Владение акциями, или что такое «право собственности» по Торе

Технический прогресс и промышленная революция «нового времени» повлекли за собой создание принципиально новых, невиданных ранее экономических структур. Символами и столпами свободного рынка стали коммерческие и государственные банки, товарищества с ограниченной ответственностью и акционерные общества. Без этих имущественно-финансовых образований невозможно даже представить себе современную реальность — наша повседневная жизнь тесно связана с их деятельностью.

Современному религиозному еврею следует уметь ориентироваться в этих новых экономических реалиях не только для того, чтобы извлекать из них личную пользу — в частности, путём успешной реализации в их рамках своей предпринимательской инициативы — но и по той простой причине, что вложение капитала, коммерческая деятельность и даже просто участие в качестве клиента в рамках функционирования этих структур, зачастую грозит опасностью нарушения строгих имущественных запретов Торы или указаний мудрецов.

По этой причине весьма важно иметь представление о том, как, с точки зрения еврейского закона, определяется механизм действия, и, следовательно, алахический статус подобных экономических нововведений.Практическая алаха — Тора жизни — никогда не стоит на месте, а всегда идёт в ногу со временем. Имущественные аспекты алахи не являются исключением. Несмотря на то, что современная экономическая реальность невообразимо далека от описываемых в Талмуде «патриархально-античных» товарно-денежных отношений, законоучители активно ищут и находят источники для вывода тех принципов понимания, на основе которых и строятся рамки соблюдения закона на практике в новой экономической обстановке.

В данной статье речь пойдёт о таком экономическом понятии, как «акционерное общество». Какие принципы положены в основу определения её алахического статуса? Что представляет собой, с точки зрения алахи, «независимое юридическое лицо»? Является ли держатель акций компании её совладельцем? Нужно ли продавать нееврею на время Песаха акции пищевых концернов? Эти и другие вопросы мы и постараемся осветить в нашей статье.

Современное владение «по Талмуду»

В Талмуде, в «Шулхан Арухе» и трудах законоучителей широко освещается тема компаньонства, то есть совместного владения имуществом и капиталом с целью извлечения прибыли. Рассматриваются разные аспекты и подробности того, как правильно заключать соглашение о партнёрстве, распределять ответственность и доходы, каковы обязанности компаньонов по отношению друг к другу и к совместному капиталу, и как в соответствии с алахой расторгать договоренности о подобном компаньонство. Базисные рамки понятия компаньонства по Талмуду всегда неизменны: люди объединяют свои капиталы в совместное предприятие, делят доходы и убытки в соответствии с личной долей каждого и несут полную личную ответственность за долги предприятия, как в период его существования, так и после его закрытия. С точки зрения «права собственности», здесь всё просто — каждый из партнёров считается полным совладельцем имущества и капитала совместного предприятия. В отношении акционерного общества, на первый взгляд, действуют те же самые принципы. У него есть основатель или группа основателей, вложивших в его создание свои средства, образовавшие изначальный капитал. Оно выпускает в продажу (открытую или закрытую в зависимости от типа общества) свои акции, призывая потенциальных покупателей вложить дополнительные денежные средства в деятельность, и, вроде бы, предлагая тем самым стать новыми компаньонами. Казалось бы, партнёрство «по Талмуду» в чистом виде. Но всё это лишь на первый взгляд. На самом деле, перед нами принципиально новая реальность, не имеющая с «классическим» совместным бизнесом ничего (или почти ничего) общего.

Новое «лицо» — товарищество с ограниченной ответственностью

Современное акционерное общество представляет собой частный случай и классический пример другого, более общего понятия «новой» экономики — товарищества с ограниченной ответственностью. В период бурного развития промышленности и экономики в новейшее время в странах свободного ранка была быстро осознана необходимость в максимальном облегчении процесса создания и оформления деятельности промышленных предприятий, компаний, банков, страховых обществ и других необходимых элементов структуры жизнеобеспечения рынка. Одним из главных факторов, сдерживающих личную инициативу в свободном бизнесе, является, несомненно, страх потенциальных инвесторов и предпринимателей «потерять всё» в случае неудачи. Поэтому во всех странах «свободного мира» было в своё время принято имущественное законодательство, предусматривающее возможность создания компаний и предприятий, хозяева капитала которых изначально освобождаются от личной ответственности за выплату долгов в случае их банкротства, если будет доказано, что причиной этому послужило не чрезмерно рискованное и, тем более, противозаконное ведение дел компании её руководством, а честное поражение в конкурентной борьбе от более сильного противника или разного рода неблагоприятные обстоятельства. В таких финансовых образованиях единственным гарантом выплаты долгов является лишь их капитал, обезличенный и отчуждённый от конкретных людей, его вложивших. Для обозначения юридического статуса подобной «фантомной» структуры был введён особый термин — независимое юридическое лицо, которое заключает сделки, берёт ссуды, выплачивает зарплату персоналу и дивиденды вкладчикам. Его и только его можно привлечь к суду за неуплату долгов. Оно, разумеется, действует через конкретных людей — директоров, менеджеров, адвокатов, клерков, но они лишь представители и наёмные работники, не имеющие, с точки зрения закона государства, никакого реального отношения к его имуществу и капиталу. Таким образом, у совладельцев акционерных компаний имеется существенное отличие от совладельцев «классического» совместного предприятия. Обладая полным правом распоряжаться по своему усмотрению (в рамках закона и интересов вкладчиков) находящимся под их контролем капиталом компании, они, в то же время, освобождены от личной ответственности за выплату её долгов, рискуя лишь только самими вложенными средствами. Например, если компания наделала при банкротстве долгов на, скажем, десять миллионов долларов, а вложенные в её общий капитал средства совладельца составляют лишь миллион, то при банкротстве теряется лишь тот самый миллион. Бизнесмен не должен разъярённым кредиторам компании ни цента из своего остального личного имущества, даже если оно оценивается в миллиарды. В то время как «классический» совладелец обязан был бы в такой ситуации вернуть всю свою долю долгов без остатка. Кредиторы имели бы право — даже по закону Торы — взыскать для её покрытия по суду всё его личное имущество, а если его стоимости недостаточно, то он остался бы в должниках до конца своих дней…

