Введение в тфилу (выдержки)

Рав Исраэль и Лея ЛЕВИНЫ

От редакции. В данной статье, которая знакомит читателя с сущностными основами еврейской молитвы («тфилы») затронут важный вопрос проблематичности перевода святых текстов и экстраполяции еврейских понятий в семантическое поле русского языка. И хотя это дискуссионная тема, а предлагаемые авторами решения не являются однозначными, редакция полностью согласна с тем, что вынужденное использование слов из русского языка в качестве эквивалента для традиционных еврейских понятий требует особой осторожности и в любом случае возможно лишь с высокой степенью условности.

* * *

Дорогой Йеуди! Слава Всевышнему, что можно обратиться к тебе этим именем, забытым в Изгнании, но ожившим в Земле Израиля. Оно открывает сердцу путь к пониманию, о чем в этой Земле говорили пророки. Сама же Эрец Исраэль неустанно шепчет: «Внемли словам царя Давида (Теилим 81:11-12): “Я — Г-сподь, Б-г твой, выведший тебя из земли египетской; раскрой рот свой, и Я наполню его. И не послушался народ Мой голоса Моего, и Исраэль не хотел [слушаться] Меня”». О чем сказал Давид? О том, что уста йеуди предназначены для восхваления Всевышнего и чтобы обращаться с просьбой к Нему, однако закрыты они. Что случилось? Почему сомкнулись уста еврея? Он обижен изгнанием из места пребывания Шхины (Б-жественного Присутствия). Но и Творец сомкнул Свои уста, отвергнутый Его творениями. И весь мир умолк, будто нет Создателя и нет того, кто воспел бы Его, и тем самым обнаружил Хозяина всего сотворенного.

А что выражает молчание сжатых губ? Страдания из-за войн, гонений, бесправия, беззакония, ненависти к евреям и евреев друг к другу. Уму непостижимо! Ведь все это продолжается более двух тысяч лет! И вот уже мир, устроенный человеком, почти совсем склонился к самоуничтожению. Кто же сможет спасти его от катастрофы? Только лишь Он — Святой, Благословен Он, единственный Хозяин мира. И во имя чего Ашем останавливает всеобщее разрушение? Во имя Собственного ожидания. Он ждет того йеуди, который забудет свои обиды и откроет уста для восхваления Творца. Когда же появится такой человек, то Ашем, Благословенно Имя Его, наполнит сердце и рот еврея Своим желанием. И тогда желание иеуди сольется с желанием Творца. В тот долгожданный час Небо и Земля соединятся в поцелуе, и после долгой разлуки будут обливаться слезами, подобно дождю. Такой шелест губ Неба и Земли в их соприкосновении друг с другом и есть «тфила» — молитва.

Первый человек был создан Дыханием Уст Творца. Почему именно таким образом? Чтобы внедрить в него способность разговаривать со Всевышним. И весь бесконечный мир существ, сотворенных из ничего до появления человека, создан был только ради этой возвышенной беседы. В Торе есть намек на это. Он скрыт в имени Адам. Если записать это слово сочетанием букв в их полном звучании (מם דלת אלף), то первые буквы дадут слово אדם, а остальные — слово מתפלל.

Основываясь на этом, рав Моше Шапиро, благословенной памяти, объяснял, что само имя «Адам» говорит о предназначении человека. Ашем внедрил в человека живую душу (חיים נשמת) для того, чтобы тот с Ним говорил. Онкелос комментирует: לרוח לאדם והות ממללא — «И будет [душа] в человеке духом говорящим». Значит, жизнь человека зависит от присутствия в нем духа говорящего. Ашем наделил его способностью говорить, и дал ему выбор — возможность разговаривать с Ним или, наоборот, молчанием расторгнуть с Ним связь. Это подобно отношениям между мужем и женой или близкими друзьями: благодаря разговору друг с другом пары соединяются, а молчание разрушает их союз.

Написано в Книге Теилим: «Небеса, небеса для Ашема, а землю Ашем дал людям. Но только не мертвые будут восхвалять Всевышнего, и не те, кто спускается в бездну молчания, а лишь нам дано благословлять Б-га. Как сейчас, так и вовеки веков будет Он воспеваем».

