Праздник Песах

Какие выводы мы можем сделать из того, что произошло с фараоном?

Благодарны мы Создателю, Который вывел нас из Египта, и совершил суд над египтянами, и совершил суд над их богами, и поразил их первенцев, и отдал нам их богатства. Но на этот раз «для разнообразия» взглянем на дела египтян с другой точки зрения. Не для того, чтобы испытать к ним жалость, ведь сказано: «…и при погибели нечестивых — торжество» (Мишлей 11, 10) и «запрещено жалеть слабоумного» (Брахот 34а). А для того, чтобы не быть такими же. Как говорят, умный учится на чужом опыте. А глупец и на собственном опыте не научится….

Кому можно уподобить фараона? Сказал Рабейну Хида (рабби Хаим-Йосеф-Давид бен-Ицхак-Зрахья Азулай): бедняку, соседу богача. Однажды женил богач сына и устроил большой пир. Бедняк не мог оторвать глаз от деликатесов, которые там подавали. У него не было сомнения в том, что он окажется в числе приглашённых, ведь они соседи…

Весь день не ел бедняк, ожидая приглашения, а его все не звали. Гости собрались и прошли в дом, поставили хупу (свадебный балдахин), оркестр заиграл. Глаза бедняка всё это видели, уши слышали, и живот подвело от голода. Он отчаялся ждать приглашения и решил поесть, но нашёл лишь кусок сухого заплесневелого хлеба. Выбора не было, съел он этот хлеб в скорби и печали, наполнил желудок сухим хлебом.

И тут в дверь постучали. Это был слуга богача. Каково же было сожаление бедняка! Как он сможет есть изысканные блюда после того, как насытился сухим хлебом? Что же он сделал? Сунул палец в глотку и вызвал рвоту, всё съеденное вышло. Теперь он был бледен, дрожал, но вновь был готов поглощать деликатесы. Пошёл он за слугой, и тот привёл его к богачу, своему хозяину.

Богач приветливо обратился к бедняку: «Ты ведь наш сосед, самый добрый сосед, как я мог о тебе забыть?» Просветлели глаза бедняка: «Конечно, всегда к вашим услугам!» Обрадовался богач: «Тогда слушай. Весь вечер я в тревоге. Все празднуют, я принимаю гостей, дом стоит открытый. А что, если придут воры? Ведь они смогут взять всё, что им захочется! Вот я и вспомнил о тебе. Может быть, ты согласишься постоять на входе и проследить, чтобы сюда не зашёл никто, кроме приглашённых?»

Так злосчастный бедняк организовал себе ряд неприятностей: сначала весь день голодал, затем ел заплесневелый хлеб, затем вызвал рвоту и вновь почувствовал голод и, наконец, сел в воротах, чтобы скучать в одиночестве.

Так и фараон: хотел поработить евреев и смирить их под своей рукой. В результате на него и его страну обрушились десять казней, вдобавок ему пришлось против воли отпустить евреев, да ещё с большим имуществом. После чего фараон погнался за евреями и утонул в море…

Рамбам пишет в Послании сыну, что фараон олицетворяет дурное стремление, а Египет — власть тела, и «египетское изгнание присутствует в каждом человеке в любое время». Действительно, тело властвует над нами и, поскольку мы люди, мы обязаны есть, спать и заботиться о своём пропитании. А чего требовал Моше — олицетворяющий главенство души над телом — по повелению Всевышнего? Отпустить евреев на три дня пути в пустыню, чтобы принесли там жертву Господу.

Сказал рабби Яаков Каменецкий, что если бы фараон согласился на требование Моше, евреи этим бы и удовольствовались. Они бы «поднимались» в течение трёх дней, а затем вернулись в Египет. Это было необходимо для того, чтобы евреи не опустились на последнюю — пятидесятую — ступень духовной нечистоты и смогли бы полностью «отбыть свой срок» в Египте — четыреста лет.

И это то, что Творец требует от человека. Тора не требует аскетизма, и назир (назорей, человек, берущий на себя некоторые дополнительные ограничения) называется «грешником» (хотя он имеет право стать назиром). Ешь, пей, пребывай в «рабстве египетском», но — при одном условии: отведи постоянное время для духовного: праздники в течение года, суббота в течение недели, молитвы и урок Торы в течение дня. Если так сделать, то тело («Египет») получает своё, но и душа (евреи при водительстве Моше-рабейну) поднимается. Но фараон («дурное стремление») желал абсолютной власти. И фараон отказал Моше.

Дурное стремление требует абсолютной власти, оно требует, чтобы человек, не прерываясь, работал только на потребление. Фараон говорит: «Пойдите, принесите жертвы Б-гу вашему в этой земле (Египте)» (Шмот 8, 21). Изначально он не хочет выделить на духовное ничего, ни минуты. Но если уж без этого не обойтись, он хочет и духовное подчинить материальному: чтобы главным в субботу были трапезы, а не песнопения; сон, а не учёба. Чтобы «праздничные будни» (холь а-моэд, например, со второго по шестой дни праздника Песах) были посвящены экскурсиям, праздники — трапезам, молитва — грёзам и болтовне. «Принесите жертвы Б-гу вашему в этой земле»: принесите Ему жертвы, но со всей возможной «материальностью».