Это в отношении владельцев акционерных обществ. Статус же рядового держателя акций ещё больше отличается от определения совладельца «по Талмуду». В дополнении к отсутствию личной ответственности за долги компании (ведь человек рискует лишь вложенной в покупку акций суммой денег, и не копейкой больше), он ещё и лишён возможности реально влиять на свою приобретённую долю в её общем капитале. Ведь в соответствии с уставом акционерного общества лишь её руководство вправе решать, как конкретно ею распорядится, куда направить и во что вложить. Правда, владение определённым видом акций обеспечивает их держателю право участвовать в периодических собраниях акционеров и голосовать по насущным вопросам деятельности компании, включая избрание состава руководства. Но это является единственным проявлением «права собственности», имеющимся в руках рядового акционера. Кроме этого, существует и такой вид акций, так называемые «простые» акции, который не даёт их держателю даже подобного права голоса.

Таким образом, как хозяева акционерных обществ, так и держатели акций владеют имуществом и капиталом, мягко говоря, не совсем так, как это «должно быть» по Талмуду. Как же такое отличие отражается на алахическом статусе подобного владения, и в чём оно влияет на практическое исполнение различных аспектов законов Торы? Этим насущным вопросам были посвящены алахические исследования виднейших законоучителей последних поколений. Перед ними, впервые столкнувшимися «лицом к лицу» с революционными экономическим нововведениями, встала необходимость дать достойный «алахиче-ский» ответ на «вызов времени».

К рассмотрению основных мнений, высказанных авторитетами алахи по данной теме, мы сейчас и приступим.

Акционеры в штраймлах

Первая попытка анализа алахического статуса понятия «владение акциями» в трудах законоучителей нового времени принадлежит раби Ицхаку а-Леви Этинге (сокр. Маарьо а-Леви, Галиция, втор. пол. XIX в..). В ре-спонсе, датированном 1878 г., он приводит интересный исторический факт покупки «на корню» целого города (Надворна) крупнейшим немецким акционерным кредитным обществом, которое выкупило у властей право на использование всех городских промышленных производств, торговых площадей и сельскохозяйственных угодий, а взамен выдало всем жителям — в том числе, и членам его многочисленной хасидской общины — акции, определяющие статус их обладателей, как партнёров компании во владении городом, дающий им право на долю в доходах от его эксплуатации. Одним из крупнейших производств города был пивоваренный завод. Встал вопрос: не преступают ли евреи-акционеры Надворны запрет на владение хамецом в Песах по отношению к сырью и продукции пивзавода, и дозволено ли им получать свою долю прибылей от продажи пива, производимого в Песах?

В своём ответе Маарьо а-Леви затрагивает базисный вопрос нашей темы: «Что, в принципе, представляет собой “право собственности?” В чём, с точки зрения закона Торы, оно должно выражаться?» Маарьо а-Леви исходит из совершенно очевидного для него утверждения, что владение имуществом должно означать, в первую очередь, право осуществления контроля и возможность реального влияния. В нашем же случае, пишет Маарьо а-Леви, акционеры Надворны являются партнёрами компании по владению имуществом города лишь формально. Фактически же единственный его хозяин — дирекция акционерного общества, выражающая интересы его «настоящих» владельцев. Жители города, несмотря на то, что являются держателями акций компании, лишены, согласно уставу, всякой возможности реально влиять на ход её хозяйственной деятельности. В частности, в отношении местного пивзавода у них нет ника кого права осуществлять какой-либо контроль над процессом производства и требовать отчётности об объёмах осуществляемых закупок и продаж. Им даже запрещено заходить на территорию завода без специального разрешения дирекции. Поэтому, пишет Маарьо а-Леви, жители города не могут считаться совладельцами пивоваренного завода, равно как и остальных городских производств. Данное имущество лишь финансово подчинено держателям акций для получения с него дивидендов, однако подобное право не может считаться «владением» по Торе. Соответственно, заводской хамец евреям Надворны не принадлежит.

Правда, для решения проблемы этого недостаточно. Дело в том, что закон Талмуда обязывает еврея уничтожить даже не принадлежащий ему хамец, если он принял на себя имущественную ответственность за него, то есть обязался возместить его стоимость владельцу в случае пропажи или порчи. Наш «акционер», несмотря на всё своё «бесправие», тоже должен считаться принявшим на себя подобную ответственность. Ведь вместе с получением права на доходы компании, он, в соответствии с её уставом, автоматически обязуется и определённым образом соучаствовать в её убытках. Каким образом? Тем, что он не требует назад вложенные в акции деньги (в примере Надворны — денежной стоимости своей части в общем имуществе города) в случае падения курса акций компании и даже при её полном банкротстве. А это равносильно готовности возместить компании начальную стоимость её дешевеющего, то есть, пропадающего хамеца. Выходит, что проблема остаётся — устав есть устав!

