Еврейское воспитание в семье — это не демократический процесс. Родители не принимают свои решения в зависимости от мнения детей и не пытаются добиться их одобрения по поводу всего, что происходит в доме. Наоборот, они царят в доме, власть в их «владениях» принадлежит им.
Что это означает на практике? Это означает, что, если разражается война мнений и воли, в подавляющем большинстве случаев воля родителей оказывается решающей. Ребенку тоже предоставляется возможность поступать по-своему, но приблизительно в 20% случаев. Например, ребенок хочет выйти погулять без свитера, а мать считает, что свитер следует надеть, потому что на улице прохладно. Кто победит в этом случае? В доме, где ребенок обычно побеждает в таких вопросах, он — хозяин положения. Если он захочет, то выйдет без свитера. Если он захочет оставить вещи на полу, то оставит. Если ребенку нравится засиживаться допоздна, он так и делает. Если он вздумает взять без спросу печенье, значит, возьмет. Родителям в семье власть не принадлежит.
В доме, где родители твердо стоят на своем в повседневных спорах, руководство находится в их руках.
Почему же все-таки ребенку предоставляется возможность поступать по-своему почти в двадцати процентах таких столкновений? Во-первых, очень важно, чтобы родители предъявляли обоснованные и логичные требования. Когда родители неубедительны и нелогичны в своих требованиях, они постепенно теряют авторитет (как мы увидим позже). Иногда у ребенка есть веские доводы в пользу собственного мнения (он напоминает маме, что, хотя на улице и прохладно, но он-то будет сидеть в теплой машине и поэтому не нуждается в свитере). Когда родители меняют свое мнение после предъявления логичных контрдоводов, ребенку это представляется честным. И наоборот, когда они упорно стоят на своем, несмотря на разумные аргументы, это воспринимается детьми скорее как желание унизить, а не как твердость и непреклонность.
Другая причина, почему детям иногда следует позволять поступать по-своему, — ребенку для развития требуется определенная самостоятельность. Если ребенок приучен подчиняться воле своих родителей, как робот, его собственная способность действовать самостоятельно будет заторможена. Ребенок нуждается в руководстве, чтобы научиться принимать собственные решения и обдумывать ситуации. Хотя это очень приятно, когда ребенок спрашивает разрешения по поводу каждого своего действия, и приятно, когда он послушно выполняет все родительские указания, не менее важно, чтобы в ребенке действительно развилась способность принимать самостоятельные решения. Неспособность думать самому — это недостаток. Таким образом, дети, чья воля приходит в противоречие с требованиями родителей (как ни неприятно и хлопотно с ними воевать), — явление здоровое и нормальное. Стремление к самостоятельности зарождается обычно в возрасте двух лет, когда родителям начинает казаться, что ребенок противоречит каждому их желанию. Как раз в это время родителям необходимо установить равновесие между послушанием и самостоятельностью ребенка. Когда мы позволяем ребенку иногда поступать по-своему, это дает ему и ощущение того, что в его жизни присутствует контроль, и опыт влияния на других людей. Он учится распознавать, когда обязан слушаться, а когда может вступить в переговоры.
В каких случаях разумно вступать с ребенком в переговоры? В конце концов, никому не понравятся бесконечные дискуссии по поводу любой просьбы или указания. Также нежелательно, чтобы ребенок начал определять параметры указания («Можно, я это сделаю попозже?»; «Можно сделать что-нибудь другое вместо этого?»). Однако в некоторых случаях можно и нужно выслушивать ребенка и принимать во внимание его желания.
Принцип, которым могут руководствоваться родители, — просто проверить, сколько раз в день (или в несколько дней) решение принималось по воле родителей. Скажем, если утром мать попросила ребенка надеть определенную вещь, напомнила почистить зубы, указала, что именно есть за завтраком, попросила убрать со стола посуду и ребенок все это выполнил, а потом начал спорить по поводу того, надевать ли ему куртку в школу или нет, родители могут подумать и позволить ребенку поступить по-своему («Да, пожалуй, сегодня можно надеть свитер вместо пальто»). Иными словами, на четыре-пять решений, принятых взрослым, приходится одно, выбранное ребенком.
Хотя в последнем случае мать уступает ребенку, он действует с разрешения родителей. Мать сохраняет контроль над ситуацией, даже когда позволяет ребенку определить исход спора. Это существенно отличается от тех случаев, когда ребенок берет контроль в свои руки и вынуждает родителей поступить так, как ему хочется, используя свой «командный» арсенал (нытье, крик, непослушание, агрессию и т.п.). Когда ребенок — хозяин положения, мать позволяет ему делать, что он хочет, потому что не в состоянии выносить его атаки. Ребенок фактически запугивает родителей. В теории это может показаться смешным и невероятным, однако на практике дело часто обстоит именно так: двух — трехлетний малыш держит своих родителей в полном подчинении.