Молчанием человек способен похоронить в своем сердце Б-га Живого — так же как и друга, который ему дорог. А если группа людей или целое общество объединено идеей отрицания Творца, то эти люди могут узаконить запрет разговаривать с Б-гом и упоминать о Нем, заставляя тем самым и других разорвать связь с Ним. Силой такого молчания по отношению к Творцу можно искоренить у целого поколения (и даже трех поколений) природную способность разговаривать с Ним. И тогда произойдет отсечение «органа связи» с Творцом. Государство с подобными законами — все равно, что могила молчания — דומה, о которой говорил царь Давид. А известный мудрец прошлого столетия Хафец Хаим сказал, что место, где запрещено говорить и думать о Б-ге, можно сравнить лишь с туалетом. Покинувшие Советский Союз в 70-е — 80-е годы прошлого века вышли именно из такого места. Спустя 70 лет после образования этого государства уже не было никакой необходимости в том, чтобы запрещать разговаривать с Б-гом, потому что третье, а тем более четвертое поколение и слышать о Нем не хотело. Люди гнушались всех религиозных атрибутов, обращение к Б-гу казалось настолько же нелепым, как разговор с глухой стеной. Слово «молитва» вызывало отторжение, и вызывает его до сих пор, как будто нужно поклониться иконе, деревянному истукану или изображению. Еврейской душе отвратительны подобные ассоциации. На горе Синай мы все слышали: «Я — Ашем, Б-г твой. Да не будет у тебя перед Лицом Моим других богов». Этот приказ относится также к пагубным мыслям и ассоциациям. А тот, кто поступится этим запретом Творца, будет отсечен от корней еврейского народа. Поэтому еврея можно заставить замолчать, но «молиться» нельзя заставить.

Идеология атеизма, насаждавшаяся в Советском Союзе, почти полностью стерла фразеологию, напоминающую о еврейской традиции. Было объявлено что вера в Б-га противоречит устоям государства и находится, по сути, вне закона, так как она является «опиумом для народа». Но, как известно в конце 70-х годов прошлого столетия евреи начали пробуждаться от полной потери знания о своем народе и возвращаться к своим истокам. Иврит буквально врезался в привычные основы восприятия, перед евреями открылись неведомые ранее горизонты. В сознание стали входить «новые» понятия, такие как «тшува», «тфила», «Криат Шма», «тфилин», «Талмуд», «Песах», «Шавуот», «Суккот», «алаха», «корбанот», «коэн», «Бейт а-Микдаш», «малахим», «олам а-зэ», «олам а-ба», «тхият а-метим». Напевность их звучания и загадочность смысла манили к себе и обволакивали душу особым теплом. Они стали внедряться в наш русский язык, и вскоре мы заговорили на новом языке — языке «тшувы».

Пишет Рамбам в «Илхот тфила» (1.4): «Евреи, изгнанные из Израиля в Вавилон злодеем Навухаднецаром, смешались с персами, греками и другими народами и родились у них дети в чужой земле. Их язык стал смесью различных языков, и говорили они путано, как написано в пророчестве Нехемии (13:23-24): “Видел я еще в эти дни (т.е. уже по возвращении в Эрец Исраэль) тех иудеев, что снова взяли жен из Ашдода, Аммона и Моава. А сыновья их не умеют говорить по-иудейски — наполовину говорят по-ашдодски и на языках других народов”. Поэтому, когда один из них обращался к Творцу, то сокращал просьбы, а восхваления Б-гу произносил на смешанном языке. И когда увидели это Эзра и его Дом Суда [мужи Великого Собрания — “Кнессет а-гдола”], собрались они и установили на все поколения порядок 18 благословений [молитвы “Амида”] по порядку [их]».

