Шофтим. А судьи кто?

Недельная глава «Шофтим» начинается с заповедей, призванных создать правильно функционирующую юридическую систему: «Судей и смотрителей поставь себе во всех вратах твоих, которые Господь, Б-г твой, дает тебе во всех вратах твоих, которые Господь, Б-г твой, дает тебе, для колен твоих; чтобы они судили народ судом праведным. Не покриви судом, не лицеприятствуй и не бери мзды, ибо мзда ослепляет глаза мудрецов и искажает речи правые. К правде, к правде стремись, чтобы ты жил и овладел землей, которую Господь, Б-г твой, дает тебе».

Тора запрещает судьям лицеприятствовать. Что означает на практике это слово, не самое употребительное в русском языке? Рамбам объясняет: перед судом все равны, а судья, в свою очередь, должен относиться одинаково к обеим сторонам. Он не вправе с одним беседовать дружелюбно, а ко второму обращаться строго, ему нельзя одному разрешать сидеть, а другого вынуждать стоять, от одного выслушивать долгие речи, а другого прерывать. И так далее.

Запрещенная мзда, кстати, совершенно не обязательно представляет собой денежные купюры или пресловутых «борзых щенков». Малейшая услуга, которую одна из сторон оказывает судье, может быть сочтена взяткой.

Гмара в Ктубот (105 б) рассказывает: Шмуэль выходил из лодки на берег, и некий человек подал ему руку, помогая подняться. Шмуэль спросил, куда тот направляется, и человек ответил: в суд, у него есть денежная тяжба. Шмуэль сказал: «Я не могу быть судьей в твоем деле». У раби Ишмаэля, сына раби Йоси, был арендатор. Каждую пятницу он приносил раби корзину с фруктами из арендованного сада. Как-то раз он принес корзину в четверг. Раби Ишмаэль спросил, почему в четверг вместо пятницы. Арендатор ответил: «Я иду в суд и подумал, что по дороге как раз занесу». Раби Ишмаэль не принял эти фрукты и сказал: «Я не гожусь быть тебе судьей». И назначил других судей. Проходя мимо места, где заседал суд, раби Ишмаэль услышал выступления сторон и начал обдумывать: «Он же мог так сказать и выиграть дело, и так сказать и выиграть…» А потом сказал: «Какая страшная вещь – взятка. Ведь я не взял фруктов. К тому же это фрукты – мои. Но, тем не менее, чувствую желание, чтобы этот человек выиграл дело. А что же происходит с тем, кто действительно берет взятки?!»

Глава религиозного суда рав Бен-Цион Аба-Шауль как-то раз закончил очередной этап судебного процесса и вышел из кабинета. Вместе с ним вышли и представители сторон. На лестнице не было света, и кто-то нажал кнопку выключателя. Рав Бен-Цион Аба-Шауль встревоженно спросил: «Кто зажег свет? Если это сделала одна из сторон, пусть сразу потушит!»

Тора говорит: судья должен прилагать максимум усилий, чтобы понять, что действительно произошло, кто из тяжущихся прав, а не автоматически идти за данными, которые предоставляют стороны. Талмуд (Швуот 30 б – 31а) спрашивает: откуда мы знаем, что судье, который видит, что что-то нечисто, запрещено сказать: «Я пойду за тем, что говорят свидетели, а ответственность будет на них». И отвечает: из того, что сказано: «От лжи отдаляйся» (Шмот 23, 7).

Демонстрацией того, какие усилия должен прилагать праведный судья для нахождения истины, служит следующая история. Один польский еврей работал вдали от родного местечка и копил деньги, чтобы переслать семье. Через несколько лет набралась крупная сумма. Тут как раз подвернулась удачная оказия: торговец вином вез партию бочек вина в местечко, где остались жена и дети этого еврея. И тот переслал с этой партией бочку вина, надежно спрятав в нее деньги.

Бочка прибыла в пункт назначения, но… денег и след простыл! Виноторговец отмел все упреки: «Ишь, неблагодарный какой! Я оказал ему услугу совершенно бесплатно, а теперь этот тип обвиняет меня в воровстве! Какая наглость!»

Тогда пострадавший обратился к раввину Лодзи раби Элиягу-Хаиму Майзелю. Тот вызвал торговца вином и начал обоих подробно расспрашивать. Пострадавший говорит: «Я положил деньги в бочку, но они к моей семье не пришли». А торговец говорит: «Я ничего не знаю о деньгах. Меня просили передать бочку, я сделал одолжение – передал, а ни о каких деньгах ничего не знаю». Тогда раввин обратился к торговцу: «Ты говоришь, что о деньгах ничего не знаешь, ты — честный человек, и я должен тебе верить. Ты не брал денег. Но и этот еврей тоже, наверное, говорит правду – он положил туда деньги. Вам обоим надо верить. Что же здесь действительно произошло? Я думаю, что, наверное, кучер-нееврей заглядывал в бочки и, наверное, он украл». Торговец с радостью принял эту версию.

Рав Майзель нахмурился: «Это означает, что кучер прикасался к бочкам с еврейским вином. Поэтому всё вино стало яин-несех, некашерным. Мне придется объявить, чтобы твое вино никто не покупал». Торговец побледнел, как смерть, и закричал: «Нет, рабби, нет! Это никакой не кучер! Это я украл!»

Раввин Лодзи строго посмотрел на него: «Я тебе не поверю, пока ты не принесешь деньги и публично не раскаешься в воровстве». Вскоре пропажа была возвращена владельцу…