Однако Маарьо а-Леви находит решение. Он постановляет опереться на мнение некоторых видных законоучителей, согласно которому еврей, принявший на себя ответственность за чужой хамец, обязан уничтожить его (и, следовательно, считается преступающим запрет, не делая этого), если он находится непосредственно в его территориальном имущественном владении. Однако, принимая ответ ственность за хамец нееврея, остающийся в руках самого хозяина (то есть выступая не в роли сторожа, а в качестве «страховой компании»), еврей запрета не преступает. Соответственно, ввиду того что у горожан-акционеров отсутствует право собственности как на движимое, так и на недвижимое имущество компании, включая территорию самого пивзавода и его складских помещений, выходит, что евреи Над-ворны должны считаться по алахе лишь «принявшими на себя имущественную ответственность за хамец нееврея, находящийся в территориальном владении нееврея». Поэтому, по букве закона, они не преступают в отношении заводского хамеца никакого запрета, и, соответственно, им дозволено извлекать из него пользу — то есть в данном случае взимать полагающуюся им долю в доходах от его продажи.

В заключение Маарьо а-Леви пишет, что даже по мнению законоучителей, устрожающих в данном аспекте алахи, в виду того, что евреи Надворны лишены возможности исполнить заповедь уничтожения хамеца в отношении его заводских запасов, они освобождаются также и от необходимости продавать свои акции нееврею на время Песаха.

Таково мнение Маарьо а-Леви. Сформулируем вкратце его основные положения.

• 1. Понятие «право собственности» по Торе подразумевает обязательное наличие его «положительной» составляющей — право на контроль за имуществом и возможности оказания влияния на него.
• 2. Держатели акций акционерных компаний не считаются совладельцами их имущества и капитала, так как отсутствует «положительная» составляющая права владения ввиду ограничительных условий, зафиксированных в их официальных уставах.
• 3. В результате этого у держателей акций нет алахи-ческих проблем в отношении хамеца компании в Пе-сах, и им не нужно продавать свои акции нееврею на время Песаха.

«Яд Шауль» — новое понимание устава

Данное мнение Маарьо а-Леви встретило по проше ствии многих лет резкого оппонента в лице одного из выдающихся раввинов предвоенного поколения, яркого представителя берлинской школы немецкой ортодоксии рава Шауля Вайнгорта. В 1953 году в Тель-Авиве вышла в свет книга его памяти «Яд Шауль», в которой впервые была опубликована алахическая статься от 1938 года, в которой он производит детальное рассмотрение различных аспектов как владения акциями, так и самого понятия «акционерное общество».

В этой статье рав Вайнгорт решительно отвергает утверждение Маарьо а-Леви, согласно которому ограничительные положения устава компании забирают у держателей акций «положительную» составляющую владения, лишая их тем самым статуса совладельцев их имущества. По мнению «Яд Шауль», подобные ограничения есть ничто иное, как юридическое оформление добровольного отказа самих акционеров от участия в ведении дел компании. Рядовой держатель акций заинтересован лишь в получении своих дивидендов, а то, как конкретно компания будет ему их обеспечивать, пусть будет заботой лишь её руководства…

Поэтому подобное положение вещей не должно определяться, как отсутствие права собственности, а лишь как добровольный отказ от его реализации на практике. Из этого следует, что «положительная» составляющая владения никуда не делась. Кроме того, пишет рав Вайнгорт, даже если мы примем за основу мнение Маарьо а-Леви, всё равно будет неправильно утверждать, что акционеры не имеют возможности влиять на ход деятельности компании. Ведь в их силах, объединившись, поставить на голосование вопрос об изменении самого устава и принять решение о внесении в него положений, предусматривающих предоставление всем держателям акций права на контроль и активное участие во всех делах компании. А это тоже должно означать, что положительная составляющая права собственности сохраняется у держателей акций в полной мере.

Из всего этого должно, по идее, следовать, что, по мнению «Яд Шауль», акционеры считаются полными совладельцами имущества и капитала акционерного общества со всеми вытекающими отсюда алахи-ческими последствиями, включая проблему с хаме-цом. Однако, на самом деле, отвергая логику Маарьо а-Леви, рав Вайнгорт, в то же время, соглашается с его алахическим выводом: акционеры действительно не являются совладельцами компании. Почему это так?

«Отрицательная» составляющая

права собственности

В трактате «Баба Кама» задаётся вопрос:

— Почему человек несёт финансовую ответственность за ущерб, нанесённый не им самим, а его имуществом (то есть, например, его скотиной, падающими с его крыши предметами, льющейся с его участка водой и тому подобными, не относящиеся к нему напрямую проявлениями его «еврейского счастья»)? Ответ таков:

— Ведь это его имущество…

«Яд Шауль» заключает на основании этого, что право собственности по Торе неотделимо от личной финансовой ответственности владельца имущества за все возможные негативные последствия, которым оно может послужить причиной. Соответственно, отсутствие по какой-либо причине подобной «отрицательной» составляющей права собственности, лишает это понятие реального алахического содержания, даже если его положительная составляющая полностью имеется в наличии.

Именно такое положение вещей, по мнению рава Вайнгорта, и складывается в нашей ситуации. Каков, с точки зрения имущественного законодательства государства, юридический статус владельцев «независимого юридического лица»? Они, как было показано выше, освобождены законом от личной ответственности за выплату долгов подконтрольных им компаний. Получается, что у них отсутствует отрицательная составляющая права владения. А это должно означать, что они не могут, с точки зрения закона Торы, считаться собственниками имущества и капитала этих компаний. То же самое в полной мере относится и к держателям акций, как к рядовым, так и к обладателям солидных, вплоть до контрольных, пакетов. Ведь не только «формальная», но даже и реальная возможность распоряжаться капиталом не имеет в подобной ситуации никакого значения — определяющим фактором здесь является лишь отсутствие отрицательной составляющей владения. Вывод: акционер не считается по Торе совладельцем имущества и капитала акционерного общества.