Что выиграл от такого подхода фараон, и что выиграли египтяне? Они потеряли рабов, и на них обрушились десять казней.

Запомним, единственное, что можно выиграть, преступив веление Всевышнего, — это казни!

«Зачем вы преступаете веление Господне, ведь это будет безуспешно» (Бэмидбар 14, 41). «Тот, кто работает, когда запрещено, не увидит от работы благословения» (Псахим 50 б). А труд без благословения — это ведь проклятье?

Так одновременно можно потерять и большое имущество, и духовность, освещающую нашу жизнь. Час молитвы, час изучения Торы, свет заповедей, сияние субботы, радость праздников. Какой пустой была бы жизнь без этого…

И, наконец, гонимся, гонимся и тонем в море. Сказал автор Хатам Софер: «Мир подобен грозному морю. Кто не построит прочных мостов от острова к острову, от урока Торы к уроку Торы, от субботы к субботе, потонет во время бурь» (Мааян а-моэд).

Потому, что горькой сделали египтяне жизнь наших отцов в Египте

Закон таков: проглотил (не жуя) мацу — выполнил заповедь. Проглотил марор (горькую зелень) — не выполнил заповедь (Псахим 115 б). Объясняет Меири: «Потому что марор мы едим в память о том, как египтяне делали жизнь наших отцов горькой. Для этого необходимо почувствовать горечь, а горечь нельзя почувствовать, не разжевав».

Отсюда ясно: недостаточно выучить и знать, что «сделали жизнь нашу горькой». Необходимо почувствовать горький вкус, ощутить ту горечь.

Рабби Хаим Шмулевич, глава ешивы Мир, рассказывал: однажды в России была очень холодная зима и бедняки не могли купить дрова для отопления, дети замерзали. Хафец Хаим отправился в город Лиду, который находился недалеко от его местечка, чтобы собрать у тамошних богатых людей деньги на дрова. Постучался у двери одного богача — своего знакомого. Когда богач увидел, кто стоит у его двери, он вышел навстречу Хафец Хаиму, желая оказать мудрецу достойный приём. Он пригласил Хафец Хаима в дом, но тот отступил назад и объяснил, что спешит, чтобы скорее выполнить заповедь. И начал рассказывать о том, как страшно бедняки страдают от холода. Действительно, мороз был страшный, и богач, который вышел в одной рубашке, дрожал от холода.

«Пусть господин зайдёт», — просил богач Хафец Хаима, одетого в меховую шубу, но Хафец Хаим продолжал рассказывать, как дети дрожат от холода, как у них зубы стучат и руки-ноги коченеют.

Сказал богач: «Я готов выписать чек на крупную сумму, но чековая книжка лежит у меня на столе».

Тогда Хафец Хаим согласился войти с ним в дом, где его охватило тепло, исходящее от горящего камина. Богач выписал чек на большую сумму и спросил Хафец Хаима: «Вы же могли рассказать мне всё это в доме, почему же задержались снаружи?»

Хафец Хаим ответил: «Тот, кто не почувствовал на себе действия холода, не сможет представить страдания замерзающих детей».

Так и здесь: даже если бесконечно повторять слова «и делали жизнь горькой», это не подействует так, как жевание горькой, как полынь, зелени (Маамарэй мусар).

При каких словах открываются врата Небес?

Гурский адмор, автор Имрэй Эмет, зашёл однажды в свой бейт-мидраш в Иерусалиме перед тем, как начали произносить Алель («отрывки восхваления»), который читают в холь а-моэд. Он сказал молящимся: «Знайте, что когда произносят “Мы молим…” (Ана а-Шем ошиа-на), врата Небес открываются. В это время можно удостоиться многого».

Услышали хасиды, и сразу поняли, что надо делать. Когда шац (кантор) дошёл до слов «Мы молим: Господь, спаси нас!», атмосфера в бейт-мидраше накалилась, голоса было слышно издалека. Там находились в это время тысячи молящихся, и все «громоподобным голосом, сильным и могучим возгласили» эти слова.

После молитвы рабби вновь обратился к своим хасидам и сказал: «Я думал услышать “громкий клик победы”, но, к сожалению, даже “громкого крика поражения” не услышал…» (см. Шмот 32, 18).

Хасиды очень удивились. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Ведь рабби был в бейт-мидраше, когда произносили Алель, неужели он не слышал голосов, открывающих врата Небес?

Сказал им адмор: «Вы подумали, что я имею в виду слова “Мы молим: Господь спаси нас”, а я имел в виду “Прошу, Господи, ибо я раб Твой…” (Ана а-Шем ки ани авдэха…, Теилим 116, 16)…»

И объяснил свои слова: «Разве, произнося стих “Мы молим: Господь, спаси нас”, вы должны так сильно кричать?! Ведь Всевышний обещал, что спасёт нас, и, несомненно, Он выполнит Своё обещание. Для нас главное — доказать Ему, что наше желание — быть Его преданными рабами» (Алейну лэшабэах).