживали в Петербурге легально. Но гораздо больше евреев — подрядчиков, купцов, ремесленников — обосновывалось в столице вопреки официальному запрету. Столица империи продолжала привлекать евреев как центр деловой, политической и культурной жизни страны. К 1826 году в городе проживало 248 евреев.

В конце XVIII века Петербург стал местом временного пребывания основателя хасидского движения Хабад Рабби Шнеур Залмана (Алтер Ребе). Он был обвинен своими религиозными противниками в государственной измене и доставлен в Петропавловскую крепость. Ребе удалось доказать свою невиновность, и вскоре он был освобожден.

Солдатские общины

Община, группировавшаяся вокруг Перетца, со временем распалась, хотя евреи продолжали жить в Петербурге. Новая, точнее, новые еврейские общины появляются в столице в конце 1820-х годов. Это были солдатские общины. С 1828 года евреев стали призывать в русскую армию. Петербург был крупнейшим центром сосредоточения войск, и среди солдат его гарнизона появились евреи. Закон разрешал солдатам-евреям, как, впрочем, и всем нижним чинам, проживание при них жен и детей.

К 1855 году многие солдаты-евреи вышли в отставку. Впоследствии указами Александра II им было предоставлено право повсеместного проживания в империи, в том числе и в столице. Эти отставные нижние чины были еще совсем не старые люди, получавшие небольшую пенсию, обремененные семьями. Они вынуждены были искать какой-нибудь заработок, источником которого для многих стали различные ремесла. Те же, кто не владел ремеслами, шли служить в городские полицейские и пожарные команды.

К концу 1850-х годов в столице на законных основаниях проживало уже достаточно многочисленное еврейское гражданское население.

Солдатские молельни

Среди евреев — солдат петербургского гарнизона значительная часть сохранила верность религии предков. В конце 1830-х годов вышел указ, по которому нижним чинам из евреев дозволялось в свободное от службы время отправлять обряды в соответствии с законами их веры. Для отправления этих обрядов, естественно, требовались помещения.

Солдаты-евреи стремились устраивать молельни прямо в казармах. Для этого несколько семей на собранные в складчину средства снимали квартиру неподалеку от казарм, а освободившиеся в семейных казармах помещения использовали под молельню. На первых порах начальство с этим мирилось, но впоследствии было приказано вывести молельни за пределы казарм. Молельни переместились на частные квартиры поблизости от казарм.

Солдаты-раввины

Правительство не хотело держать в армии специальных, отдельно нанятых раввинов. Для отправления религиозных обрядов раввинов выбирали из солдатской среды. И первыми раввинами небольших разрозненных еврейских общин в Петербурге были солдаты. Конечно, раввины из солдат не отличались достаточной еврейской ученостью, но они знали обряды и тексты молитв. В 1859 году впервые официально помощником городского раввина был назначен отставной солдат — нижний чин Петербургской полиции Иоссель Иофф. Он занял эту должность по представлению петербургского генерал-губернатора графа А.А. Суворова. Известны случаи, когда раввинов из солдат за их деятельность даже представляли к наградам.

Строительство синагоги

Александр II ослабляет ограничения на проживание евреев в Петербурге

Уже в первые месяцы царствования Александра II один из крупных поставщиков российской армии потомственный почетный гражданин Евзель Гинцбург подал записку на высочайшее имя, в которой приводил доводы в пользу ослабления ограничений для некоторых категорий евреев. Это совпало с общими либеральными устремлениями политики нового императора. В результате евреям — отставным солдатам, купцам 1-й гильдии, обладателям ученых степеней, а потом и диплома о высшем образовании, а также некоторым категориям ремесленников было разрешено проживать вне черты оседлости, в том числе и в Петербурге. Это право распространялось на членов их семей и особо оговоренное число приказчиков и прислуги.

Евреи, законно проживавшие в столице, получили право приглашать для своих духовных нужд раввинов и из других городов. Петербургская еврейская община быстро увеличивалась. Росло и число молелен. Теперь это были уже не только солдатские молельни.

Качественные изменения в составе новой общины. Раввины новой общины

Численный рост общины сопровождался качественными изменениями в ее составе. Складывается новая верхушка петербургского еврейства. Это состоятельные и образованные люди. Заметными в Петербурге становятся еврейские банкиры и предприниматели. Наряду с ними появляется и еврейская интеллигенция — врачи, переводчики. В целом на 1868 год среди петербургских евреев (мужчин) грамотные составляли 72% (среди православного населения столицы доля грамотных достигала только 54%). Такой общине необходимы были и новые, образованные раввины. Первым петербургским раввином с высшим светским образованием стал выпускник философского факультета Гендцбургского университета Абрам Исайя Нейман. Он был утвержден в должности в 1864 году по представлению петербургского военного губернатора графа А.А. Суворова. После Неймана раввином был Абрам Драбкин, закончивший университет в Бреслау по кафедре теологии, а в 1908 году на должность петербургского раввина был утвержден выпускник берлинского университета Моисей Айзенштадт.