Положение евреев, описанное Рамбамом, очень напоминает нашу действительность. Познакомившись с еврейскими понятиями, выходцы из России, которые прежде говорили только по-русски (то есть на «ашдодит») стали говорить лишь наполовину по-русски (т.е. на «хаци ашдодит»). Чтобы заговорить на языке Торы, им необходимо было постепенно вытеснять из своего лексикона многие русские слова, заменяя их словами из «йеудит». До сегодняшнего дня наша речь так и осталась смесью русского с ивритом, отражая возвращение к Торе и стремление к подъему в Землю Израиля. В этом главное отличие нашего поколения от того, о котором писал Рамбам: те спускались вниз, а в нас бурлил дух подъема. Барух Ашем, наши дети впитали его вместе с нами и несут дальше, передавая свои детям как наследие. А третье поколение уже стоит на ступени более близкой к Ашему, где нет примеси чуждого языка, и одновременно в этом юном поколении живет вера, базирующаяся на возвращении к Торе двух предыдущих поколений. Таким образом, для евреев России Всевышний создал направленный путь вверх от советского русского языка через язык «тшувы» к «лашон а-кодеш» — к речи цельной и очищенной от языка изгнания. Об этом сказано в молитве, которую мы произносим во все праздники: אתה בחרתנו מכל העמים…ורוממתנו מכל …לשונות («Ты избрал нас из всех народов…и вознес над всеми языками…») — то есть языком Торы отделил нас от других народов.

Однако все в этом мире уравновешено, и вместе со стремлением вверх возникло недавно и противоположное ему движение. В чем оно проявляется? После 70-летнего запрета использовать в речи религиозные термины как выражающие веру в Б-га открылась возможность актуализировать в поле русского языка понятия, характерные, в первую очередь, для христианского нарратива. В результате переводы многих еврейских книг, с т.з. используемой лексики, напоминают произведения христианской литературы.

Наши великие мудрецы — танаим, амораим, гаоним и ришоним — установили для нас комплекс специальных законов, регламентирующих поведение человека во время молитвы в период изгнания. Например, нельзя падать ниц, как того требовал закон во времена Храма. Это действие заменили поклонами в начале и в конце молитвы «Амида». При этом склоняться нужно не ниже пояса, потому что в других религиях появился обычай падать ниц или кланяться до пола перед изображением. Запрещено сопровождать молитву музыкальными инструментами (в частности, органом) или петь хором во время молитвы, как это было в Храме. Нет у нас полной радости без Дома Б-га, и нельзя пытаться восполнить этот недостаток при помощи музыки или пения в час обращения к Всевышнему. В ряде религий, наоборот, намеренно сопровождают молитвы музыкой и пением. «Чуждое служение» («авода зара») называется так потому, что требует совершать конкретные действия во имя изваяния или какого-то изображения. Это и есть «авода», как и любое служение чему-то, и поскольку поклонение идолу, да и любому объекту или даже сущности кроме Всевышнего, чуждо нам, то это служение определяется как «зара» («чуждое»). И намерение наших законоучителей состояло в том, чтобы надежно отделить еврейскую молитву («тфилу») от того, что принято называть «молитвой» в других религиях.

Каждая буква Торы несет в себе скрытый свет, который необходимо распознать. Когда распространилось книгопечатание и стали издавать Тору отдельными пятью книгами, христиане потребовали от еврейских издателей пронумеровать главы Торы римскими буквами или цифрами по образцу христианских изданий, и чтобы эта нумерация совпала с христианской нумерацией глав Библии.

«Ну и что в этом опасного? — спросит кто-то, — ведь сам текст они не требовали изменить, а только лишь поставить номера, что как раз облегчает изучение». Помимо цели унификации, которую озвучивали христиане, данное нововведение способствовало привнесению в поле Текста чуждого духа. В чем это должно было выразиться? В полном несоответствии одного другому: главы Торы никак не совпадают с главами христианского писания, поскольку христиане не знакомы с нашим пониманием «главы». Но и само по себе «расчленение» Торы нумерацией нарушает ее цельность и как бы приближает ее к церковной литературе, в следствие чего великая ценность Торы понижается в глазах евреев.

