Отношение к ближнему важнее, чем отношение к Творцу? Мишпатим

«Вот законы, которые ты положишь перед ними» (21:1). Если мы задумаемся, с каких именно законов Тора решила начать изложение, нас ожидает сюрприз. Казалось бы, после дарования Торы перед сынами Израиля должны были в первую очередь раскрыться, в соответствии с их духовной ступенью, наиболее важные и центральные заповеди — такие, как шаббат, Йом Кипур и остальные праздники и особые дни, в также важнейшие принципы веры иудаизма. Однако нет! Тора предпочитает начать именно с имущественных законов, с выплат и компенсаций и прочих наиболее «земных» вещей. Сюда же относятся законы о рабах, об ущербах и об ответственности за хранение.

Гаон раби Моше Леви (его слова приводятся в книге «Бе-Мицвотейха») делал из этого вывод о строгости заповедей, регулирующих отношения с ближними. Они гораздо важнее законов, действующих между человеком и Всевышним. Ведь Тора сообщает нам, что прежде, чем изучать «духовные» законы, нужно быть праведным в отношениях с ближними.

Обычно считают, что грехи по отношению к Всевышнему гораздо тяжелее, чем по отношению к человеку, причем по любой измерительной шкале. Согрешить против Творца мира, на первый взгляд, гораздо хуже, чем причинить зло человеку из плоти и крови. Но в определенном аспекте грехи по отношению к ближним тяжелее. Известно, что такие грехи Йом Кипур не может искупить, в отличие от грехов перед Творцом, которые он стирает.

Почему же грехи в отношении ближних в глазах Всевышнего выглядят более тяжелыми? Рав Моше объясняет, что великий ущерб, причиняемый грехами против Творца, мы не способны видеть в нашем мире. У нас нет приборов, чтобы отследить разрушение, совершаемое в высших мирах. Например — нарушение шаббата.

Поэтому, когда после смерти душа поднимется на небо, и ей предъявят претензию в этом, защитник на небесном суде сможет привести в аргумент, что подсудимый при жизни не осознавал всей тяжести своего поступка. В отличие от этого, чтобы увидеть причинение зла ближнему, не нужно подниматься на небо. Злодей видит вред, причиняемый его действиями окружающим, и оправдаться ему будет нечем.

Раби Хаим Фаладжи был великим гением, главой раввинов Турции в последних поколениях. Но помимо своей гениальности, он был чрезвычайно осторожен во всем, что касалось поведения с другими людьми. И так велика была его осторожность, что он частенько говаривал: «Да поможет мне Б-г выполнить свой долг в служении Ему так же, как я выполняю долг по отношению к людям».

Однажды раби Хаим шел по дороге, и его одолела усталость. Он отошел в сторону, присел и задремал. Внезапно он почувствовал, как кто-то шарит рукой по его одежде. Он слегка приоткрыл глаза и рассмотрел нищего еврея, который старается украсть его кошелек. Колесики в голове у раби Хаима быстро завертелись. Он подумал, что если закричит и заставит вора убежать, то этим причинит ему неоправданный стыд. По этой дороге ходили люди, и непременно его схватили бы и приковали к позорному столбу. Благодаря своему милосердному сердцу раби Хаим понял, что этот еврей бедствует, и злое начало толкнуло его на кражу, чтобы прокормить детей.

Раби Хаим притворился спящим и позволил вору украсть его деньги. Он был готов расстаться с ними, лишь бы не причинять позора другому.