Недельная глава Ваешев

«И отделился Иеуда от братьев» (Ваешев, 38:1)

В нашей главе, после продажи Йосефа, мы находим Иеуду оставляющего братьев и идущего в Адулам. И писал Раши, что братья, увидев скорбь отца, перестали признавать его величие. Они предъявляли ему претензии: почему он допустил продажу Йосефа: «Если бы ты сказал нам возвратить его, мы бы тебя послушали». Братья хотели убить Йосефа, а Иеуда удержал их от этого — однако почему он не продолжил убеждать их, почему не утихомирил их гнев и не удержал от продажи.

Рассказывал Хафец Хаим, благословенна память праведника, о том, что видел своими глазами. Один человек тайно перегонял спирт, не платил налоги, и очень разбогател. Пока его не поймали. Его имущество конфисковали, и он был осужден на длительное заключение. Когда его, закованного в кандалы, сопровождали в тюрьму, взмолился он, перед полицейскими чтобы повели они его к раву города. Сжалились они над несчастным, которому предстояло долгие годы провести за решеткой, подумав, что он хочет попросить рава помолиться за него и благословить его. Привели его к раву, но к удивлению всех, заключенный начал кричать: «Это ты, рав, виноват в моем катастрофическом положении. Ты обо всем знал, почему же не увещевал меня. Почему не ругал меня, почему не преследовал меня, почему не предостерег меня, что конец вора — повешение, и я ничего не выиграю от этого?!»…

Точно с такими претензиями пришли братья к Иеуде: верно, что это была наша инициатива, верно, что ты вмешался и предотвратил убийство — но почему не сделал больше…

И заканчивал Хафец Хаим: нет отца, который не наставляет сына, и нет матери, которая не воспитывает. И дети слушают, кто больше, кто меньше. А родители говорят себе: мы свое сделали, улучшили и повлияли, но не совершенно, не полностью.

Но родители должны знать, что там, в высшем мире, когда дети увидят, что они потеряли из-за того, что не слушали полностью — они придут с претензиями к родителям и скажут им: если бы вы были более настойчивы, более тверды, мы были бы воспитаны лучше. (Мааян ашавуа)

Четыре вида снов

«Выслушайте, пожалуйста этот сон, который мне снился» (Ваешев, 37:6)

Спрашивается в Гмаре: в одном месте написано «Во сне говорю с ним» (Бамидбар, 12:6), в другом месте «Сны пустое говорят» (Зхария, 10:12). Как это может быть? Здесь — через ангела, а здесь — через беса (Трактат Брахот, 55). Объяснял рабейну Рамхаль, благословенна память праведника, что есть два вида снов. Один — естественный, и в него включены наши сны, «когда человек спит, его силы отдыхают, а чувства успокаиваются, его разум отдыхает и успокаивается, и только воображение действует и рисует разные картины из того, что рисовалось ему, когда он бодрствовал». Этот вид Гмара не рассматривает вовсе. Но есть еще вид: «И еще установил Творец, благословенно Его имя, что во время сна немного отключится высшая душа от ее связей с телом и будет странствовать в духовных мирах… И иногда ты будешь знать, чего постигла душа, связанная с телом, и пробудится от этого воображение и нарисует картины, увиденные в пути. Иногда очень спутано и со многими примесями, а иногда более ясно». Именно об этих постижениях спрашивают наши мудрецы, благословенна память праведников, чего они обозначают. Правдивы ли они с точки зрения «Сны, один подобен пророчеству» (Трактат Брахот, 57), или они являются воображением. И на это ответили, что все зависит от того, куда разрешено подняться душе во время сна. Ибо есть души, которым разрешено странствовать только в духовных мирах, близких к природе, и это уровень «сон через беса», и на эти сны вообще нельзя полагаться. А есть души, странствующие в высоких духовных мирах и видящие истинные видения, но и в этом случае нет снов без пустых примесей (Трактат Брахот, 55), но в любом случае, это правдивый сон. Поэтому должны быть душа чистой и высокой, а ступень человека возвышенной, но не каждый удостаивается этого. Кроме того, есть, разумеется, видения пророчества, в которых нет нисколько места воображению, как сказано «Что соломе — чистое зерно» (Ирмияу, 23:28), и они совершенно чисты и ясны. Но эта ступень спрятана в наши дни и вернется к нам только с ближайшим Избавлением, «И будут пророчествовать ваши сыновья и ваши дочери», чтобы это произошло вскоре, в наши дни.

Рассказывал гаон, кабалист, раби Авраам Адас, благословенна память праведника, своему ученику, гаону раби Яакову Кацину, благословенна память праведника: однажды я занимался устроением свадьбы одного из моих сыновей, и у меня не было денег. Время свадьбы приближалось, и я не видел выхода. От душевного расстройства я задремал и увидел, что во сне я иду в синагогу, а талит и тфилин у меня под мышкой. Когда я вышел из своего дома во двор, то предстал передо мной седой человек, окутанный во все белое. Я приветствовал его, и он ответил мне, а потом спросил: «Ты узнаешь меня?»