В той непростой ситуации еврейские мудрецы-ришоним, после долгого изучения данного вопроса, пошли на компромисс во имя обучения Торе. С тяжелым сердцем они согласились пронумеровать главы, но только еврейскими буквами, поскольку буквы и их сочетания имеют определенное числовое значение. Но даже такое компромиссное решение печально отразилось на всем народе: евреи перестали замечать разделение на открытые и закрытые «паршийот» (главы). В связи с этим Ришоним ввели в напечатанные книги Торы в конце каждой главы один из видов обозначения: буква פ или буква ס. Знак פ указывает на открытую главу («параша птуха»), а ס — на закрытую («параша стума»). Таким способом наши учителя отделили святые книги от книг, наполненной духовной нечистотой.

Но что мы видим сегодня на страницах переводной литературы? Ссылки на источники пишут нееврейскими обозначениями — то есть теми, которых просто нет в оригинальных текстах. Например, ни в каком трактате Вавилонского Талмуда нет страницы 65б — там совсем другие обозначения. Людям, которые не умеют читать на иврите, это попросту не нужно, а желающие открыть оригинал, должны будут «перевести» ссылку из нееврейской цифровой системы в еврейскую буквенную.

Несмотря на то, что по закону еврей может обращаться к Творцу на любом языке, ему нельзя делать это при помощи той специальной лексики и фразеологии, которой пользуются для служения другим богам.

Какой же выход мы предложим человеку, который только встает на путь изучения Торы и ищет связи с Творцом? Мы считаем, что ему нужно начинать «лэитпалель бе-лашон а-кодеш» (молиться на Святом Языке). Пусть он поначалу даже не понимает смысла слов — все равно, постепенно он изучит содержание благословений молитвы («брахот»). Таким образом, благодаря поэтапному подъему, можно сделать для себя много открытий и проникнуть в тайны того, что вложили в каждую «браху» великие мудрецы, заседавшие в Великом Собрании. Такой подход к молитве — «тфиле» — поможет еврею в работе над правильным намерением («кавана») и надежно отделит его молитву от любых форм чуждого служения, поскольку именно в «тфиле» кроется опасность слияния похожих понятий, и потому в час молитвы особенно важно для человека отгородиться от духа нечистоты, который имеет свойство незаметно проникать в подсознание.

Безусловно, «лэитпалэль» (молиться) очень нелегко, особенно если не понимаешь значения произносимых слов. Тем не менее, от раза к разу их смысл будет открываться все больше. Каким образом? Путем изучения каждого слова и каждой фразы в читаемых благословениях. О награде за этот труд сказано в Брайте: «Плоды изучения молитвы человек вкушает в этом мире, а основная награда за ее изучение кроется в Мире Грядущем».

И теперь, чтобы удостоиться обещанной награды, предлагаем уважаемому читателю войти вместе с нами в мир изучения молитвы. В этом нам поможет книга «התפילות אוצר» («Оцар а-тфилот») — «Сокровищница молитв». Написал ее сто лет назад рав гаон Арье Лейб Гордон. В течение восемнадцати лет он был погружен в исследования наследия мудрецов прошлых столетий и постигал великие сокровища, сокрытые в молитве. Он провел гигантскую работу чтобы собрать воедино все комментарии, углубить и расширить эту область познания еврейской мудрости. Подобно пчеле, высасывающей нектар из разных цветов, рав Гордон извлек объяснения «тфилы» из множества источников, после чего создал дивный «мед» — сидур, которому нет подобного. Не случайно это замечательное произведение было настольной книгой гаона рава Йосефа Шалома Эльяшива и гаона рава Моше Шапиро, пусть память этих великих праведников будет благословенна.

Над изучением двух томов этой книги авторы предлагаемого объяснения молитвы трудятся уже на протяжении двадцати семи лет. Дух Израиля, и особенно Иерусалима, подталкивает к тому, чтобы открывать все источники, указанные в сидуре. Мы не занимались переводом того, что написано в этом своде комментариев, а постарались раскрыть каждое благословение так, чтобы оно легло на сердце йеуди, ищущего диалога с Ашемом.

Из журнала Мир Торы