Потерянная душа, вернувшаяся из долины резни. Глава Цав

«…на том месте, где режут жертву всесожжения, должна быть зарезана и жертва грехоочистительная пред Господом» (Ваикра 6:18).

Гаон раби Яаков Абухацира^[i] в своей книге «Питухэй Хотам» объясняет:

Душа человека называется «всесожжением» (עולה — «ола», буквально «поднимающаяся»), как сказано: «Кто знает, возносится (ола) ли ввысь дух сынов человеческих?..» (Коэлет 3:21).

Когда человек грешит, его грех порождает ангела-губителя. Говорят наши мудрецы: «Каждый, кто совершает один грех, приобретает себе одного обвинителя» (Авот 4:11). Этот ангел обвиняет человека перед Всевышним и просит для обвиняемого смертной казни.

Но есть и возможность противодействовать «прокурору». Нужно раскаяться в грехах — и так уничтожить ангела-губителя и спастись.

Царю Давиду было сказано: «И Б-г снял грех твой» — т.е. обвинитель был уничтожен, поэтому «ты не умрешь» (Шмуэль II 12:13).

Об этом и сказано: «…на том месте, где режут жертву всесожжения, должна быть зарезана и жертва грехоочистительная пред Господом». Иными словами, человеку лучше раскаяться в грехах и погубить ангелов-обвинителей, порожденных этими грехами, вместо того, чтобы терять себя и губить свою душу…

Мы помним, как царь Ахашверош принял предложение Амана об уничтожении евреев по всей империи — и, подтверждая свое решение, снял перстень с руки своей и отдал его Аману (Эстер 4:10). Ожидание страшного бедствия привело евреев к раскаянию…

Сказали об этом наши мудрецы: «Сильнее (оказалось) снятие перстня, чем сорок восемь пророков и семь пророчиц, предостерегавших (людей) в Израиле. Потому что все они не вернули (сынов Израиля) на правильный путь, а снятие перстня вернуло их на правильный путь» (Мегила 14а).

Почему? Иногда именно во время бедствий, ощущая ужас, человек раскаивается по-настоящему…

У каждого из нас есть душа, которая является частицей Б-га. И когда человек впадает в суету этого мира и отдаляется от Творца, Б-г напоминает ему, что этот мир — бренный и преходящий, а усилия стоит прилагать ради истинной цели.

В наши дни, когда мы убеждаемся, что лишь Святой, благословен Он, может спасти нас, у многих пробуждается чистая еврейская искра — и они совершают полную тшуву, по-настоящему возвращаются к Торе и заповедям.

Раши^[ii] в своем комментарии к Ваикра 23:6 пишет, что в Симхат Тору (Шмини Ацерет) Б-г говорит нам: «Тяжела Мне разлука с вами». Этим обычно объясняют добавление еще одного праздничного дня после Суккота.

Но можно объяснить это и иначе: Б-гу тяжело видеть, как евреи заблуждаются и отдаляются от Него… А когда они возвращаются к Нему и так освящают Имя Небес, — они тут же обретают свой Будущий мир.

Рассказывает парень, который спасся из кибуца Реим в день страшной резни, когда были убиты сотни евреев:

— Я рос в «харедимной» семье и в «харедимном» районе. Носил длинные пейсы, говорил на идиш, был ребенком с чистой душой и хотел стать богобоязненным праведником, когда вырасту.

После хедера я перешел в ешиву для младших, а затем — для старших. Во втором классе злое начало сумело сбить меня с пути и, к сожалению, я начал прогуливать учебу, уходить из бейт-мидраша (дома учения).

Я слонялся по улицам, и постепенно трепет перед Небесами покинул меня. Родители и учителя, видя, как я деградирую, пытались дать мне силы, приподнять, спасти мою душу. Но сердце мое было уже далеко от них, и уши мои их не слышали.

Через некоторое время я уже совсем не походил на религиозного еврея. И продолжал отдаляться от Торы. Я проводил время с друзьями в местах, очень далеких от тех, где была моя прежняя жизнь. Душа терзалась, я не мог найти покоя и удовлетворения.

Думал, что для меня уже нет надежды, что Всевышний уже не ждет моего раскаяния. Но Владыка миров всё это время ждал меня, ждал моего раскаяния и создавал все условия для него.

