Хорошо забытое старое

«Почему хоронят мертвого? Потому, что он не сопротивляется», — гласит старинная иерусалимская поговорка. Золотые слова, касающиеся каждого из нас лично и всех нас в целом. И пока та часть еврейского народа, которая не соблюдает заповеди, старается идти в ногу со временем и «быть как все», соблюдающая часть сынов и дочерей Израиля продолжает сопротивляться внешнему давлению и промывке мозгов «либеральными ценностями». Конечно, все не так, как в дни восстания Маккавеев, и не так, как в дни Шоа, потому что ни физического, ни духовного геноцида евреев сегодня, к счастью, не наблюдается. Впрочем, геноцид может повториться в любой момент: евреи все еще преследуемы и многими все так же ненавидимы, в том числе, увы, и другими евреями, и не только в Европе, но и на Святой Земле. Израильская пресса по большей части обличает «религиозное засилье», а Аарон — мой сосед по лестничной клетке — говорит о недавнем очередном (котором по счету?) теракте и сокрушается, что и сегодня евреем быть опасно. Аарон хорошо знает, о чем говорит: он пережил «Аушвиц».

История человечества постоянно подтверждает правоту слов царя Шломо — мудрейшего из людей: «Что было, то и будет, и что творилось, то и будет твориться, и ничего нет нового под солнцем. Бывает, скажут о чемто: “Гляди, это новое!” — [а] уже было оно в веках, что прошли до нас» (Коэлет 1:910). И верно, все это уже было, просто с теми или иными вариациями: меняются лишь имена, даты, да способы с методами: вместо гладиаторских цирков — еврокубок, вместо оргий и мистерий — узаконенная и регламентированная индустрия разврата, вместо престолонаследия — преемственность власти, вместо набегов на деревни — удары с дистанционно управляемых беспилотников.

Любопытно, что неизменным, по сути, остается и отношение к евреям, сколько ты не рассказывай про ужасы Холокоста и не насаждай вокруг гуманистические идеалы. Раньше было принято считать, что среди евреев встречаются хорошие люди, хотя в целом все они — дети дьявола. А теперь социалист Джереми Корбин, лидер Лейбористской партии Великобритании, говорит, что и среди евреев, конечно, бывают хорошие люди, но Израиль вполне себе сравним с террористическим «Исламским Государством», о зверствах которого слышали, наверное, абсолютно все.

В 1911 году киевского приказчика Бейлиса обвинили в ритуальном убийстве, и хотя суд его в итоге оправдал, все повторилось спустя 80 лет, в истории с опознанием и перезахоронением останков царской семьи, расстрелянной большевиками: церковь поставила перед правительственной комиссией вопрос о ритуальном характере этого убийства. А в августе 2012 года во время визита в Польшу Патриарх Московский Кирилл поклонился мощам Гавриила Белостокского — православного святого, якобы замученного иудеями в 1690 году. Впрочем, ничего нового в этом не было: еще в начале I в. н.э. грамматик и софист Апион обвинял евреев в человеческих жертвоприношениях, каннибализме, и что хуже всего, в двойной лояльности: в том, что свои законы и интересы своих общин они ставят выше государственных, и потому все они суть враги и предатели.

Как минимум в отношении идеи о злокозненности евреев, с их «двойной лояльностью», Апион не был оригинален. За 500 лет до него злодей Аман в буквальном смысле продал царю Ахашверошу идею окончательного решения еврейского вопроса, мотивировав ее точно так же: «И сказал Аман царю Ахашверошу: во всех областях царства твоего есть один народ, рассеянный среди народов и обособленный [от них]; и законы у него иные, чем у всех народов, а законов царя они не выполняют, и царю не стоит оставлять их. Не угодно ли будет царю [дать] предписание уничтожить их? А я отвешу в руки служителей [царя] десять тысяч талантов серебра, чтобы внести в казну царскую» (Эстер 3:89). Аналогичным образом, в наши дни одно из наиболее популярных обвинений, непрерывно выдвигаемых против евреев, состоит в том, что они «более лояльны по отношению к Израилю, нежели к стране проживания».

Все давно в курсе, что союзники по антигитлеровской коалиции прекрасно знали о нацистской программе уничтожения евреев, но ничего

не предпринимали для их спасения из жерновов Холокоста. С тех пор прошло совсем немного времени, но сегодня большинство обывателей не видит ничего противоестественного и дикого в том, что очередной «пламенный борец за свободу палестинского народа» взял в руки нож и убил еврейскую девочку Алель Яффу Ариэль. Ей было всего 13 лет, убийца зарезал ее во сне. «Конечно, не очень гуманно резать детей, — рассуждают они, — но ведь, если подумать, девочка сама виновата: родилась еврейкой, и вдобавок посмела жить в Кирьят Арбе — еврейском поселении рядом с Хевроном!»