Мать, которая чувствует, что власть в ее руках, не испугается неудовольствия и отпора детей. Она уверена, что руководит их поведением в большей части случаев, настаивая на выполнении своих указаний и иногда позволяя им поступать по собственному усмотрению.
Пример 1 Неправильно:
Ребенок: Мама, можно сегодня надеть субботние туфли?
Мать: Субботние туфли, Ханеле, можно надевать только в шабат.
Ребенок: Ну, пожалуйста, девочки надевают их в пятницу.
Мать: Не думаю, что это так.
Ребенок: Я уже их надела. Я уже в них хожу.
Мать: Сними, пожалуйста, и сейчас же надень будничные. Уже пора идти в школу.
Ребенок: Ну, пожалуйста, я очень прошу! Только один раз. Я больше никогда их не надену в школу, я обещаю!
Мать: У меня нет времени на пустые разговоры. Сейчас же сними! Пора идти.
Ребенок: Ну, мне хочется их надеть. Ты никогда ничего не разрешаешь! Я их не буду пачкать! Ну, пожалуйста, пожалуйста!
Мать: Хорошо, хорошо. Только сегодня. А теперь иди.
Правильно:
Ребенок: Мама, можно надеть сегодня субботние туфли?
Мать: Субботние туфли, Ханеле, можно надевать только в шабат.
Ребенок: Ну, пожалуйста, все девочки надевают в пятницу субботние туфли.
Мать: Я так не думаю.
Ребенок: Я их уже надела, я уже их ношу.
Мать: Сними их, пожалуйста, и сейчас же надень будничную обувь. Пора идти в школу.
Ребенок: Ну, пожалуйста, ну, я очень прошу. Только сегодня! Я их никогда больше не надену, я обещаю.
Мать: Ханни, я сейчас помогу тебе их снять, а то ты опоздаешь.
Ребенок: Но мне так хочется их надеть. Ты никогда ничего не разрешаешь. Ну, пожалуйста, пожалуйста!
Мать: Вот твои школьные туфли. Давай их наденем.
Правильно:
Ребенок: Мама, можно надеть сегодня субботние туфли?
Мать: Да.
Комментарий
В «неправильном» диалоге демонстрируется тактика искусного, «профессионального» нытья. Девочка упорно продолжает просить и умолять, полная решимости добиться своего. К сожалению, у матери не хватает терпения выдержать «атаку» до конца, и она сдается. Она позволяет ребенку сделать по-своему, потому что у нее нет ни времени, ни терпения продолжать борьбу. В результате ребенок еще больше преуспеет в применении своей «безотказной» тактики. Она в очередной раз сделает вывод: если ныть и приставать достаточно долго, мать позволит ей все, что она хочет. И девочка будет использовать и совершенствовать эту неприятную тактику, пока не вызовет серьезное раздражение и неприязнь у матери. Так родительская «мягкость» вредит взаимоотношениям с детьми и развитию детского характера.
В первом «правильном» диалоге видно, что родители вполне способны «переупрямить» детей, когда захотят. Если мать твердо уверена в том, чего она хочет добиться, она должна стоять на своем до последнего. Если «нет» — значит «нет». Оно не должно превратиться в «да» под давлением ребенка или из-за недостатка времени. Если ребенок будет умолять и клянчить минут пятнадцать, что ж, маме сравнительно повезло. Но если ребенок видит, что ни пятнадцать, ни двадцать минут, ни целый час не меняют маминого решения, ему в конце концов надоест тратить впустую время. Безусловно, такой последовательный отпор он должен получать постоянно.
Главное препятствие к тому, чтобы ребенок окончательно осознал, что приставание не оправдывает себя, — это неуверенность родителей, которые иногда проявляют твердость, а иногда — сдаются и уступают. В этих случаях искоренять приставания и нытье и другие неприятные методы детской «борьбы» исключительно сложно. Ребенок будет продолжать их до бесконечности, надеясь, что на этот раз ему повезет. Родители никогда не должны уступать нытью. Если ребенок просит о чем-нибудь, хныча, просьба не должна быть удовлетворена, даже если она по сути разумна и исполнима. «Нытье» включает в себя все повторные просьбы, когда ребенок получает отказ в первый раз и продолжает упрашивать, надеясь получить положительный ответ. Родители, которые в конце концов уступают детям, поощряют их и в дальнейшем использовать тактику «психического давления».