Получение разрешения на строительство синагоги. Комитет по строительству синагоги

12 февраля 1865 года император утвердил Положение Комитета министров об учреждении при молельне Петербургской еврейской общины правления для заведования хозяйственной частью молельни, не придавая ему характера духовного правления.

1 сентября 1869 года император Александр II утвердил постановление Комитета министров о разрешении петербургским евреям построить синагогу взамен существующих молелен.

Уже 11 сентября представители всех молелен столицы избрали комитет для постройки синагоги. Возглавил этот комитет Гораций Гинцбург. Начался сбор средств на строительство. Самое большое пожертвование сделал Евзель Гинцбург (70 тысяч рублей), по 25 тысяч внесли С. С. Поляков и И А. Вавельберг, по 10 тысяч — А. М. Варшавский и А. И. Зак, остальные (всего 170 человек) от 7 тысяч (Леон Розенталь) до 2 рублей (доктор Самсонович из Киева).

Половину мест решено было продать в вечное владение и эти деньги также употребить для строительства. Когда впоследствии денег все же не хватило, пришлось взять ссуду в Петербургско-Московском коммерческом банке (70 тысяч рублей), а затем обратиться с просьбой о ссуде к Горацию Гинцбургу, Самуилу и Даниилу Поляковым.

Временное здание синагоги

В 1870 году правление общины приобрело дом на набережной Фонтанки. Первый этаж занимала канцелярия, на втором помещался молитвенный зал. Это здание рассматривалось как временное помещение на период строительства синагоги. Столичная синагога, по мнению верхушки общины, должна была стать не только местом молитвы петербургских евреев, но и символом скорого достижения равноправия для всего российского еврейства. Эти иллюзорные надежды основывались как на проводившихся тогда либеральных реформах, так и на самом факте легального существования еврейской общины в столице.

Поиск места для строительства синагоги

Оставалось найти место для будущей постройки. Петербургский полицмейстер Ф. Ф. Трепов запретил покупку первоначально намеченного участка земли на углу Гороховой улицы и набережной Фонтанки из-за близости к православной церкви.

Неудачей закончилась и попытка приобрести участок земли на Большом Царскосельском проспекте возле Обуховского моста. Наконец летом 1872 года секретарь общины Л. О. Гордон нашел участок на углу Офицерской и Большой Мастерской улиц. Ф. Ф. Трепов вновь не дал разрешения, указав, что «еврейская синагога не должна быть построена в населенной части города во избежание накопления в ней черни и сопряженной с нею грязи».

Только спустя почти 10 лет после начала хлопот о выделении места под синагогу, в 1878 году, после смещения Трепова, общине удалось добиться разрешения на покупку дома и участка А. А. Ростовского на Большой Мастерской улице, который и был приобретен 16 января 1879 года за 65 тысяч рублей.

Дискуссия о проекте здания

Дискуссия о проекте здания велась еще с 1878 года. Л. О. Гордон говорил, что «евреи при постройке своих храмов никогда не держались преемственного стиля. Они заимствовали стиль у господствовавшего в данное время и в данной местности народа» и, сохраняя внутренний смысл своей веры, «мало обращали внимания на внешность». Известный русский искусствовед В. В. Стасов, наоборот, доказывал, что стиль будущей синагоги должен быть обязательно близок к мавританскому.

В июле 1879 года был объявлен конкурс. Специальное жюри во главе с В. В. Стасовым признало лучшим проект Бахмана и Шапошникова. Но когда в марте 1880 года проект был представлен на утверждение Александру II, последовала резолюция: «Переделать проект в более скромных размерах».

Это было ударом для общины. К счастью, архитекторы согласились бесплатно сделать новый проект.

Наконец, 16 мая 1883 года Александр III утвердил эскизный проект синагоги. После доработки проекта в 1883 году приступили к строительству, которым руководил Строительный комитет во главе с А. А. Кауфманом. Архитектором — производителем работ был назначен А. В. Малов, его помощниками — С. О. Клейн и Б. И. Гиршович. Летом 1883 года строительство было прервано до 1884 года в связи с переработкой проекта в сторону его удешевления. Куратором проекта становится архитектор Н. Л. Бенуа, пользовавшийся большим доверием правительства и царской семьи, а председателем Строительного комитета назначен С. С. Поляков.

Освящение Малой синагоги

Уже в первый день праздника Суккот 13 октября 1886 года была освящена Малая синагога. Лепной потолок в ней сделал скульптор Моисей Израилевич Анолик. Арон Га — Кодеш был изготовлен столярным мастером Берманом и позолотчиком Соломоном Антовилом. В Малой синагоге до открытия большого зала разместилась Временная синагога, а впоследствии там помещалась хасидская Купеческая молельня.