Однако, если присмотреться, данный вывод имеет один очень существенный недостаток. Он действителен только, если мы примем за основу утверждение, что имущественный закон государства имеет алахиче-скую «силу» создавать новую имущественную реальность по Торе. А это вовсе не столь очевидно. Вполне возможно предположить, что Талмуд признаёт только «чёрно-белую» имущественную реальность — или не купил вовсе, или купил «на все 100», без каких-либо промежуточных вариантов. Тогда никакое отсутствие отрицательной составляющей права собственности не в силах лишить акционера статуса полного совладельца компании. И хотя в Талмуде зафиксировано алахическое правило «закон государства — закон», это лишь означает, что еврей обязан по Торе скрупу-лёзно соблюдать все имущественные постановления государства, в котором он живёт — от уплаты налогов и пошлин до исполнения разного рода трудовых повинностей (если это не вступает в противоречие с запретами Торы). Однако из этого правила вовсе не следует, что еврей, купивший акции компании (и, по идее, считающийся теперь по Талмуду приобретшим долю в её общем капитале) не будет считаться её совладельцем только потому, что так «захотелось» закону государства, освободившего его от личной ответственности за её долги…

Другое дело, если мы найдём в источниках самой Устной Торы некий пример такого владения имуществом, которое обеспечивало бы его обладателю не весь комплекс прав владения, а лишь отдельные его аспекты. Тогда у нас появится основание утверждать, что Тора вовсе не отрицает возможности существования также и такого «половинчатого» владения, при котором отсутствует отрицательная составляющая права собственности, и которое, вследствие этого, не будет считаться полноценным владением согласно алахе.

Поиск источника — общественное владение

Рав Вайнгорт приводит в своей статье мнение одного из видных законоучителей первой половины прошлого века, рава Моше Амиэля, считающего, что Устная Тора даёт нам искомый пример подобного владения. Он находит источник в двух постановлениях Рамбама в его алахическом своде «Мишнэ Тора» в законах об обетах, выводимых им из Талмуда в трактате «Неда-рим». В одном из них Рамбам пишет, что если один из совладельцев двора, не подлежащего разделу ввиду его слишком малого размера, отлучил обетом Торы другого совладельца от своего имущества, то тому, несмотря на это, дозволено заходить в их общий двор, так как он считается идущим по «своей доле» двора. Не подлежащим разделу считается по Талмуду такое совместное территориальное владение, при разделе которого каждому из совладельцев достанется меньше, чем 4 кв.м. площади. В другом месте Рамбам постановляет, что такому отлучённому становится запрещено заходить в общественные заведения города, такие, как баня или синагога. Это непонятно. Ведь подобные заведения, являясь совместным владением всех жителей города, тоже должны подпадать под алахическое определение «двора, не подлежащего разделу», так как при разделе их на «душу населения», каждому явно не достанется по 4 кв.м. их площади… Данное противоречие в постановлениях Рамбама привело в замешательство его комментаторов, некоторые из которых прямо объявили его ошибкой в выводе алахи. Рав Моше Амиэль предложил свою трактовку мнения Рамбама, по которой тот проводит смысловое разделение между личным совместным владением и общественным совместным владением. Разница здесь в том, что первое, даже считаясь, согласно алахе, неразделимым, всё же имеет теорети ческую возможность быть поделённым между совладельцами, если они согласятся пойти на это. Алахиче-ская «неделимость» означает здесь лишь отсутствие права насильно навязать раздел соседу-совладельцу, но она не отрицает его возможности на основе «полюбовного» соглашения. Именно поэтому отлучённый имеет право заходить в совместный двор — его доля территории принадлежит ему в полной мере, и именно по ней он и считается идущим. В общественном же владении личная доля каждого отчуждается от него и трансформируется в некую промежуточную стадию права собственности. Хотя эта доля и обеспечивает её обладателю право пользования общественным владением, она уже никогда не сможет стать «только его» в полной мере. Поэтому, заходя в баню или синагогу, от-лучённый уже не может считаться вступающим лишь на «свою» территорию, а должен восприниматься как использующий в личных целях имущество, принадлежащее в числе прочих тому, кто отлучил его от него обетом Торы. Это и накладывает на него запрет Торы. Получается, заключает рав Амиэль, что общественное владение как раз и является искомым примером такого «частичного» права владения имуществом, которое обеспечивает лишь возможность извлекать из него пользу, оставляя его, в то же время, отчуж-дённым от владельца.

То же самое проявляется, по его мнению, в отношении владения акциями. Хотя данное имущественное право и обеспечивает их держателю долю в доходах компании, всё же, по отношению к её имуществу, от-чуждённому от акционера как в смысле возможности влияния на него, так и в смысле ответственности за него, оно не будет считаться полноценным алахи-ческим правом собственности.

Рогачёвер: право на «омер»

Кроме рава Амиэля по данному вопросу высказался также и один из величайших мудрецов Торы предвоенного поколения раби Йосеф Розен — Рогачёвский Гаон. Он также считает, что источником определения алахического статуса акционерного общества и владения акциями должно служить понятие «общественное владение» по Торе. Однако непосредственное доказательство существования данного статуса он выводит из законов … храмовых жертвоприношений.