Во втором «правильном» диалоге мать признает двойственность своего решения, но во всяком случае не желает втягивать дочь в неприятный и продолжительный спор. Конечно, матери не хочется, чтобы дочка надела субботние туфли в будний день, однако она не на все сто процентов уверена, что вопрос настолько важен, чтобы затевать из-за него спор. Кроме того, она предчувствует, что может сдаться, если позволит ребенку затеять дискуссию. Мать резко обрывает разговор согласием и надеется обдумать этот вопрос впоследствии. Фактически она оставляет за собой право запретить в будущем носить субботние туфли в будни. Мать скажет ребенку, что она подумала и решила: в дальнейшем дочь будет надевать субботние туфли только в шабат. И, уже приняв про себя твердое решение, мать сможет уверенней и спокойней противостоять настойчивости ребенка.
Пример 2 Неправильно:
Мать: Йоси, пой, пожалуйста, потише. Хане трудно заснуть.
Мать: Йоси, я попросила тебя петь потише. Мать: Йоси, пой, пожалуйста, потише. Мать: Йоси…
Неправильно:
Мать: Йоси, пой, пожалуйста, потише. Хане трудно заснуть.
Мать: Йоси, я попросила тебя петь потише.
Мать: Йоси, пожалуйста, потише.
Мать: Тише, Йоси.
Мать (с криком): ЙОСИ, СЕЙЧАС ЖЕ ЗАМОЛЧИ!
Правильно:
Мать: Йоси, пой, пожалуйста, потише, Хане нужно заснуть.
Мать: Если мне придется тебя снова просить, ты выйдешь из комнаты.
Мать: Все, Йоси. Пожалуйста, выйди.
Комментарий
В обоих «неправильных» диалогах взрослый не в состоянии контролировать ситуацию. Мать умоляет ребенка замолчать, а он не слушается. Первый диалог вообще ничем не кончается: взрослый продолжает просить, а ребенок продолжает делать по-своему. Мать явно не способна добиться выполнения своих требований. Во втором диалоге продемонстрирована типичная ошибка «терпеливой» матери, которая сдерживается до определенного момента, а потом взрывается. Подобные контакты обычно протекают по такой схеме: несколько просьб, на которые ребенок не обращает внимания, и в результате — шумная и злая вспышка. Таким путем взрослый пытается осуществить контроль над ситуацией. Но на самом деле он его только теряет. В тот момент, когда мать позволяет естественному гневу повлиять на ее поведение, она терпит поражение. Конечно, неудивительно, что мать сердится: она попросила сына несколько раз, и он не послушался. Но такой тактикой взрослый невольно учит ребенка не обращать внимания на свои указания. Если он позволяет ребенку не реагировать на вторую, третью, пятую его просьбу, он только дает этим понять, что первые несколько обращений недостаточно серьезны и им действительно не стоит уделять внимания. Другими словами, ребенок будет знать по опыту: мать, повторяя просьбу, не ждет, что он сразу послушается. В конце концов мать сдается и уходит (дети у таких родителей, кажется, вообще не слышат, что им говорят) или раздражается, в результате чего ребенок сделает то, что ему говорят. «Посерьезневшие» родители выглядят очень грозно: резкий тон, громкий голос, мрачное выражение лица, усиленная мимика и угрожающие жесты — все говорит о том, что сейчас родители отнюдь «не шутки шутят». Получается, что пока они произносят свою просьбу с нормальным выражением лица, спокойным тоном и тихим голосом, их слова не столь уж серьезны: «Пожалуйста, убери свои вещи» («Я не жду, что ты это сделаешь сразу»).
Другой вариант — это когда родители и не сдаются, и не сердятся, но продолжают «вечно», что называется, «пилить». Допустим, мать просит сына сидеть прямо каждый раз, когда видит, что он сутулится. Она просила его об этом десятки и сотни раз, и это должно бы стать для матери сигналом, что ее тактика не срабатывает. Однако в ответ на ее просьбы наступает минутное улучшение. И вот, вместо того, чтобы обратить внимание на неэффективность своих замечаний в целом, она продолжает день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем напоминать сыну, что не следует сутулиться. В результате ребенок получает неоправданное и непродуктивное количество негативного внимания. И ребенку невесело, и матери неприятно. А главное — никакого прогресса.
Вместо того, чтобы постоянно «нудить», родители должны решить, насколько серьезно они относятся к этой проблеме. Если серьезно, следует составить серьезную воспитательную программу (всегда начиная с позитивных методов). Когда мать осознает, что просит о чем-то уже в третий раз, но без всякого результата, ей следует прекратить просьбы и спросить себя, чего, собственно говоря, она хотела бы добиться.