Окончание строительства и освящение Большой синагоги

В 1888 году купол здания Большой синагоги был украшен орнаментом, и строительство завершилось. Пять лет продолжалась отделка интерьеров синагоги. Основные штукатурные, малярные и столярные работы были сделаны подрядчиком М. Гиммельфарбом, скамейки на первом этаже — столярным мастером Берманом, чугунные решетки для лестниц были изготовлены на заводе Исидора Гольдберга. Арон Кодеш для Большой синагоги в память об отце пожертвовали сыновья Евзеля Гинцбурга.

8 декабря 1893 года прошла церемония торжественного освящения Большой синагоги. Оно стало настоящим праздником для всех российских евреев. Руководители общины открыли серебряным ключом центральную дверь и внесли в зал 7 свитков Торы. Первый свиток нес председатель правления общины барон Г.О. Гинцбург, за ним шли с зажженными свечами М.А. Варшавский и Л.Я. Поляков.

Так, после 24-летней эпопеи с разрешением и строительством открылась Петербургская Большая хоральная синагога. На открытии раввин выразил надежду, что новый храм «станет началом храма будущего, храма всеобщей любви и мира на земле».

Синагога в период с 1894 по октябрь 1917

Закрытие старых молелен

Открытие Синагоги стало для петербургских евреев не только радостью. С этого момента, по постановлению Комитета министров 1869 года, закрывались все старые молельни. Зал синагоги, рассчитанный на 1200 мест, не мог вместить все еврейское население города. Помещения, спроектированные как служебные, и даже подвалы использовались под молельни. Кроме того, из-за расстояния, превышающего разрешенное в субботу для пешего перехода, евреи окраин оказались не в состоянии отправлять религиозные обряды.

В течение 10 лет евреи петербургских окраин обращались к властям с просьбами о разрешении вновь открыть молельни, закрытые в 1894 году после постройки Синагоги, и неизменно получали отказ.

Помещения семи официально существовавших тогда в городе еврейских молелен были закрыты, но сами молельни были перенесены в новую синагогу: хасидского направления в Малую синагогу, остальные — в здание Большой синагоги, что потребовало проведения работ по приспособлению помещений для устройства многочисленных перегородок.

Продолжение работ по отделке синагоги и установление каменной ограды

Правлением общины было намечено продолжить отделку синагоги и её оборудование, была приобретена люстра для Свадебного зала, названного Александровским в память Александра II, готовились чертежи Арон а-Кодеш (место для хранения свитков Торы), Бимы (возвышение в синагоге, с которого читается свиток Торы), украшений для главного зала, предполагалось заменить в нём дощатый пол на мраморный, но выполнить это так и не удалось.

В связи с недостаточностью газового освещения зала, вернулись к ранее отвергнутому проекту с применением электричества, и в 1898 г. были выполнены все необходимые работы.

В 1905 г. была создана комиссия для сбора средств на постройку каменного забора вдоль участка синагоги взамен пришедшего в ветхость деревянного забора, с изготовленной по рисункам художника Ропета железной решёткой и двумя воротами. Проект был утверждён Техническим отделом Городской управы 29 июля 1905 г.

Но только в 1909 г. были собраны необходимые пожертвования и выполнены все работы, включая установку хрустальных фонарей.

Продажа мест для молящихся

Продажа мест прихожанам в главном зале продолжалась и после освящения синагоги. Места продавали как в постоянное пользование, так и на год. Кроме молитв в синагоге совершались венчания. Были разработаны тарифы на венчания, которые производились в главном зале по семи классам, существенно различавшимся по оформлению и по стоимости.

Особенности службы

Большое внимание уделялось музыкальной части службы, для совершенствования которой привлекались специалисты, входившие в Музыкальную комиссию: Богуславский, Гольденблюм, и др.

В синагоге было два кантора, дирижёр хора, девять хористов, шесть мальчиков — хористов, т. е. в песнопениях могло участвовать до 22 человек.

С 1894 г. выпускались календари на каждый синагогальный год, в которых приводилось расписание молитв в главном зале и Малой синагоге.

Деятельность руководства общины

Большая хоральная синагога, как наследница Временной молельни для образованных евреев, стала средоточием еврейской религиозной жизни в Санкт-Петербурге, её правление, по мере возможности, выполняло функции руководящего органа еврейского общества, занималось жизнью молелен, которые после 1904 г. с разрешения властей стали появляться вне стен синагоги. В круг деятельности правления входила различного рода благотворительность, в том числе поддержка библиотеки Общества просвещения евреев и еврейского образования молодежи. Организовывалось преподавание еврейских предметов евреям — ученикам гимназий. Функционировало Еврейское училище, здание для которого было выстроено в 1897 г. вблизи синагоги на средства прихожан и на принадлежащей общине земле.