В мишне трактата «Шкалим» приводится дискуссия по поводу того, разрешается ли коэнам исполнять вместе со всем народом Израиля заповедь ежегодного пожертвования половины шекеля в «кассу» Храма. Дело в том, что результатом исполнения данной заповеди является то, что у всех, кто жертвовал, имеется теперь доля в общественных жертвах, приносимых в храме, в частности, в мучных приношениях «омера» в Песах и «двух хлебов» в Шавуот. Закон Торы в отношении этих мучных приношений гласит, что они должны быть съедены коэнами на территории Храма. Другой закон Торы гласит, что личные мучные приношения коэнов в Храме должны сжигаться целиком без остатка на огне жертвенника. Объединяя два этих закона, мы обнаруживаем, что наличие доли коэнов в «омере» и «двух хлебах» создаёт серьёзную проблему — их теперь нельзя ни съесть (из-за доли коэнов, которую необходимо сжечь), ни сжечь (так как Тора повелевает именно съесть их). По этой причине, в соответствии с одним из мнений в Мишне, ко-энам не следует сдавать по «полшекеля» в Храм.Однако другое мнение в Мишне не только не запрещает, но даже и поощряет участие коэнов в исполнении этой заповеди. Почему? В Иеруслимском Талмуде это объясняется такими словами: «Отличается закон личного жертвоприношения от общественного…» Рогачёвский Гаон даёт такое объяснение этому вопросу: В общественном имущественном владении доля каждого отдельного человека отчуждается от него так, что теперь их общая совокупность становится особой имущественной категорией, теряющей всякую алахическую связь с её непосредственными владельцами. Необходимость сжигания мучных жертвоприношений есть практическое выражение именно личного имущественного права коэнов. Поэтому она и проявляется лишь в их личных храмовых приношениях. Однако в общественных жертвоприношениях, где личная имущественная доля каждого отчуждается от него, её «негативные» влияния тоже нейтрализуются этим. Поэтому и доля коэнов в оме-ре и двух хлебах никак не накладывает свой отрицательный (в данном случае) отпечаток на исполнение связанных с ними заповедей.

Подобное отчуждение имущества и капитала происходит, по мнению Рогачёвского Гаона, и в ситуации с акционерными обществами, в частности, с банками. Они тоже должны считаться лишь абстрактной формой, самостоятельно владеющей своим капиталом без конкретного личного имущественного соучастия в этом их владельцев и акционеров.

Таким образом, мнение Рогачёвского гаона полностью совпадает с вышеприведённым пониманием рава Вайнгорта — на приобретённый за деньги, но отчуждённый по какой-либо причине капитал, не распространяется право собственности «по Торе». Однако интересно, что сам рав Вайнгорт никак не упоминает мнение Рогачёвера в своей статье. Более того, мнение рава Амиэля, которое он приводит, он же полностью и опровергает, основываясь на тексте Талмуда в трактате «Недарим». Так на чём же, всё-таки, он строит свой алахический вывод?

Логическое построение как источник закона

По мнению рава Вайнгорта, даже при отсутствии источников непосредственно в Устной Торе у нас всё же имеется возможность доказать факт существования искомого «полувладения», не считающегося правом собственности по Торе. Путь доказательства — логическое рассуждение. Сила логики — орудие не только разума, это орудие самой Торы. В Талмуде некоторые законы выводятся лишь на основе логики, безо всякой опоры на текст Торы. В чём же состоит логическое построение рава Вайнгорта в нашем вопросе? Объективная реальность такова, пишет рав Вайнгорт, что на руках у населения находится немалое количество долговых обязательств государства и других выпускаемых им ценных бумаг. Кроме этого, все граж дане государства владеют денежными банкнотами. В соответствии с юридическим статусом этих бумаг, их обладатель считается совладельцем национального Б-гатства и капитала страны. Бесспорным фактом является также то, что все государства, особенно те, чья экономика основана на сельском хозяйстве, проводят разного рода торговые операции с хамецом в Песах. Получается, что каждый еврей, являясь обладателем подобных бумаг, должен, по идее, считаться экономическим партнёром государства как во владении его хамецом в Песах, так и в его купле-продаже в эти дни. Так неужели, спрашивает рав Вайнгорт, Тора предписывает всем евреям избавляться от всех имеющихся у них на руках ценных бумагах государства и его денежных банкнот каждый год при приближении Песаха? Нормальная человеческая логика восста-ёт против этого! Поэтому мы должны признать, что Тора предусматривает возможность владения имуществом лишь в смысле права на извлечение из него пользы, но без того чтобы считаться при этом его полным собственником. Именно такая форма владения и лежит в основе права собственности граждан государства на его национальный капитал.

А отсюда уже лишь один шаг до подобного определения и в отношении владения акциями…

И таково алахическое заключение рава Вайнгорта:

— Держатели акций акционерных компаний, ровно как и сами хозяева товариществ с ограниченной ответственностью, не считаются, с точки зрения Торы, владельцами имущества и капиталов, принадлежащим этим компаниям и товариществам. В отношении хамеца пищевых компаний в Песах автор «Яд Шауль» соглашается с выводом Маарьо а-Леви, по которому еврей-акционер считается «принявшим на себя имущественную ответственность за хамец нееврея, находящийся в руках нееврея». Однако в пункте о продаже акций он спорит с Маарьо и постановляет, что изначально нужно устрожить и продать подобные акции нееврею на время Песаха. Если же по каким-либо причинам акции не были проданы, их владелец не считается преступившим запрет.