«Нет», — ответил я.

Сказал он мне: «Мое имя Элияу-спаситель. Мудрец, отчего его честь беспокоиться и горюет?»

Ответил я ему: «Скоро день свадьбы моего сына, а у меня нет денег оплатить мои долги и расходы на свадьбу».

Сказал он мне: «Удали тревогу из твоего сердца Знай, что сегодня придет к тебе раби Нисим египетский и даст тебе столько-то и столько-то».

Подумал я: «Кто такой раби Нисим египетский? И понял, что это благотворитель, праведник раби Нисим Нахум, благословенна память праведника, который приехал сюда из Египта.»

Сказал я ему: «Но я уже должен ему большую сумму!»

Ответил он мне: «Это в самом деле так, и он будет сомневаться, дать ли тебе деньги или погасить твой долг, но решит дать тебе», и тут я проснулся.

Благотворитель раби Нисим Нахум, благословенна память праведника, получал деньги для мудрецов от египетского комитета. Я пошел к нему. Сказал я ему: «Я знаю, что для меня пришла такая-то и такая-то сумма».

«Не знаю об этом», — ответил он.

Я удивился: неужели сон был пустой? Я вернулся домой разочарованным.

Под вечер пришел благотворитель Нисим Нахум сам ко мне домой и попросил у меня прощения. Сказал он: «Письмо пришло утром моему сыну, а я не знал об этом ».

Передал он мне конверт, а в нем точная та сумма. Спросил он: «Кто рассказал тебе о письме?»

Ответил я ему: «Не только об этом я знаю. Знаю и о том, что когда пришли деньги, его честь думал вначале скрыть их от меня и погасить мой долг, но потом решил этого не делать и отдать мне всю сумму полностью».

Удивился он и сказал: «Все верно, но откуда ты знаешь, что происходит в глубинах моей души?»

Открыл я ему: «Видел я во сне человека, подпоясанного кожаным поясом, а имя его — Элияу-спаситель, и он рассказал мне». (Авотейну сипру лану, При эц аган)

Невозможно предугадать, когда подействует упрек

«И оставил свою одежду в руках ее и убежал, и вышел вон» (Ваешев, 39:612)

Раши приводит слова наших мудрецов, благословенна память праведников (Трактат Сота, 36), что велико и ужасно было испытание Йосефа, но показался ему явный образ отца, и он удержался от греха. И писали об этом «Тосфот» от имени рабейну Моше Адаршана, что это был образ его отца, ведь написано «И нет никого из людей домашних там в доме», значит, другой человек, который не из людей домашних, был там. И это был образ его отца, показавшийся ему.

И старался зять Хафец Хаима, гаон раби Цви Гирш Левинсон, благословенна память праведника, слушать слова Хафец Хаима, говоря: Йосеф-праведник учился у отца, и когда был продан в рабство, устоял в большом испытании — показался ему образ его отца, и он удержался от греха. Невозможно предугадать, когда припомнится услышанное и насколько повлияет это в хорошую сторону в течение жизни.

И рассказал историю, слышанную от варшавского купца. Был у него в юности знакомый, начавший учить общие предметы. Оставил веру отцов и ассимилировался. Однажды, — рассказывал купец, — шел я по улице в Петербурге и встретил этого друга юности. Понятно, что стали мы расспрашивать друг друга о прошедшей жизни. Рассказал товарищ, что он — профессор в университете и известен в столице. И рассеял мои опасения, сказав: я еще еврей. Это, в самом деле, было удивительно, так как обычно евреям закрывали путь к большим должностям во всех областях. Я похвалил его за это, хотя и не понял, в чем заключается его еврейство… Сказал он мне: мое еврейство заключается в том факте, что я не согласился сменить мою веру, несмотря на все давления и угрозы не позволить мне получить желанную должность.

Спросил я его: что удержало тебя от последнего шага, и ты не сменил веру?

Сказал он: в свое время, когда я был в Вильно, то увидел, что люди стекаются на драшу. Я не знал, что будет выступать Хафец Хаим. Но я пошел туда тоже и слушал там волнующие слова, идущие из сердца. Понятно, что эти слова не произвели на меня впечатление, и я не изменил свою жизнь. Я усовершенствовался в науках и видел в этом весь смысл жизни. Я поднимался со ступени на ступень, но, в конце концов, мне сказали, что для достижения высокой должности я должен сменить мою веру. Вера не имела в моих глазах никакой важности, и у меня не было никакой проблемы объявить себя не евреем, а христианином. Но тут перед моими глазами предстал образ Хафец Хаима, произносящего речь о самопожертвовании каждого еврея, в любом положении ради того, чтобы удержаться на той ступени, где он находится. И я решил, что, хоть и нахожусь на нижней ступени, препояшусь самопожертвованием, чтобы не упасть с нее. Буду держаться хотя бы за нее. Понятно, что мне вредили, и от меня требовались двойные усилия, чтобы меня продвинули, несмотря на мое еврейство. Но я устоял в испытании и не сменил мою веру. (АХафец Хаим и его деятельность, Рав М.М. Яшар)