В ночь на пятницу, в Ошана Рабба мы с тремя друзьями поехали в кибуц Реим. Днем в пятницу, накануне Симхат Тора, у меня в сердце что-то пробудилось, я вспомнил о празднике, как проводил его в прошлом. Это была жажда святости, и я поехал окунуться в микву в Нетивот.

Затем вернулся туда, где устраивали фестиваль, и вместе с друзьями поставил палатку.

Я был уже так далек от иудаизма, что меня не смущало пребывание на этом фестивале, хотя это было нарушение законов субботы и праздника и, в сущности, осквернением Имени Творца — для того, кто знаком с еврейской Традицией.

В 6:30 утра мы услышали сирены, и нам сообщили, что надо разъезжаться, хотя фестиваль должен был продолжаться до полудня. Эти сирены прозвучали для меня как звуки шофара, и что-то дрогнуло в сердце. Я понял, что нахожусь не там, где мне надо находиться, и нахлынули мысли о раскаянии.

Друг, который жил неподалеку, сказал:

— У меня дома есть комната безопасности, пошли ко мне, побудем там, пока не закончится обстрел, а потом спокойно поедешь домой.

Но я почему-то чувствовал, что должен максимально отдалиться от этого гибельного места. Не хотелось оставаться в доме поблизости. Я сел в машину с друзьями, мы держали путь в центр Страны. Доехав до шоссе, услышали выстрелы и сразу же свернули в поля вслед за другими машинами.

Через несколько минут езды рядом с нами раздался взрыв. Мы выскочили из машины и снова услышали стрельбу, а пули летали прямо у нас над головами. Мы бросились обратно в машину, пришлось ехать в Реим. Думали, что поскольку там есть силы безопасности и множество людей, там будет легче спастись.

Но в Реим царил хаос. Люди бежали в панике навстречу машинам. Стрельба и взрывы раздавались со всех сторон. Мы резко развернулись и снова выехали на шоссе, которое было перегорожено — из-за тотального хаоса.

Каким-то неведомым путем нам удалось выехать оттуда, рядом свистели сотни пуль, а над головой взмывали десятки ракет. Вокруг царил настоящий ад. В свою маленькую машину мы посадили и других евреев, которые хотели лишь сбежать из этого ада. С Б-жьей помощью нам удалось вырваться оттуда живыми и невредимыми.

Эти жуткие картины, ужас и смерть стояли у меня перед глазами. А в голове была только мысль о великом милосердии, которое проявил ко мне Творец. Я сидел и плакал, как малый ребенок, который ищет своего отца. И кричал в слезах:

— Владыка мира, из-за своих грехов я отдалился от Тебя. И хотя я загрязнил свою душу, Ты сберег меня и защитил от всякого вреда и опасности. Я много раз мог умереть, но Ты оставил меня в живых, поскольку любишь меня безусловной любовью. Я обещаю вернуться к Тебе с полным раскаянием!

Через некоторое время я узнал, что друг, который приглашал меня переждать ракетную атаку у него дома, там же и был убит. А меня Б-г в Своем великом милосердии хранил и побудил бежать из этой долины смерти.

Мне не хватает слов, чтобы благодарить Его… Хотя я продвигаюсь медленно, я всё же на правильном пути — на том, что ведет в дом Б-га…

Последнюю субботу, когда читают недельную главу Берешит, я провел в родительском доме. И это — после нескольких лет, в течение которых не соблюдал субботу. Зажигая свечи, мать разрыдалась от волнения. Тут слезы потекли и у меня, они текли из чистого сердца.

Это были слезы близости к Б-гу, слезы потерявшегося сына, который после долгой разлуки снова нашел Отца.

Пусть слова мои послужат возвышению душ моих друзей, погибших, освящая Имя Б-га, и освобождению пленных, чтобы они вернулись к нам поскорее. И пусть весь народ Израиля вернется к Творцу и удостоится полного избавления. Амен. (Мэтикут а-Шабат)

[i] Раби Яаков Абухацира (5566-5640 / 1806-1880, Марокко) — раввин Тафилалета (Тафилальта — региона в западной части марокканской Сахары, в который входит несколько оазисов), каббалист, законоучитель, автор множества книг, даршан (лектор-проповедник) и пайтан — автор пиютов, т.е. религиозных гимнов; чудотворец, которому открывался пророк Элияу.

[ii] Рабейну Шломо Ицхаки (4800-4865 / 1040-1105, Франция, ешивы Германии) — классический комментатор Танаха и Талмуда.