Контр-логика и «возврат к прошлому»

Следующим выдающимся алахическим авторитетом, высказавшимся по данной теме, был рав Ицхак Вайс— один из значительнейших законоучителей послевоенного поколения. В своём сборнике ре-спонсов «Минхат Ицхак» (часть 3, параг. 1), в ответе, датированном 1959 годом, он выступает решительным противником рава Вайнгорта по главным пунктам его алахических воззрений по данной теме. Лишь в одном он согласен с ним — в опровержении мнения Маарьо а-Леви относительно статуса устава акционерной компании. По мнению автора «Минхат Ицхак», устав действительно полностью сохраняет за акционерами «положительную составляющую» права собственности. Однако рассуждения автора «Яд Шауль» о центральной роли «отрицательной» составляющей в определении права собственности по Торе, он отвергает однозначно и безоговорочно. Положительной составляющей, по его мнению, вполне достаточно для того, чтобы дать её обладателю статус полного владельца по Торе. Никакое государственное законодательство не в силах повлиять на установленный Талмудом незыблемый алахический статус имущественного владения. Приобретённое за деньги право на владение имуществом, предусматривающее возможность извлечения из него материальной выгоды, обязательно должно означать право полного владения им по Торе, несмотря на обеспеченное законом страны отсутствие личной ответственности за него. «Альтернативных» вариантов права собственности, по мнению автора «Минхат Ицхак», не существует…

Что же касается вышеприведённого логического доказательства рава Вайнгорта, то рав Вайс находит ему логический, опять таки, контраргумент. Представим себе, пишет он, небольшое семейное предприятие, в котором заняты муж, жена и их взрослые дети. На каком-то этапе глава семьи решает, что неплохо бы их семейному бизнесу получить льготы и преимущества, предоставляемые законом обладателям статуса «товарищества с ограниченной ответственностью»

Он мигом записывает жену и детей в качестве компаньонов и регистрирует бизнес уже в качестве «независимого юридического лица». Неужели, спрашивает рав Вайс, весь их хамец перестал с этого момента принадлежать им по Торе, и они теперь имеют право держать его у себя и вести с ним торговые операции в Песах? Такое не укладывается ни в какие рамки «еврейской» логики…

Рав Вайс не соглашается также и с вышеприведён-ным мнением Рогачёвского Гаона, видящего источник алахического определения статуса акционерной компании в выводимом из мишны трактата «Шкалим» понятия «общественного владения». Он даёт другое объяснение словам Иерусалимского Талмуда, по которому имущественная доля коэнов в общественном жертвоприношении «неощущаема» в нём не по причине отчуждения от владельца, а лишь в результате … алахического аннулирования, растворения в гораздо большей доле «некоэнских» полушеклей. Соответственно, теперь у нас снова нет никакого основания утверждать, что «совместное общественное владение» является некой отдельной имущественной реальностью, а не просто совокупностью имущественных частей его отдельных членов. Основанное на подобном понимании объяснение статуса владения акциями, данное равом Вайнгортом, остаётся, по сути, не больше, чем абстрактной гипотезой, не имеющей под собой никакой реальной основы.

Правда, рав Вайс признаёт тот факт, что владение государственными ценными бумагами и денежными банкнотами действительно не создаёт их обладателям проблем с государственным хамецом в Песах. Только причина этому, по его мнению, лежит не в отсутствии личной ответственности, а в том, что их держатели не имеют никакой, даже минимальной, возможности влиять на ход хозяйственной деятельности государства. По этой причине, подобные ценные бумаги должны определяться лишь как долговые обязательства государства, не представляющие никакие права собственности.

То же самое определение действует, по мнению ав тора «Минхат Ицхак», в отношении так называемых «простых» акций, не дающих их обладателям даже права голоса на ежегодных собраниях акционеров. Они тоже считаются лишь долговыми обязательствами акционерного общества по отношению к их обладателю, но не более того.

На основании вышесказанного, автор «Минхат Ицхак» приходит к следующему выводу: держатель акций считается по Торе полным совладельцем имущества и денежного капитала акционерной компании со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тем более, это относится к самим владельцам подобных обществ с ограниченной ответственностью. Поэтому у всех них имеется реальная алахическая проблема с хамецом этих компаний в Песах, что обязывает их по букве закона продавать подобные акции на время Песаха.

(В скобках заметим, что продажа «хамецных» акций на время Песаха — это вовсе не столь простое дело, как может показаться. Дело в том, что в соответствии с законодательством и по уставу самих акционерных компаний, продажа акций требует обязательного юридического переоформления их на имя нового владельца. На это, по понятным причинам, никто из продавцов хамеца пойти не захочет. Максимум того, на что они готовы, это включить акции в список остального хаме-ца на бланке, передаваемом раввином общины покупателю-нееврею. Поэтому нужно весьма исхитриться, чтобы обосновать алахическую действенность подобной продажи. В своём респонсе рав Вайс предлагает решение проблемы — однако разбор этой интересной темы выходит за рамки нашей статьи…)

Алахический «прорыв»

Наконец, последнее и решающее слово в нашем вопросе высказал величайший авторитет алахи второй половины 20 века раби Моше Файнштейн. В своём алахиче-ском ответе по данной теме, датированном 1969 годом и включённом в его свод респонсов «Игрот Моше» (Эвен Аэзер, 1—7), он выдвигает воистину революционные идеи, выражающие принципиально новый подход к пониманию механизма действия данного аспекта алахи.

Начнём с того, что хотя раби Моше Файнштейн, как и Маарьо а-Леви и автор «Яд Шауль», считает, что, по закону Торы, рядовой держатель акций действительно не может считаться совладельцем имущества и капитала акционерной компании, объяснение, которое он даёт этому, радикально отличается от всех выше-приведённых. По его мнению, причина здесь в абсолютном нежелании самого покупателя акций приобретать подобные права собственности. Объективная оценка психологического настроя и хода мыслей рядового покупателя акций показывает, что он думает только о получении дивидендов от прибылей компании, и лишь это одно он и хочет приобрести. Сам же ход деятельности компании, её вложения, разработки, сделки и прочее настолько далеки от его понимания, что он не только не стремится соучаствовать в них, но, напротив, желает не иметь к ним никакого отношения. Соответственно, в его планы никак не входит становиться совладельцем компании. Наоборот, он всеми силами пытается избежать этого. Хотя он никак не выражал подобные условия словесно в час покупки акций и, тем более, в письменной форме в тексте документа об их приобретении, всё-таки эта его незаинтересованность настолько несомненна в наших глазах, что мы словно читаем это в его мыслях, и поэтому она приобретает алахический статус чётко сформированного и конкретно выдвинутого условия при заключении сделки.

