Что можно сделать добрым словом. Лех Леха

«И благословлю благословляющих тебя» (12:3). Рассказывает рав Аарон Твисиг.

От моего отца, господина и учителя я получил правило: нужно встречать приветливо и с благословением каждого, кто приходит ко мне, и каждого, к кому прихожу я. Заходишь в автобус — скажи: «Шалом тебе, господин водитель. Доброе утро, господин водитель». Быть может, он будет удивлен и озадачен, но тотчас поймет, что ему и вправду желают добра, причем от всего сердца. А слова, исходящие от сердца, проникают в сердце и растворяют преграды. Люди жаждут доброго слова, особого отношения к себе. Когда растение поразил зной, оно сморщивается и увядает, но стоит брызнуть на него каплями воды — оно поднимает голову, открывает бутоны и расцветает. Это проверено и исследовано, не требует усилий и вложений средств — только внимание и искренний интерес к ближнему. С такой легкостью можно оживлять души, исполнять заповедь милосердия и любви к народу Израиля. По принципу «мера за меру» поступающий так и сам удостоится любви Б-га, интереса с Его стороны, близости к Нему и Его благословения. Об этом Тора говорит прямым текстом: «Благословлю благословляющих тебя».

Люди толпятся у порога праведников, чтобы получить благословение, и это хорошо и правильно. Но они могут заслужить благословение Небес: «Благословение Б-жье обогатит — в любой области — и не прибавится печали к нему» (Мишлей 10:22). Давайте же использовать это!

Приведу рассказ о событиях, которые произошли со мной. Есть старый обычай у Хевра-Кадиша посвящать 7-е Адара — день, когда умер Моше Рабейну, — посту и размышлению о своих поступках. А после завершения поста у них принято устраивать большую трапезу и выступать на ней, произнося речь на тему этого дня. Однажды меня пригласили произнести несколько слов на трапезе, устроенной благотворителями Хевра-Кадиша в Тель-Авиве. Мероприятие проходило в большом зале в северной части города, в районе, который в ту пору еще не был заселен. Я охотно согласился. Единственное, о чем я просил, — это чтобы меня подвезли туда и обратно.

«Не страшно, за Вами пришлют такси», — сказали они.

Когда я прибыл, трапеза уже была завершена, и я выступил с речью. Затем все расстались с благословениями, и я вышел из зала. Все сели по машинам и поехали, зал закрылся у меня за спиной, свет погасили, и я остался один.

Машина не приехала — видимо, водитель забыл. Что ж, такое бывает. Я стоял один в темноте. Иногда вспыхивали огни — это проезжали автомобили. В ту эпоху еще не было мобильных телефонов, а время было позднее, приближалась полночь. Что же делать? Молиться! «Владыка мира, пришли мне такси!»

Всевышний слышит все молитвы. Такси проезжало мимо, я поднял руку, и машина остановилась.

«Добрый вечер, господин водитель! — говорю я, — Вы можете доставить меня до Бней-Брака?»

«Валла, — говорит он… (Видимо, на их языке это значит “да”) Всевышний, услышал мою молитву!»

Очевидно, если моя молитва была в том, чтобы найти такси, то его молитва — в том, чтобы найти пассажира.

Я сел в машину со вздохом облегчения. Надо сказать, вначале я немного испугался. У водителя все волосы были собраны в хвостики, скрепленные кольцами, он выглядел, словно какое-то неведомое существо. Но в Гмаре сказано (Мегила 3 а), что демоны не произносят имя Всевышнего.

Шофер включил счетчик и поехал, а сам выглядел весьма взволнованным. Хлопнул по рулю и воскликнул: «Б-же, спасибо тебе!»

Я подумал про себя: это ведь мне подобает восклицать слова благодарности Творцу! Это я стоял в одиночестве, в полной темноте, посреди пустыря. А тут водитель с непокрытой головой благодарит с таким сильным чувством!

Но когда он уже в третий раз воскликнул: «Б-же, спасибо тебе за то, что услышал мою молитву!», я понял, что здесь происходит что-то необычное.

Я спросил осторожно: «И о чем же ты молился?»

Тот ответил: «Уважаемый рав, взгляни на часы!»

Я взглянул — было около двух часов ночи.

«Я работаю с восьми утра, с трудом удерживаю глаза открытыми», — продолжил он.

Ясно, что мне стало не по себе от таких слов. «Зачем же ты продолжаешь возить пассажиров?» — спросил я.

«Потому что с восьми утра и до того, как увидел тебя, я не слышал ни одного доброго слова. Весь день люди садились и выходили: “отвези меня туда, отвези меня сюда”, платили и шли по своим делам. Никто не сказал “доброе утро” или “добрый день”. И я спросил себя: я что?! Не человек, а робот? Клянусь, что не вернусь домой, пока не услышу доброе слово! А потом испугался до смерти — если за весь день доброе слово не прозвучит у моих ушей, кто знает, не настанет ли мне конец…

И вот, ты подаешь мне знак рукой, чтобы я остановился, и говоришь: “Добрый вечер”. Моя молитва услышана! Наконец-то, кто-то отнесся ко мне по-человечески. Теперь я могу ехать домой и отдыхать!»

Я выслушал его, и мне стало страшно. Я боялся, что он заснет за рулем, и произойдет авария. Стал беседовать с ним, чтобы он не заснул. О нем, о его работе, семье, обо всем, что могло занять его ум.

Мы приехали в Бней-Брак, счетчик такси показывал 47 шекелей. Я достал купюру в 50. «Мне было очень приятно, — говорю, — оставь сдачу себе». Такая добавка показывает, что ты ценишь его работу. Быть может, для него это важнее самих денег.

«Прости, — ответил он, — я не возьму денег!»

«Что значит, не возьмешь денег? Ты ведь работал, тебе положено. Представь себе, что я до сих пор мог бы стоять на темной дороге. Ты даже не представляешь, сколько добра сделал мне!»

«Нет, — говорит он, — ты сказал мне “добрый вечер”. И это для меня дороже всего» (Мекарван ле-Тора).