В «правильном» диалоге матери удается передать всю серьезность своего замечания. Она просит всего два раза и при этом ведет себя «нормально». Она следует «двухразовому» правилу, которое заключается в том, что родители могут попросить ребенка что-то сделать (или чего-то не делать) не больше двух раз. Если ребенок после повторной просьбы не подчиняется, принимаются какие-то меры. В нашем примере мать отправляет ребенка из комнаты на этапе конкретных мер. Все просьбы и дискуссии прекращаются. Мать использует тактику «трех этапов»: просьба, просьба с предупреждением, применение последствий.
Многим родителям удается взять контроль над ситуацией в свои руки, когда они пользуются правилом «двухразового предупреждения», сохраняя спокойствие во все время столкновения. Так как мать не раздражена бесконечными бесплодными повторениями, она вступает в дисциплинарный этап спокойной и сдержанной. Правило «двухразового предупреждения» позволяет ей направить свои силы на успешный выбор и осуществление дисциплинарных мер — в случае, если они понадобятся. Самое важное, что ребенок при этом учится прислушиваться к словам матери и тогда, когда она обращается к нему ровным, спокойным тоном. Он привыкает к тому, что слова, сказанные нормальным тоном, могут быть абсолютно серьезны. Чтобы понять, что от него требуется, он не будет дожидаться, пока мать начнет кричать. Жить без крика и скандалов — значит, жить так, как требует от нас Тора, — в спокойной, доброжелательной атмосфере, даже когда необходимо применить наказание.
Как работает правило «двухразового предупреждения»? Прежде всего, родители должны научиться слышать себя. Допустим, мать попросила о чем-то в первый раз. Ей следует тут же остановиться и отметить про себя этот факт, а не рассеянно твердить просьбу, занимаясь попутно какими-то другими делами. Иногда мать настолько не уверена в том, что ее послушают, что бессознательно готова повторять свою просьбу, если та не выполняется сразу. А если ребенок выполняет ее сразу, она просто поражена неожиданностью.
Итак, услышав себя в первый раз, она должна задать себе два вопроса (это — стадии «обдумывания»):
1) действительно ли важно то, о чем я прошу?
2) в состоянии ли я физически и духовно вынести предстоящее столкновение?
Рассмотрим подробнее эти два вопроса.
Первый вопрос («Так ли это важно?») предлагает установить степень важности той или иной просьбы. Невозможно раздувать «дело» из каждой просьбы или требования. Родители должны признать, что есть вопросы первостепенной важности, которые необходимо решать сейчас. А есть такие, что не имеют принципиального значения. «Важность» в этом контексте означает, что родители действительно хотят, чтобы их требования были немедленно выполнены. Например, мать просит дочь-подростка забрать младших детей из садика. Девочка бормочет что-то о том, что сейчас ей хочется почитать. Мать, попросив пока только один раз, спрашивает себя, насколько важно довести дело до конца. Она помнит, что ее дочь старательна и трудолюбива во всем, что касается уроков и школы, но стоит попросить ее помочь по дому или с детьми, она чаще всего уклоняется от просьбы. Мать решает, что в данном случае очень важно настоять на выполнении просьбы, потому что необходимо приучить девочку охотнее помогать другим. Решив так, мать начнет обдумывать, как преподнести свою просьбу. Если же она решает, что дело не так важно, чтобы вступать из-за него в «борьбу», она не станет повторять просьбу.
Можно привести еще несколько примеров. Отец просит ребенка принести ему воды. Ребенок не выполняет эту просьбу, и отец решает, что не стоит сейчас «раздувать» дело, просьбу не повторяет и сам приносит себе воды. Или, допустим, мать просит ребенка убрать со стола, тот отказывается; мать знает, что она сейчас занята исправлением других недостатков, считает, что этот отказ можно оставить пока без внимания, и убирает со стола сама. Или — отец просит ребенка не играть дома мячом. Ребенок продолжает играть. Отец решает, что необходимо довести дело до конца, и начинает обдумывать свое повторное требование.
Второй вопрос — «Готова ли я — физически и морально—к тому, чтобы довести дело до конца?» Необходимо оценить свои силы именно в данный момент — свою готовность к активному педагогическому вмешательству. Например, нежелательно заниматься в это время другими делами: купать малыша, разговаривать по телефону, беседовать с другими членами семьи или проверять счета из банка. Кроме того, чтобы продемонстрировать власть, требуется спокойствие и энергия. А если мать больна, огорчена или переутомлена, лучше отложить «сражение», даже если вопрос кажется достаточно важным и неотложным, — просто она займется им в другой раз. Следует придерживаться такой же тактики и если ребенок «не в форме»: слишком утомлен, болен или огорчен, чтобы воспринимать происходящее как урок. Есть, конечно, вероятность, что ребенок услышит просьбу с первого раза и выполнит ее. Это можно считать приятной неожиданностью. Естественнее ожидать, что ребенок проигнорирует многие первые просьбы.
