Недельная глава Тецаве

«И буду обитать среди сыновей Исраэля» (Тецаве, 29:45)

История о раве, который пошел под вечер навестить больного и выполнить тем самым заповедь посещения больных. Когда ему открыли дверь, он подумал что, на минуту попал во времена «жителей пещер». Большой салон был темен, и в нем мелькали голубые и коричневые тени дикторов, говорящих на чужом языке. «Я вижу, что мешаю, — сказал рав, — приду в другой раз».

«Пусть войдет уважаемый рав, — послышался голос хозяина квартиры, — это война в Югославии, стоит посмотреть».

«Нет, спасибо, — сказал рав, — я приду в другой раз, но прежде позвоню».

Больной не уступал, он знал, что нужно делать. Телевизор был погашен, свет включен, и пещера снова стала домом…

Завязалась оживленная беседа о врачах и медицине, и рав давал советы и подбадривал. Глаза больного сияли от счастья. В конце беседы больной задал вопрос: «Почему рав не захотел смотреть новости, разве ему неинтересно, что происходит в Югославии и Америке, что случилось в стране?»

«Очень интересно, — ответил рав, — ведь среди народа моего я живу. Я читаю ежедневную, религиозную газету, и знаю всю новейшую информацию».

«Но не похоже слушание на видение, — сказал больной, — видеть — это что-то совершенно другое, чем читать».

«Верно», — ответил рав.

«Тогда почему отказался, уважаемый рав, смотреть новости?»

«Именно поэтому», — ответил рав.

Больной растерянно посмотрел на него. Он не понимал, и рав объяснил.

«Ты спрашиваешь только о новостях, потому что ты тоже знаешь, как вредят человеку программы насилия и разврата, смотреть которые запрещено Торой. Но сейчас ты спрашиваешь о новостях. Ладно, послушай:

Как тебе известно, я — судья в раввинском суде. Каждый день я слышу нападки и раздоры, вижу, как из-за глупостей разрушаются дома, тают мечты, и жизнь терпит крушение. И я удивляюсь: как это происходит? Почему люди, построившие дом на любви и чувстве, возлагавшие на него столько надежд, доходят до такого сокрушительного кризиса, вражды и ненависти?

Почему у наших отцов такого не случалось? Почему в кругу соблюдающих заповеди это встречается гораздо реже? И я думаю, что нашел причину.

У наших отцов была трудная жизнь, жизнь преследований и гонений, напряженности и страхов. Но они старались, чтобы все это осталось за порогом дома. В самом доме были свет и сияние, покой и духовная чистота.

Англичанин говорит: “Мой дом — моя крепость”, а еврей говорит: “Мой дом — мое святилище”. Малое святилище. Святой дом для создания тишины и покоя, воспитания детей, беседы с женой и игр с детьми.

Зрительные средства массовой информации разрушили это. Есть дома, где супруги не разговаривают друг с другом. Муж возвращается домой прямо к “темной комнате”…

Но не только это. Нечистое устройство взломало стены дома, “сделало пролом в стене”. Ты спросил о новостях. Важно, что это устройство внесло в твой салон Югославию и Америку, интифаду и кнесет, но ты сам не живешь в своем доме! Внешний мир вторгся в него вместе со своей культурой и атмосферой, насилием и развратом.

В Храме были прозрачно-непрозрачные окна (Малахим, 1—6:4), то есть свет выходил из него наружу, но не проникал снаружи внутрь (Трактат Минхот, 96). Таким должен быть еврейский дом: чтобы светил и излучал вовне. Так я пытаюсь построить мой дом, дом внутреннего счастья, крепость святости, крепость воспитания».

Через неделю пришел больной в синагогу и после молитвы подошел к раву и сказал: «Моя жена слушала разговор рава и продала нечистое устройство».

«У нее, разумеется, были на это веские причины, » — сказал рав.

«Да, с тех пор свет горит в нашем доме по вечерам…», — ответил еврей, и он, конечно, не имел в виду люстру. (Мааян ашавуа)