Хеврон — один из четырех святых еврейских городов. Именно там похоронены праотцы и праматери еврейского народа. Но жить в Хевроне и окрестностях евреям, конечно же, никак нельзя: ООН, чутко реагируя на вспышки арабского террора, мудро возлагает ответственность за них на Израиль, обвиняя евреев в кровавом насилии и чрезмерной поселенческой активности, а ЮНЕСКО — «культурное» подразделение Объединенных Наций — официально решило, что Хеврон вообще не имеет к еврейской истории никакого отношения. И вообще, как можно обвинять молодого араба, героически отомстившего спящему ребенку, если председатель Палестинской Автономии Махмуд Аббас, выступая в Европарламенте, открытым текстом обвиняет раввинов в отравлении палестинских колодцев?

О сталинском «деле врачей» написаны сотни страниц. О средневековых расправах над евреями, которые якобы отравляли колодцы и заражали европейцев чумой, написано не меньше. Католическая церковь кается за преследования и погромы, советская политика государственного антисемитизма давно уже приговорена цивилизованным миром к высшей мере осуждения. Однако Аббас, который, по сути, просто сдул пыль с той же самой истории, не был лишен за это ни денег, ни политического будущего (и не будет, по всей видимости). Собственно и вышеупомянутый Джереми Корбин тоже до сих пор сохраняет свою должность. У этих двоих, да и у других профессиональных подстрекателей и кукловодов, свободно выступающих с высоких трибун и транслируемых крупнейшими медиа планеты, все хорошо.

Говорить об этом можно практически бесконечно: эпоха сменяет эпоху, почитатели греческих божеств, которых, согласно Апиону, иудейские священники откармливали для последующего заклания в Иерусалимском Храме, уступают свое место невинно убиенным христианским младенцам, которые, в свою очередь, передают эстафету младенцам мусульманским. А в остальном ничего не меняется. И что мы отсюда учим, кроме непреходящей актуальности слов царя Шломо? Несколько важных вещей.

1. Как не крути, отношение к евреям принципиально не изменится, во всяком случае надолго, и наивно полагать, что все это лишь вопрос пропагандистских усилий, что можно, теоретически, поднапрячься и всех убедить, что мы хорошие, и тогда нас полюбят — значение «разъяснительной работы» сильно переоценивают, и мы всегда будем «плохими», сколько бы денег и красноречия не тратили на свой имидж.

2. Постоянно повторяющиеся сюжеты истории призваны научить нас жить осмысленнее и действовать эффективнее. Другими словами, не метаться, а выбрать правильную стратегию.

Евреи все еще живы. Мы сохранились лишь чудом, и это великое чудо непрерывно происходит с нами с момента нашего появления на исторической арене, как сказано в Пасхальной Агаде: «…ибо не один только [фараон] хотел погубить нас, но в каждом поколении встают желающие нас погубить, но Святой, благословен Он, спасает нас от руки их». И о том же говорит мидраш: «Однажды император Адриан обратился к раби Йеошуа и сказал: “Хвала овце, выжившей среди семидесяти волков”. Сказал в ответ Адриану раби Йеошуа: “Хвала Пастырю, который спас и сохранил ее, и убил волков раньше, чем те успели убить овцу”» («Мидраш Танхума», гл. «Толдот», 5).

Предполагается, что грешить или соблюдать заповеди — «личное дело каждого». Ведь недаром Б-г даровал нам свободу выбора. Однако у нас, евреев, помимо «личного зачета», есть еще и коллективная ответственность.

Хафец Хаим в книге «Шмират аЛашон» обращает наше внимание на то, что грех одного еврея вредит всему народу Израиля, ибо все мы — части единого целого. Хафец Хаим приводит слова мидраша («Ваикра Раба» 4:6), в котором наши мудрецы объясняют стих из книги пророка Ирмияу (50:17): «Исраэль — отбившаяся овца, львы отогнали [ее от стада]…». Народ Израиля подобен овечке, — говорят мудрецы — когда у нее чтото болит, все ее тело остро чувствует эту боль; и точно так же евреи: за грех одного будут платить все. Раби Шимон бар Йохай объяснил данный принцип с помощью притчи, которая стала «классической»: люди плыли на корабле, и тут один из них принялся сверлить дыру в палубе. Остальные пассажиры спросили его, зачем он это делает, и он ответил, что это не их ума дело, ведь он сверлит под собой, а не под ними. «Глупец! Вода поднимется и затопит наш корабль!», — сказали они ему.