Недостаток средств на деятельность общины

Членами общины были все евреи, постоянно проживающие в Петербурге, но число действительных членов общины, плативших обязательные членские взносы составляло в конце ХIХ века не более 200 человек. Поэтому правление синагоги постоянно испытывало недостаток средств на общинные нужды, не смотря на то, что некоторые из действительных членов общины вносили годовые взносы, значительно превышавшие установленные 25 рублей: Д. С. Поляков 2400 рублей, наследники Е. Г. Гинцбурга 2000, И. А. Вавельберг 360, А. М. Варшавский 240. Кроме того, прихожане делали взносы за вызов к чтению Торы, за исполнение обрядов, многие отдельно вносили средства в благотворительные фонды.

Смерть Горация Гинцбурга и избрание нового председателя общины

Гораций Гинцбург умер 17 февраля 1909 г. Его тело было в перевезено из его квартиры на Конногвардейском бульваре, 17 в синагогу для совершения богослужения. Оттуда тело доставили на Варшавский вокзал для следования в Париж и погребения в семейном склепе. В печати отмечалось, что покойный «страдал раком», что «последние месяцы он был болезнью прикован к постели и провёл их в страшных мучениях. За день до смерти он находился в агонии, не теряя однако сознания и не лишившись речи». Были получены просьбы совершить его захоронение в Петербурге, однако от его близких был получен «вежливый отказ» и разъяснено, что такова предсмертная его воля, что он уже давно дал обет в том, что будет похоронен в Париже рядом с могилой его «горячо любимой рано умершей жены». Торжественное богослужение в день предания земле его останков в Париже состоялась в Петербургской синагоге 25 февраля 1909 г.

После этого председателем правления синагоги стал сын Г.О. Гинцбурга, крупнейший еврейский учёный Д. Г. Гинцбург. Он скончался через год после отца. Гинцбурги возглавляли Петербургскую еврейскую общину более полувека. В 1910 году новым председателем общины стал М.А. Варшавский. В 1913 г. в день четвёртой годовщины со дня кончины Г. О. Гинцбурга в синагоге было проведено богослужение в его память, после чего было произведено открытие помещения для музея его имени, где хранились адреса и вещи, поднесённые ему в день 75-летия, а также венки, возложенные на гроб.

Рост числа членов общины

В период после 1910 г. начинается рост интереса евреев к религиозной жизни. К 1916 г. число полноправных прихожан синагоги возросло до 500 человек, с учётом плативших установленный взнос частично — -около 700. В общей сложности людей, соприкасавшихся в той или иной степени с деятельностью синагоги и её учреждениями было примерно 3000. Кроме того, более 1500 евреев посещали еврейские молельни (семь на территории синагоги и 11 в городе.

Таким образом, евреев, прямо или косвенно связанных с еврейской религиозной жизнью, центром которой была синагога, в столице насчитывалось примерно 8 тысяч человек, не считая членов их семейств, а также евреев, молившихся у себя дома.

Война с Германией (1914 г.)

Жизнь евреев столицы существенно изменилась после того, как 19 июля 1914 г. Германия объявила войну России. 22 июля в синагоге при «громадном стечении народа состоялся торжественный молебен о даровании победы в войне». С участием раввина М. Г. Айзенштадта и прихожан синагоги стали создаваться благотворительные фонды,

финансировавшие, прежде всего, Еврейский комитет по оказанию помощи лицам, пострадавшим от военных действий (ЕКОПО). Этот фонд помогал в основном евреям, выселявшимся властями из районов военных действий по обвинению в пособничестве врагу. Также община поддерживала и финансировала Комиссию помощи раненым, Городской лазарет Петербургской еврейской общины на 100 кроватей для раненых всех вероисповеданий, посылавшиеся на фронт передвижные лазареты и др.

Февральская революция (1917 г.)

Свержение царского правительства и указ об отмене всех национальных и вероисповедных ограничений были радостно восприняты петроградским еврейством. Указ был обнародован накануне праздника Песах. Во время пасхального богослужения в хоральной синагоге общественный раввин М.Г. Айзенштадт произнес проповедь, посвященную этому событию. По предложению раввинов Айзенштадта и Д. Каценеленбогена все дни Песаха во всех петроградских синагогах читали полную молитву «Галель», хотя обычно в этот праздник ее читают, пропуская некоторые отрывки.

Однако достижение юридического равенства еще не гарантировало реального полноправия и безопасности евреев столицы. Именно в 1917 году в Петрограде впервые произошли еврейские погромы.