Соответственно, именно на таких условиях продавец-компания и покупатель-акционер и идут на заключение данного соглашения по приобретению акций. В результате акционер «убивает» сразу «двух зайцев». С одной стороны, приобретает право на дивиденды от компании, а с другой, уклоняясь от получения прав собственности на её имущество и капитал, избегает всего груза проблем (в том числе, и алахиче-ских), связанных с обладанием ими.

Но возникает вопрос как быть с законным правом на участие в ежегодных съездах акционеров с возможностью голосования по вопросам выбора руководства компании, зафиксированным в его уставе? Разве это не является явно выраженным подтверждением наличия у акционера имущественных прав на владение компанией? (Именно так, напомним, воспринимают его алахический смысл авторы «Яд шауль» и «Минхат Ицхак».) По мнению рава Файнштейна, наличие подобного пункта в уставе компании нисколько не меняет суть дела. Данное «право» является не более, чем фикцией, «пусканием пыли в глаза», за которым не стоит никакого реального содержания. Ведь руководство компании всегда позаботиться о том, чтобы иметь на руках контрольный пакет акций, обеспечивающий ей возможность в любой момент проводить любые нужные решения, в том числе и путём голосования на собраниях акционеров. Ввиду этого, и с точки зрения имущественных прав, этот пункт тоже ничего не прибавляет держателям акций. Нельзя не впечатлиться красотой и новизной предложенного раби Моше Файнштейном решения проблемы, десятилетиями волновавшей законоучителей:

— Как согласовать новую имущественную реальность владения акциями с «классическим» правом собственности «по Талмуду»?

Мы видели, насколько тяжело справлялись с этой задачей Маарьо а-Леви и автор «Яд Шауль», а автор «Минхат Ицхак» вообще отказался признавать здесь наличие какой-либо новой имущественной реальности.

Рав Файнштейн же так подошёл к пониманию проблемы, что она будто «отпала сама собой». Да, реальность, несомненно, новая, но она остаётся полностью в рамках имущественных законов Талмуда. Ведь самим же Талмудом уже было сформулировано общее правило: любое условие, выдвинутое при заключении имущественной сделки и принятое обеими её сторонами, имеет полную законную силу, даже если оно не соответствует стандартным правилам, действующим при подобных соглашениях (за исключением, разумеется, имущественных запретов самой Торы, например, взы-мания процентов на ссуду). В нашей ситуации проявляется похожий расклад. Покупатель акций выдвигает (по умолчанию) условие: он хочет приобрести лишь долю в будущих доходах компании, но не долю в её имуществе. Продавец с готовностью принимает это условие, и сделка заключается в соответствии с ним. Принципиально новым «ключевым» моментом является здесь лишь решение рава Файнштейна считать подобное условие конкретно выдвигаемым (и принимаемым) «по умолчанию».

Другим «революционным прорывом» в данном вопросе является решение раби Моше Файнштейна в отношении приобретения права на долю в будущих доходах компании. Дело в том, что по Талмуду считается, что в подобном случае объектом купли-продажи является «то, чего ещё нет в мире», то есть нечто абстрактное и существующее лишь в теории. На подобные не существующие в реальности объекты, по мнению Талмуда, законы купли-продажи не могут распространяться в принципе. Поэтому подобная сделка должна, с точки зрения алахи, считаться недействительной. Причина здесь в том, что, по мнению Талмуда, в подобных «фьючерсных» сделках у обеих сторон соглашения отсутствует необходимая степень «сознательной готовности» на её заключение из-за эфемерности и иллюзорности её объекта. Данная «неготовность сознания» не может быть преодолена даже выдвиганием подобных условий «в открытую» — психологическое восприятие подобной сделки, как покупки «кота в мешке», остаётся у сторон соглашения в любом случае.

Каким же образом, согласно закону Торы, купивший акции компании приобретает право собственности на её будущие доходы, ведь именно они, согласно раву Файнштейну, являются здесь истинным объектом купли-продажи? Ответ рава Файнштейна:

— Здесь на помощь покупателю приходит … имущественное законодательство государства. Так как согласно ему подобные фьючерсные сделки легитимны и имеют законную силу, обязывающую стороны соглашения скрупулёзно исполнять все оговоренные в них условия, то теперь, с точки зрения алахи, такая купля-продажа приобретает полное «право на жизнь». Таким образом, имущественный закон государства, по мнению раби Моше Файнштейна, вступает в действие и обеспечивает права собственности даже там, где «не помогают» имущественные законы Торы. Данный вывод имеет важнейшее значение не только в нашем аспекте закона, но и в отношении всего комплекса вопросов новых экономических реалий нашего времени. Всё вышесказанное относится к рядовому держателю акций. А каков, по мнению рава Файнштейна, будет закон в отношении обладателя солидного или контрольного пакета акций? Ведь в таком случае руководство компании уже явно никак не может проигнорировать мнение акционера в отношении хода её деятельности, да и к нему самому уже не относятся «отговорки» о нежелании вникать в «производственный процесс»добывания её доходов… Мнение рава Файн-штейна здесь однозначно: Такой акционер должен, несомненно, считаться полным совладельцем имущества и капитала компании со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Из этого мы видим, что раби Моше Файнштейн, как и автор «Минхат Ицхак», не соглашается с идеей рава Вайнгорта о роли «отрицательной составляющей» права собственности в определении понятия «владения имуществом». По мнению рава Вайнгорта, как было показано выше, даже обладатель контрольного пакета акций «независимого юридического лица» не будет считаться его совладельцем. Рав Файнштейн же считает, что отсутствие личной ответственности за долги компании никак не отражается на определении подобного акционера, как её полного совладельца по Торе.

