Ликутей Амарим — Тания. Глава 25

И потому написано: «Ибо это тебе очень близко и т. д.»[1]. Ибо в любое время и в любой час во власти человека и в его возможности удалить из себя дух глупости и забывчивость и помнить и пробуждать в себе свою любовь к единому Всевышнему, наверное, скрытую в сердце его, без всякого сомнения. И потому написано: «и сердцем твоим»[2], и включен сюда также и страх, а именно — никоим образом не отделяться от единственности и единства Его, благословенного, даже отдав жизнь свою на самом деле, безо всякого обоснования и постижения разумом и лишь в силу своей Б-жественной природы, а тем более — сокрушая желания, что легче мук смерти. Ибо легче человеку превозмочь дурное влечение [в области запрещенного, о которой сказано: ] «избегай зла»[3] даже в отношении легчайшего нарушения запрета мудрецов, дабы не нарушить воли Его, благословенного, ибо тем самым, поступая так, человек отделяет себя от единственности и единства Его совершенно так же, как при поклонении идолам, а ведь в случае идолопоклонства он также может потом совершить покаяние[4].

И хотя тому, кто говорит: «Согрешу, а потом покаюсь», не предоставляют случая и т. д.[5], то есть не поддерживают его, предоставляя условия, располагающие к совершению покаяния, но если человек все превозмог и покаялся — ничто не может устоять перед покаянием[6]. И все же каждый еврей готов отдать жизнь за Б-га, но не поклониться идолам даже на минуту, и не рассчитывает на то, что после этого он совершит покаяние — в силу света Всевышнего, облеченного в душах евреев, как говорилось выше[7], Он же совершенно не связан со временем и часом, Он выше времени и властен над ним[8], как известно. То же и в области творения добра — нужно восстать, как лев, со [всей] силой и мужеством против дурного влечения, отяжеляющего тело и навлекающего на него леность от категории [элемента] земли, что в животной душе, дабы человек не утруждал свое тело [и не принуждал его к] расторопности во всякого рода усилии и тяжелом труде при служении Всевышнему, а для этого ведь необходимы усилие и труд, как, например, [необходим] труд для углубленного изучения Торы, и [не только мыслью, но и] устами не прерывая занятия ею, как сказали наши мудрецы, благословенной памяти: «Человек должен постоянно предаваться изучению Торы, как бык под ярмом и как осел под ношей»[9], а также и в молитве, сосредоточив внимание и мысль и всю свою силу на самом деле, а также и в служении Всевышнему своим имуществом, как пожертвование [из него] и тому подобное, — из всего того, с чем воюет дурное влечение и всячески ухищряется, дабы охладить душу человека, [убеждая его] не пренебрегать своим имуществом и здоровьем тела. Устоять против него и покорить его человеку очень легко, если он обратит свое внимание на то, что победить дурное влечение во всем этом и — более того — поступать совершенно противоположным образом намного легче, чем [вынести] муки смерти, да сохранит Всевышний. А муки смерти, да сохранит Всевышний, он принял бы с любовью и охотно, чтобы не стать отделенным от единственности и единства Его, благословенного, даже на минуту, поклонившись идолам, да сохранит Всевышний.

Тем более должен он [все] принять с любовью и о хотно, чтобы навеки быть приверженным Ему. Когда этим служением он исполнит желание Его, благословенного, в нем раскроется внутренняя сторона высшего желания категорией внутреннего великим раскрытием, без всякого утаения. А когда совершенно нет никакого утаения внутреннего в высшем желании, тогда нет совершенно ничего отдельного, такого, чтобы было нечто само по себе. И потому его Б-жественная и витальная души и их одеяния будут целиком едины совершенным единством с высшим желанием и светом Эйн Софа, благословен Он, как говорилось выше.

И это единство наверху вечно, ибо Он, благословенный, и желание Его выше времени, а также и раскрытие желания Его в Его речи, то есть в Торе, вечно, и как сказано: «И слово Б-га нашего устоит навеки»[10], и «слова Его живы и сущи и т. д.»[11], и «не заменит и не изменит Закон Свой навеки и т. д.»[12].

Но внизу оно во времени и только в то время, когда человек занят Торой или заповедью. Ибо затем, если он занят чем-либо другим, он отделен от высшего единства внизу, а именно — если человек занят совершенно пустым, совсем не нужным для служения Всевышнему. И все же когда он затем возвращается к служению Ему, к Торе и молитве, и просит прощения у Всевышнего за то, что он мог в то время заниматься Торой и не сделал этого, Всевышний простит его, как сказали наши мудрецы, благословенной памяти: «Нарушил позитивную заповедь и совершил покаяние, тот — » час же ему прощают»[13]. Для этого установлено благословение «Прости нам», [которое произносится] три раза ежедневно[14] за грех небрежения Торой, от которого никто не может быть избавлен ни на один день. И это как жертва «тамид», искупающая [нарушения] позитивных заповедей. И это не подобно говорящему: «Согрешу, а потом покаюсь», разве что в самый момент совершения греха человек полагается на покаяние и потому грешит, как говорится в другом месте.

Из этого ясно, почему Моше Рабейну, мир ему, повелел в книге Дварим поколению* вступившему в Страну Израиля, ежедневно дважды в день читать «Шма», дабы принять на себя ярмо Царства Небесного вплоть до пожертвования жизнью, а ведь уже обещано было им: «Страх и боязнь перед вами наведет Всевышний на всю землю и т. д.»[15]. Однако [Моше повелел им это], ибо осуществление Торы и ее заповедей зависит от того, помнит ли человек постоянно о своей готовности отдать жизнь Всевышнему ради Его единственности, и она должна быть неизменной в сердце его всегда и на самом деле, днем и ночью, и не удаляться из памяти его, ибо так он сможет устоять против своего дурного влечения и всегда его побеждать, в любое время и в любой час, как говорилось выше.

К главе двадцать пятой

[1] Дварим, 30:14.

[2] Там же. Написано увильвавха, а не увелибха, с двумя буквами «ламед», что комментируется: обоими влечениями — влечением к добру и влечением ко злу. А влечением ко злу человек служит Б-гу, избегая зла, и потому в слове увильвавха включен также и страх — нежелание оторваться от Б-га, источника всякой жизни и существования.

[3] Тегилим, 34:15, 37:27.

[4] Человек готов отдать жизнь, но не отступиться от Всевышнего, поклонившись «иным богам», — это должно распространяться на все запреты, ведь нарушение всех запретов отделяет от Б-га. Если же считают, что нарушение остальных запретов не ведет к столь радикальному разрыву, то ведь и в случае идолопоклонства возможно покаяние. Таким образом, нет причин, чтобы готовность к высшей жертвенности в исполнении запретов не распространялась бы на все запреты в одинаковой степени.

[5] Йома, 9.

[6] Кидушин, 40а.

[7] В гл. 19.

[8] Так как Он выше времени, поэтому то, что у нас кратковременно, у Него вечно (то, что в стороне Кдуша, вечно, а то, что в противоположной стороне, искореняется покаянием). Так как Он властен над временем, кратковременное может быть обращено в длительное. (Из пояснений последнего Любавичского Ребе.)

[9] Авода зара, 56.

[10] Йешаягу, 40:8.

[11] Утренние молитвы.

[12] Из гимна «Игдаль».

[13] Йома, 866.

[14] В молитве «Амида» в будние дни.

[15] Дварим, 11:25.