Синагога при советской власти

Религиозная жизнь после октябрьской революции

Если в первые послереволюционные годы с существованием еврейских культурно-просветительных организаций власти еще мирились, то в отношении религиозной общины большевики изначально заняли непримиримую позицию, поскольку подчинить себе ее руководство было невозможно. Комиссар Еврейского отдела С.Я. Раппопорт предложил ее попросту закрыть «ввиду того, что по составу и наименованию она вредная, а по деятельности бесполезная и излишняя». Летом 1918 года комиссару Народного банка было дано указание: «Все еврейские учреждения, включая благотворительные, не могут реализовывать свои чеки без санкции Комиссариата по еврейским делам». В декабре 1918 года были ликвидированы общины при районных молельнях. 12 декабря того же года в ЧК было направлено представление о закрытии еврейской общины. А уже через неделю был издан декрет за подписью Г.Е. Зиновьева о закрытии общины.

В этих условиях для евреев первоочередной задачей было добиться от властей регистрации синагоги, для того чтобы иметь возможность возобновить религиозную деятельность спустя какое-то время. Было создано правление синагоги, называвшееся »двадцаткой». Первый договор с Райисполкомом на пользование зданием синагоги и имуществом был заключён в середине 1920 г.

В течение почти 6 лет религиозные еврейские организации в городе действовали разрозненно, без какой бы то ни было правовой основы. Только в 1923 году, после ликвидации Наркомнаца, наиболее активные в прошлом члены религиозной общины смогли начать хлопоты по ее восстановлению. В октябре 1924 года состоялось собрание учредителей Ленинградской еврейской религиозной общины (ЛЕРО). Оно постановило: «Принимая во внимание, что целый ряд еврейских религиозных институтов, ныне фактически существующих, ведущих свое начало со времени появления евреев в Ленинграде, нигде не зарегистрирован… проект устава, объединяющий Синагогу и все связанные с нею институты, одобрить».

В сопроводительной записке, приложенной к проекту устава, представленному в Ленгорисполком, говорилось, что без кладбища и заботы о нем, без похорон по еврейскому обряду, без миквы и Отдела кошерного мяса, без раввината и мацепекарни еврейская община теряет всякий смысл. Далее указывалось, что «Примерный устав религиозных обществ», разработанный властями, не учитывает специфики еврейской религиозной жизни. В уставе задачи ЛЕРО формулировались так: «Руководство религиозными делами евреев и хоральной синагогой, устройство молитвенных собраний, управление религиозным имуществом и заключение для этого частноправовых сделок, организация богословских курсов». Членом общины, по уставу, мог быть каждый «принадлежащий к данному культу» по достижению совершеннолетия.

Устав был утвержден за исключением пункта о богословских курсах.

26 января 1925 года Ленинградская еврейская религиозная община (ЛЕРО) была зарегистрирована.

По этому поводу в Хоральной синагоге состоялось специальное собрание. Руководством общины было издано обращение к евреям города с призывом вступать в общину и выражением надежды на предстоящую нормализацию религиозной жизни. Но этим упованиям не суждено было сбыться.

Ребе Иосиф-Ицхак Шнеерсон в Лениграде

С 1924 по 1927 год в Ленинграде жил глава Любавических хасидов — шестой Любавический Ребе Иосиф-Ицхак Шнеерсон. Он переехал в Ленинград из Ростова-на-Дону, куда его забросила гражданская война. Вместе с ним перебралось и его ближайшее окружение. На короткий период Ленинград превратился в мировой центр Хабада. Большевики попытались заручиться поддержкой столь авторитетного религиозного лидера, но безуспешно. Тогда они перешли сперва к травле в печати, затем к репрессиям. В июне 1927 года Ребе был арестован. Он был помещен во внутреннюю тюрьму ЛенОГПУ («Шпалерка»). Ему предъявили обвинение в антисоветской подрывной деятельности. После непродолжительного следствия был вынесен приговор — расстрел. Но заступничество мировой общественности и политического Красного креста (возглавляемого бывшей женой М.Горького Е.Пешковой) привели к замене казни сначала на тюремное заключение, затем на 3 года ссылки в Кострому, потом — к сокращению срока ссылки, а в результате Ребе был освобожден и через несколько месяцев получил возможность покинуть СССР.

Руководство общиной после октябрьской революции

Первое время после октября 1917 г. обязанности раввина продолжал выполнять М. Г. Айзенштадт. К сожалению, ему не удалось наладить отношения с властями, на некоторое время он уехал, видимо надеясь где-то переждать период господства большевиков. Потом он вернулся, но занимался в основном не религиозной деятельностью, а еврейским просвещением. В 1923 г. раввин Айзенштадт уехал в Париж. Обязанности раввина стал исполнять Давид Каценеленбоген, занимавший должность духовного раввина. После отъезда М.Г. Айзенштадта он остался единственным религиозным руководителем. Каценеленбоген принял активное участие в жизни общины, делал всё возможное до самой своей кончины в 1931 г. В 1928 г. он просил власти разрешить проведение празднества в связи с тридцатипятилетнем освящения синагоги, но разрешения не получил.