Во второй раз родители повторяют просьбу или требование уже иначе, чем в первый. Ситуация тщательно обдумана. Родители осознают, как важен вопрос, которым они занимаются, и готовы — физически и морально — заставить ребенка слушаться. Таким образом, вторичная просьба должна сопровождаться соответствующим предупреждением: «Если ты не сделаешь то-то и то-то, произойдет то-то и то-то». Это предупреждение об отрицательных последствиях — поворотный пункт в «переговорах» с ребенком. Именно в этот момент родители применяют свою власть. До этого они только просят. Дети — это не взрослые. Если взрослого человека попросить говорить потише, он, как правило, сделает это. А ребенок, скорее всего, не сделает, если его попросят о том же. По некоторым причинам для большинства детей простой просьбы недостаточно. Даже разумное и логическое объяснение просьбы может пропасть даром. Просьбы, взывающие к состраданию и сочувствию, также бесполезны. Есть только одно, что понятно большинству детей, — применение родительской власти.
Кроме того, для детей (особенно для маленьких) родительская власть — не абстрактное понятие. Она абсолютно конкретна, это нечто, что ребенок испытывает на себе. В очень редких случаях достаточно объяснить детям, что почитание отца и матери — очень важная мицва. Дети желают знать, что произойдет, если они не будут почитать и уважать отца и мать. Почти все дети попытаются в какой-то момент найти ответ на этот вопрос. Когда они обнаружат еще маленькими детьми, что непослушание приводит к неприятным последствиям, они, как правило, будут стараться изо всех сил угодить родителям. Хотя все дети хотят нравиться папе и маме, хотят, чтобы их любили и хорошо к ним относились, их потребность в самостоятельности настолько велика, что она побуждает их пренебрегать родительской волей для утверждения своей собственной. По мере того, как они взрослеют, любовь к родителям и разум определяют мотивы их поступков и побуждают их выполнять желания родителей. Однако когда они малы, к послушанию их приводит только страх. И если они обнаруживают, что непослушание ничего не влечет за собой, они не будут себя утруждать.
Последний этап правила «двухразового предупреждения» — применение «последствий» — должен быть тщательно подготовлен. Совершенно необходимо, чтобы родители применили избранное наказание как можно быстрее и спокойнее, отведя «разговорной части» минимум времени. Не следует произносить никаких речей или лекций: «Вот видишь, если бы ты сделал то, что тебе говорят, ничего бы не произошло. Почему ты не думаешь о последствиях своего поведения? Теперь ты можешь обвинять только себя». Можно позволить себе лишь две фразы: одну — с требованием выполнить указание («Теперь ты должен выйти из комнаты, потому что отказываешься говорить тише»), вторую — с «уроком на будущее». Цель «урока на будущее» — внушить ребенку оптимизм по поводу его способности исправиться и подчеркнуть, что вы не сердитесь и владеете собой.
Совершенно обязательно, чтобы наказание было применено — если оно «честно» заслужено. Когда ребенок сам добился наказания, дважды отказываясь послушаться, он должен отвечать за последствия, даже если он искренне сожалеет о том, что сделал. Например, мать объявляет ребенку, что он должен быть наказан за отказ убрать свою комнату: «Мне очень жаль, но ты не сможешь пойти на день рождения к другу». Ребенок, увидев, что его ждет большая неприятность, начинает умолять: «Нет, нет. Я сейчас уберу свою комнату, я обещаю! Посмотри, я уже убираю ее!» В этот момент мать должна оставаться твердой. Если она пожалеет ребенка и отменит наказание, временное неудобство, конечно, будет устранено: ребенок не будет жалобно плакать, а взрослый избавится от скандалов и психических атак. Однако при дальнейшем рассмотрении становится очевидно, что неудобство будет увеличиваться. Ребенок уже убежден, что не следует бояться угрозы наказания. Родители фактически не в состоянии ее реализовать. Как только ребенок это поймет, он будет продолжать не слушаться. Он так и останется недисциплинированным ребенком, с которым неприятно иметь дело. В конце концов он лишится родительской любви из-за своей неспособности доставить удовольствие и угодить, и родители, потеряв контроль над ребенком, не будут иметь от него никакой радости.