И сегодня мы видим, что, с одной стороны, все евреи попрежнему, как и тысячи лет назад, плывут в одной лодке, и что все мы — та самая «овечка среди 70 волков», но, с другой стороны, некоторые сверлят дно этой лодки, причем в Святой Земле они это делают с особым остервенением. Израильский социум представляет собой гремучую смесь, состоящую из самых разных людей и групп, которые могут друг от друга отличаться с точностью до наоборот. Иногда различия в образе жизни, а также в представлениях о добре и зле имеют внутри Израиля свою географическую привязку: в Бней-Браке вообще нет кинотеатров, в Иерусалиме кинотеатры в основном не работают в Шабат, а в Телль-Авиве с приближением «парада гордых» бросаются наперегонки украшать кафешки радужными флагами.

Соблюдающая часть народа обязана сохранить Традицию и передать ее потомкам в новых и весьма сложных условиях: стены, веками отгораживавшие «грязных евреев» от «нормальных людей», успешно справлялись со спасением нашего народа от ассимиляции, но сегодня эти стены рушатся, и сейчас для многих «гетто» сводится к моральному кодексу и «четырем локтям алахи», а не к границам определенных районов компактного проживания. Но, как известно, два еврея — это три мнения. А потому «рели

гиозное общество» может быть названо обществом лишь с определенной степенью условности, ведь оно чрезвычайно пестро и неоднородно: обычаи разные, идеология разная, на выборах голосуют по-разному или вообще не голосуют, ну и т.д. А тут еще вся эта ассимиляция и прочее давление извне. В итоге у нас сосуществует сразу несколько стратегий сопротивления — от заделывания пробоин и задраивания люков ковчега до экспорта ценностей Торы в окружающий мир, и разные общины и организации не только выбирают различные стратегии, но и по-разному их реализуют.

Евреи «извне» — те, чьи семьи несколько поколений назад отошли от традиции — порой возвращаются, и таких вернувшихся с каждым днем становится все больше. Их называют древним понятием «баалей тшува» — дословно это означает «хозяева возвращения». Как правило им помогают вернуться к Б-гу (сделать «тшуву») те, кто экспортирует иудаизм в светские еврейские массы. На иврите подобная деятельность носит название «кирув» (приближение) и состоит она в приобщении светских евреев к Торе и заповедям.

У мудрецов прежних поколений было принято акцентировать внимание на разных заповедях, подчеркивая их особую важность для общееврейской судьбы. Заповедь изучения Торы в определенном смысле приравнена ко всем остальным заповедям вместе взятым. Выкуп пленных тоже называли самой важной заповедью. Рав Моше Шапиро говорит, что в наши дни важнейшей заповедью является приобщение светских евреев к Торе.

Занимаются «кирувом» многие, хорошо получается у единиц. Секрет успеха единиц прост. Тот, у кого получается заниматься «кирувом» — энтузиаст и подвижник. Он никогда не гонится за массовостью и не считает ее критерием успеха, однако смотрит на каждого еврея, который оторван от Торы, как на сокровище. Он видит в этом еврее не объект манипуляций и не цифру в отчете, который должен лечь на стол спонсору, а человека, сотворенного «по образу и подобию». Он вкладывает в этого еврея всю душу, отдает ему все, что может отдать, а если остаются силы и время, то он идет

еще к одному «образу и подобию». Прекрасно понимая, что сегодня «важна не истина, а то, что называют истиной», он, тем не менее, не идет против совести и не ищет дешевой популярности, не срезает ради успеха там и сям неудобно торчащие алахические углы, потому что даже святая цель не является оправданием неразборчивости в средствах ее достижения. Хорошо усвоив максиму царя Шломо, он не изобретает заново «велосипед», а использует в работе старинные методы, древние, как еврейский народ. Их, по большому счету, всего три: изучение Торы в паре с подходящим для этого преподавателем («хаврута»), Шабат с его особой атмосферой, а также построение и поддержание личных отношений с людьми.

Безусловно, такой «штучный» подход к «кирувной» работе очень часто сопряжен с острейшей нехваткой средств, ведь спонсоры в основном любят красивые прожекты и бодрые отчеты о массовых мероприятиях, а «кирувник», для которого главное — качество, не может похвастаться массовостью. Однако истина состоит в том, что именно его методы эффективны, в то время как залповая пальба из пушек иудаизма по воробьям светскости, равно как и прочие дорогостоящие аттракции развлекательного плана — это просто гора денег, рожающая какой-то мышиный результат.

От того, как наш народ будет служить Всевышнему, зависит и судьба евреев, и судьба всего мира. Маятник нашей истории постоянно качается из стороны в сторону: на смену духовным кризисам и ассимиляционным ямам приходят подъемы и возрождение. Все повторяется, но каждый раз все немного иначе. Что ждет нас завтра? Насколько близко Избавление, разрывающее замкнутый круг повторяющихся сюжетов? Во многом, в значительной степени это зависит от нас с вами.

Из журнала «Мир Торы»