Запрет властей на сбор средств среди верующих

Закон запрещал проводить сборы средств среди верующих на религиозные цели, что ставило правление синагоги в безвыходное положение. Других источников средств для покрытия расходов общины, после ликвидации богатых жертвователей, не существовало, коммерческой деятельностью заниматься было нельзя, капиталы были отобраны. Добровольные пожертвования власти всегда могли счесть сборами. Конечно, приходилось как-то изворачиваться, собирать пожертвования под разными предлогами, но каждый раз это было весьма рискованно, могло быть при желании истолковано как нарушение закона. Да и собираемые средства были невелики, и на поддержание здания синагоги их систематически не хватало. Между тем представители Райисполкома ежегодно составляли акты его обследования здания, выявлялись недостатки в его состоянии, предписывалось их устранить в кратчайшие сроки под угрозой расторжения договора на пользование.

Закрытие синагоги в 1930 г.

Деятельность правления синагоги была тесно связана с работой правления Ленинградской еврейской религиозной общины, которое находилось на её территории. Постановлением Президиума Ленсовета от 29 июня 1929 г. еврейская религиозная община была ликвидирована как «якобы» буржуазная и националистическая. Затем 17 января 1930 г. решением Президиума Леноблисполкома была закрыта и синагога. Поводом для закрытия послужило обвинение в том, что синагога служит интересам еврейской аристократии и буржуазии, в то время как евреи-трудящиеся туда якобы не ходят, — и это при том, что Еврейский дом просвещения не имеет приемлемого помещения. Правда, после жалобы евреев в высший законодательный орган страны того времени — ВЦИК 1 июня 1930 г. синагога была открыта. Это было исключительным случаем, и вызвало крайнее недовольство местных властей.

Однако за это время из синагоги была вывезена наиболее ценная часть имущества религиозного и общего назначения. В основном имущество было изъято в пользу Антирелигиозного музея — отдела, посвященного иудаизму. Немало было изъято в так называемый Госфонд, куда свозилось всё реквизированное в богатых домах, а также в Ленинградский областной дом безбожника. К началу 1930х годов было закрыто большинство еврейских молитвенных учреждений города, а в 1938 г. были закрыты оставшиеся молитвенные дома и миква.

Руководство синагоги 30-х, начале 40-х

Ближе к концу 20-х годов раввин Каценеленбоген из-за преклонного возраста практически отошел от дел, а в 1931 он умер. До 1934 г. должность раввина была не занята из-за трудностей согласования с властями предлагавшихся кандидатур, а также по причине отсутствия в общине средств.

Наконец, был приглашен раввин Мендель Глускин из Минска, который приехал в начале 1934 г. Он попал тяжёлую обстановку постоянных проверок и вызовов, был лишён властями возможности проживать в здании синагоги, в нарушение имевшейся договоренности. Новый раввин был вынужден искать жильё вне синагоги, некоторое время жил в семье члена правления Герца Давидовича Каценеленбогена, сына раввина Д. Г. Каценеленбогена. В ноябре 1936 г. раввин М. Глускин умер. После этого раввина не было до 1943 г., когда им стал Абрам Рувимович Лубанов, приехавший в Ленинград в середине 1930-х годов. Еще до вступления в должность раввина А.Лубанов жил в здании синагоги в качестве сторожа, а на самом деле выполнял функции помощника раввина.

Из-за арестов члены правления постоянно выбывали, но находились смельчаки, которые занимали их место.

Атмосфера в синагоге и отношения с властями в 30-е, 40-е

Обстановку в синагоге в те годы характеризует донесение одного из руководителей правления синагоги, в котором он писал: «Мне удалось удалить из неё [синагоги] все ритуалы: резку птицы, обрезание, венчание, разводы и прочие атрибуты. Гарантирую, что за время моего пребывания не было выступлений раввинов и магидов, а если они начинались, то немедленно воспрещались».

Ленгорисполкомом была поставлена задача выявить возможность преобразования её главного зала синагоги под театр юных зрителей. 6 марта 1941 г. было составлено «Заключение о возможности использования здания Хоральной синагоги». В заключении значилось что это невозможно, поскольку зал мало для этого приспособлен, негде разместить артистические уборные и склад декораций. Но для демонстрации кинофильмов или для концертов помещение подходит. Можно считать, что тогда закрытию Ленинградской хоральной синагоги помешала война.