Подведение итогов

Итак, нами была поэтапно прослежена последовательность выражения взглядов законоучителей в отношении понимания сути столь новых имущественных понятий, как акционерное общество и владение акциями. Было показано, что глубинное понимание данного предмета тесно связано с алахическим определением другого более базисного понятия — права собственности по Торе. Сформулируем же теперь вкратце основные положения вышеприведённых мнений по данному вопросу:

• 1. По мнению всех законоучителей право контролировать имущество и влиять на него есть неотъемлемая составляющая права собственности по Торе, без которой само понятие «владение» теряет всякий ала-хический смысл.
• 2. Личная ответственность собственника имущества за негативные финансовые последствия владения им (долги, ущербы и т.п.), по мнению автора «Яд Шауль», тоже является неотъемлемой составляющей права собственности по Торе; это мнение отвергается ведущими авторитетами алахи новейшего времени ( автор «Минхат Ицхак», раби Моше Файнштейн).
• 3. В отношении алахического определения статуса владельцев товарищества с ограниченной ответственностью (в частности, обладателей контрольного пакета акций акционерных компаний) мы находим следующие воззрения:

а) по мнению автора «Яд Шауль», они не считаются владельцами имущества и капитала компании по причине отсутствия у них «отрицательной составляющей» права собственности;

б) по мнению остальных законоучителей, они являются полными владельцами этого имущества по Торе.

• 4. В отношении определения статуса рядовых держателей акций мы находим следующие воззрения:

а) по мнению Маарьо а-Леви, они не являются совладельцами имущества компании по причине отсутствия у них «положительной составляющей» права собственности;

б) по мнению автора «Яд Шауль», они не считаются таковыми по причине отсутствия у них «отрицательной составляющей» права собственности;

в) по мнению раби Моше Файнштейна, они не считаются таковыми по причине их собственного нежелания приобретать себе подобные права собственности;

г) по мнению автора «Минхат Ицхак», они считаются полными совладельцами имущества и капитала компании.

Также нами были рассмотрены практические выво ды из вышеприведённых мнений в отношении проблемы с хамецом акционерных компаний в Песах. Заключения законоучителей в этом вопросе таковы:

• 1. По мнению автора «Минхат Ицхак», держатель акций считается полным совладельцем как хамеца компании, так и её территориального владения, в котором он находится. Поэтому он обязан по букве закона продать «хамецные» акции нееврею на время Песаха. Данный вывод не относится к держателю так называемых «простых акций», не дающих их владельцу права голоса на ежегодных собраниях акционеров и считающихся ввиду этого лишь долговыми обязательствами компании по отношению к их обладателю.
• 2. По мнению Маарьо а-Леви и автора «Яд Шауль», держатель акций считается лишь принявшим на себя имущественную ответственность за хамец нееврея, находящийся в территориальном владении нееврея. Ввиду этого:

а) по мнению Маарьо а-Леви, он не обязан продавать акции;

б) по мнению автора «Яд Шауль», он должен изначально постараться сделать это. Однако, если акции не были проданы, их владелец не считается преступившим запрет.

• 3. По мнению раби Моше Файнштейна, держатель акций ни в коей мере не считается совладельцем хамеца компании. Однако считается ли он, по его мнению, принявшим на себя ответственность за него, и должен ли он изначально продавать свои акции на время Песаха — это автору статьи на данный момент неизвестно. Дело в том, что темой вышеприведённого респонса рава Файн-штейна был другой аспект вопроса владения акциями, а именно проблема работы еврейского и нееврейско-го персонала компании по субботам. (Мы вынуждены оставить рассмотрение этого интереснейшего вопроса за рамками данной статьи.) Однако мнение рава Файн-штейна в отношении хамеца компании ни в том, ни в других респонсах сборника «Игрот Моше» по данной теме владения акциями, к сожалению, не прозвучало…

Практические выводы

Вышеприведённое понимание раби Моше Файнштейна по обсуждаемому нами вопросу было принято в наше время большинством законоучителей в качестве практической алахи. Соответственно, мы можем сформулировать здесь основные алахиче-ские выводы по данной теме:

• 1. Обладание государственными ценными бумагами и так называемыми «простыми» акциями компаний не даёт их владельцу право собственности на их имущество. Соответственно, здесь нет никаких проблем с принадлежащим им хамецом в Песах.
• 2. Рядовой держатель акций компании не считается совладельцем её имущества и капитала.
• 3. Вопрос о том, должен ли он изначально продавать «хамецные» акции нееврею на время Песаха, зависит от того, считается ли он, по мнению раби Моше Файн-штейна, принявшим на себя ответственность за находящийся в руках нееврея нееврейский хамец, или же он не имеет даже такого статуса. Вопрос открыт — пусть каждый спросит своего раввина…
• 4. Обладатель влиятельного (и, тем более, контрольного) пакета акций, считается полным совладельцем имущества компании; он обязан продать свои «хамецные» акции нееврею на время Песаха.

В заключении, отметим, что в данной статье мы не затронули вопросы, связанные с алахическим определением деятельности другого важнейшего «представителя семьи» сообществ с ограниченной ответственностью — коммерческого банка. Как восприняли законоучители прошлых поколений подобное экономическое новшество? Дозволяет ли алаха еврею владеть банком, в числе клиентов которого евреи? Можно ли держать текущий счёт в банке, принадлежащем еврею? Как берутся ипотечные и другие процентные ссуды в израильских банках? Эти и другие вопросы мы постараемся, с Б-жьей помощью, осветить в следующей статье.

Из журнала «Мир Торы»