Из цикла «Наш праотец Авраам», темы: Идолопоклонство, Авраам, Мировоззрение, Реувен Пятигорский
Итак, нельзя сказать, что Создатель, находящийся вне времени (любого!), в один прекрасный момент решил создать нашу вселенную. Потому что Он — ВНЕ ВРЕМЕНИ! Кстати, здесь возникает чисто языковая проблема. Про Творца говорить глаголами — решил, захотел, создал, сделал — следует очень осторожно, чтобы не вложить в них привычные нам реалии. Мы употребляем глаголы применительно к Нему только из-за бедности наших языковых ресурсов и ограниченности нашего опыта.
Как работает наша «модель», видно на примере с известным вопросом, заданным еще древними греками, любителями апорий и прочих словесных ребусов: «Если Бог всемогущ, то может ли Он создать камень, столь огромный, что не сможет его поднять?» Логическая ловушка очевидна: если сможет создать — то не сможет поднять, а значит, не всемогущий; если не сможет создать, то тем более. Одно из решений — в контрвопросе: что значит «может создать»? Чтобы мочь что-то создать, надо уметь находиться — как это присуще нам, жителям материального космоса — в нескольких следующих состояниях: до решения создать, до желания; после решения, но до создания; после создания. Но Тот, Кто Создал мир, создал и время, а следовательно, Он — сразу везде: и до, и после. Так что греки задали некорректный вопрос.
Возвращаемся к Аврааму. Ход его мысли мы пытались передать языком людей нашего времени, слышавших о теории относительности, теории множеств, о Биг-Бэнге (Большом взрыве) и т.п. Если же попытаться восстановить, хотя бы приблизительно, диалог Авраама с его современниками, на уровне наших представлений о той эпохе, то скорее всего он выглядел бы так:
— Богов много! — говорят язычники.
— Отлично, — отвечает Авраам, — пусть много. Но кто стоит над ними?
— Никто не стоит, — заявляют язычники, отлично понимая, что, как только они сознаются в том, что признают нечто главное, верховное, стоящее над их идолами, то грош цена этим идолам. Поэтому они продолжают: — Каждый из богов занимается своим делом, не вмешиваясь в чужие епархии. Бог солнца заведует дневным светилом, одаряя нас теплом и светом. Или наказывая жаром. Или холодом, когда скрывается надолго. Бог луны царит ночью. Есть боги ветра, дождя, звезд, водных источников и пр., и пр. У каждого свои задачи. Мы же должны вовремя приносить жертвы и следить, чтобы один бог не был обойден за счет другого.
— Но раз они ограничены своими рамками, значит, они не всесильны! продолжает Авраам.
— Не всесилен каждый из них. Однако вместе они вполне охватывают все, что относится к жизни и смерти человека.
— Но кто их создал? — восклицает Авраам, чувствуя, что тема разговора становится неинтересной для его собеседников.
— Да не все ли равно, — говорят оппоненты и уходят.
Убедить своих современников Аврааму не удалось. По крайней мере, так явствует из источников Устной Торы, дошедших до нас. Вернее, современники нашего праотца проявили не просто полное безразличие к его мировоззрению, нет, неприятие было гораздо более глубоким: они стали преследовать его именно по «идейным убеждениям». Почему? Потому что та картина мира, о которой говорил Авраам, шла вразрез с их картиной мира. Она грозила разрушить основы их веры в божков и идолов. Она была идеологически опасна.
С точки зрения логики никаких интеллектуальных сложностей в объяснениях Авраама не было. Понятно, что представление о том, что Б-га нет, а есть несколько богов, алогично. Судите сами: допустим, что у мира не одна первопричина, а несколько. Например, две. Или три, что-нибудь вкупе с «сыном» и «святым духом». Некоторым нравится картина, когда «причины» сотрудничают одна с другой, другим — когда они противоборствуют. Одна, скажем, — добро, другая — зло (рабочие названия). Зло и добро создали этот мир, воюют друг с другом, временно побеждая один другого; так мир и живет — в трениях и противоборстве, чем плохо? Правда, здесь есть одна загвоздка. Мы сказали, что ищем первопричину. Т.е. то, что действует само по себе, а не под влиянием других причин. В нашей же «двупричинной» вселенной оба начала противостоят один другому, а значит, в чем-то ограничивают друг друга, оказывая взаимное давление: зло мешает добру, добро преодолевает или не преодолевает зло. Логика подсказывает, что они зависимы, а значит, НЕ ПЕРВИЧНЫ.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Эфраим и Менаше в течение семнадцати лет находились рядом с дедом, чтобы изучать у него законы и предания, полученные по цепи традиции от Авраама и Ицхака.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Комментарии мидрашей на недельную главу. Сыны Израиля просят Моше послать лазутчиков в Эрец Исраэль.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сборник мидрашей о недельной главе Торы.
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Сегодня - день рождения и смерти Моше Рабейну. Истории из Талмуда и Мидраша.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Моше надеялся, что Творец всё же позволит ему войти в Эрец-Исраэль. Однако надежды оказались тщетными.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Коэн Пинхас бен Элазар бен Аарон заслуживает награды за смелое поражение Зимри
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Первая книга Торы рассказывает о великих людях прошлого. Вторая же посвящена величию всего народа.
Хафец Хаим,
из цикла «Богатые должны понимать...»
Беды, которые происходят с народом Израиля, вызваны недостаточным изучением Торы. Мы должны делать всё возможное, чтобы в ешивах и хедерах не прекращалась учеба.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сборник мидрашей на недельную главу Торы.
Рав Моше Пантелят,
из цикла «От Синая до наших дней»
История передачи Торы от Моше до Ирмеяу.
Рав Гедалия Спинадель
В Песах принято читать книгу Йеошуа, начиная со второго стиха пятой главы и до конца этой главы.