Синагога во время блокады

Во время блокады города во двор синагоги доставляли умерших евреев, в зиму 1941/1942 г. они лежали штабелями, между которыми по снегу была протоптана тропинка от ворот до входа в здание. Затем трупы вывозили в братские могилы на Еврейском Преображенском кладбище. Но в промёрзших помещениях Малой синагоги жизнь не угасала, молитвы проводились в субботы и праздники. Приходили те, кто имел ещё хоть какие-то силы, но сил дойти обратно домой хватало не всем.

Синагога в послевоенное время

После войны религиозная жизнь, как и раньше, находилась под постоянным надзором властей. Одним из еврейских активистов был М. — М. Эпштейн, несколько десятков лет прослуживший в синагоге. Он был арестован в 1950 г. за «сионистско-контрреволюционную деятельность».

В 1950х годах Гедалья Печерский, тогдашний староста синагоги, стал инициатором подачи петиций властям с просьбой о разрешении открыть курсы по изучению еврейской истории и иврита. Кроме того, Гедалья Печерский сумел создать нелегальную систему помощи особо нуждающимся старикам и не боялся жаловаться в Генеральную прокуратуру на уполномоченного по делам религиозных культов, который мешал работе общины. Петиции были отклонены, а Г. Печерский арестован и приговорён к 12 годам заключения.

В этот период начинается новая антисемитская и антирелигиозная кампания. В1962—1964 г. г. было запрещено выпекать мацу, тогда же было запрещено производить захоронения на Еврейском Преображенском кладбище.

Активность молодежи в 50-х — 70-х годах ХХ века

Казалось, что усилия партийных идеологов и карательных органов к середине 50-х годов принесли плоды. Евреев, посещавших Синагогу, становилось все меньше. Одни старели и умирали, другие боялись открыто демонстрировать свои симпатии, опасаясь за судьбу детей и внуков. Даже в праздник Симхат-Тора двор Синагоги был почти пустым. Однако так продолжалось всего несколько лет. Еврейская молодежь, постоянно испытывавшая на себе ограничения прав на образование и труд, провозглашенных в Конституции, начинала осознавать не только явную несправедливость советской действительности, но и необходимость изменить свое положение. В первую очередь начался поиск единомышленников. Уже к концу 50-х годов в праздник Симхат-Тора молодежи в Синагоге становилось все больше. Властям приходилось посылать на Лермонтовский проспект наряды милиции и дружинников. Проспект возле Синагоги перегораживали зловещие «черные воронки» — автофургоны для перевозки арестованных.

Агенты КГБ смешивались с толпой во дворе Синагоги, переписывали студентов. Потом этих студентов исключали из комсомола, а затем и из институтов. Дошло до того, что парткомы некоторых вузов поручали преподавателям-евреям проводить разъяснительную работу среди студентов накануне праздника Симхат-Тора. Но все эти меры не приносили никакого результата. Приходили на праздник и для того, чтобы познакомиться с будущей парой. Точно никто не сможет сказать, сколько браков между еврейскими юношами и девушками заключалось после осенних праздников, известно, что много. Там же, во дворе Cинагоги, находили единомышленников и те, кто хотел изучать иврит, историю еврейского народа, кто хотел репатриироваться.

Ремонт синагоги перед Олимпийскими играми в Москве

В послереволюционные годы крупных ремонтов синагоги не проводилось. В преддверии Олимпийских игр в Москве и Ленинграде синагога попала в число основных экскурсионных объектов. В 1978 г. государством были выделены крупные средства, и ремонтные работы осуществлялись под руководством председателя правления Кальмана Эфраимовича Плоткина. Именно тогда в здании синагоги были положены дополнительные балки, и некоторые помещения были поделены на два этажа.

Движение «отказников» в 70-х, 80-х

В 1970 году группа молодых сионистов предприняла попытку угнать самолет в Швецию из аэропорта Ржевка под Ленинградом. Цель состояла в том, чтобы устроить пресс-конференцию и рассказать всему миру о положении евреев в СССР. Этим планам не суждено было сбыться, при захвате самолета заговорщиков схватили и посадили в тюрьму. Но все же в начале 70-х власти начали понемногу выпускать из страны евреев. Это продлилось недолго. К началу 80-х годов поток отъезжающих был практически перекрыт. В стране и в городе образовался круг «отказников». Евреи, насильственно удерживаемые в СССР, вынуждены были задуматься о возможностях национального возрождения «здесь и сейчас». Чаще всего центром общения становилась Синагога. Большинство ленинградских евреев к началу 1970-х годов уже почти ничего не знало об иудаизме. Но в праздники, особенно в Симхат-Тора, в Синагоге и возле нее собиралось очень много молодежи.

По сообщению уполномоченного по делам религий и церкви Жаринова, в 1972 году осенние праздники прошли в Ленинграде спокойнее, чем обычно, народу было меньше, молодежь пела и танцевала только во дворе Синагоги, движение по Лермонтовскому проспекту перекрывать не пришлось. А участники событий вспоминают, что молодежь, пытавшуюся задержаться во дворе Синагоги, чтобы попеть и потанцевать, разгоняла милиция с собаками. В обычные же дни в Синагоге собиралось лишь несколько стариков; казалось, она пустеет на глазах, особенно после смерти рабби А. Лубанова. Но к концу 70-х годов положение изменилось. Часть активистов еврейского национального движения обратилась к иудаизму.

Теперь в Синагогу молодые люди заглядывали уже не только по праздникам, но и в будни.

Опасаясь информаторов КГБ, и раввин Ефим Завельевич Левитис, занявший эту должность в начале 80-х, и старики, составлявшие ядро общины, поначалу с недоверием отнеслись к молодым. По словам одного из участников движения, старики, прошедшие тюрьмы и лагеря, боялись не только за себя и общину, но и за молодых людей, приходивших в Синагогу. Поэтому они напускали на себя грозный вид и предлагали молодым уйти, а тайком радовались, исподволь учили тому, что знали сами, и вопреки правилам давали читать книги из синагогальной библиотеки.

Постепенно к середине 80-х годов Синагога стала превращаться в центр возрождения религиозной жизни евреев в Ленинграде. Старикам новая роль была не под силу. Но к середине 80-х годов в городе уже действовала на квартирах сеть различных кружков и семинаров, организаторы и активисты которых так или иначе были связаны с иудаизмом.

Синагога в постсоветский период

Годы перестройки

В 1987 году началась работа по созданию легальных еврейских культурных организаций. Основываясь на призыве создавать клубы по интересам, опубликованном в газете «Смена», еврейские активисты решили зарегистрировать первое в городе национально-культурное общество — Общество любителей еврейской народной музыки. Однако первые попытки были неудачными.

Но уже в мае 1988 года в Ленинградской синагоге с разрешения властей прошли концерты Международного фестиваля канторского искусства. За два дня в здании Большой хоральной синагоги состоялось шесть концертов. Билеты на эти концерты продавались в театральных кассах города, по городу были расклеены афиши. В Синагоге на всех концертах яблоку было негде упасть. В общей сложности на этих концертах побывали более 13 тысяч слушателей. Даже людьми, все еще далекими от еврейской национальной жизни, эти концерты воспринимались как прорыв к легализации национальной культурной жизни.

В 1991 году по инициативе общества «Шамир» была открыта дневная школа при Синагоге. Инициатором ее создания был ее первый руководитель раввин Михаэль Корец, впоследствии ее директором стал Марк Давидович Грубарг.

В 1992 г. в Петербург прибыл и развернул свою деятельность посланник Любавического Ребе М. М. Певзнер, ставший в 1997 г. главным раввином Санкт-Петербургской еврейской религиозной общины (СПЕРО) после отъезда раввина Левитиса. В 1996 г. председателем СПЕРО был избран директор еврейской средней школы Марк Давидович Грубарг.

Синагога сегодня

В наши дни Большая Хоральная Синагога, которой уже более ста лет, вновь становится культурными общественным центром в жизни евреев, живущих в городе на Неве.

В синагоге созданы все необходимые условия для соблюдения еврейских традиций и обрядов (брит — мила, хупа и др.). Субботние и праздничные службы ведет один из лучших канторов Европы Барух Финкельштейн с синагогальным хором. Торжественно и весело проводятся еврейские праздники.

При синагоге имеются два детских сада, две еврейские школы, школа-пансион для мальчиков и школа-пансион для девочек; их посещают в общей сложности около 500 детей. Несколько десятков еврейских юношей получают религиозное образование в ешиве «Томхей тмимим».

На учёте благотворительного центра синагоги состоит более 1000 больных и пожилых людей, к еврейским праздникам выдаются продуктовые наборы. Кроме того, более 200 особо нуждающихся такие наборы получают ежемесячно.

Ежедневно в двух благотворительных столовых бесплатно питаются более 300 человек. Оказывается вещевая гуманитарная помощь, пожилым людям со слабым зрением выдаются очки, два раза в неделю ведёт приём психолог — психотерапевт.

Успешно действует служба знакомств, с ее помощью образовались уже десятки еврейских семей.

Работает мацепекарня, ежегодно выпекающая до 40 тонн высококачественной мацы, которой снабжаются евреи Петербурга, пригородов и некоторых других городов.

При синагоге работает магазин «Кошер», в котором продаются сувениры, еврейские религиозные предметы и еврейские книги, кошерная еда. Совсем недавно при синагоге открылся кошерный ресторан «Лехаим». Работает недавно открытая новая миква.

Материал любезно предоставлен синагогой Санкт-Петербурга.