Равнодушные кони. Рош аШана

«Иерусалимский проповедник» раби Шалом Швадрон рассказывал от имени гаона раби Хаима из Бриска. Когда торговец закупал товары и хотел провезти их контрабандой через границу, он нанимал извозчика, знающего окольные дороги и способы проехать незамеченным. С того момента торговец боялся и беспокоился: кто знает, что будет? Кто знает, удастся ли пересечь границу без происшествий? Не поймают ли меня, и не отнимут ли весь товар? Тогда все вложения пойдут прахом, а самого меня бросят в тюрьму.

Торговец тревожился уже за несколько дней, а извозчик был спокоен и безмятежен. Ведь он часто пересекал границу и чувствовал себя как дома на потаенных тропинках. Однако в тот день, когда они выехали в путь, извозчик тоже чувствовал напряжение. Он поглядывал по сторонам с тревогой и подозрением, сидел как на иголках. Он прислушивался к любому шороху, вздрагивал от всякого движения травы. Ведь если его поймают, то отберут и коней, и телегу, и самого отдадут под суд.

Только кони оставались все время равнодушными и спокойными, даже в момент пересечения границы.

Смысл этого иносказания, — пояснил раби Хаим из Бриска, — в том, что некоторые трепещут уже с начала месяца Элуль, рано встают на Слихот, молятся о своей душе, зная, как много положено на чашу весов — жизнь, здоровье, заработок и все остальное!

Но и более спокойных охватывает страх в день пересечения границы — в Рош а-Шана. Только кони до конца остаются равнодушными, и все их мысли направлены на кормежку — на праздничную трапезу.

В книге «Мамлехет Коаним» мы встречаем следующую историю. Она произошла с одним мудрецом, которого звали раби Йосеф Цви. Он приехал в Джарбу и оставался там в дни трепета. Вечером в Рош а-Шана он молился в известной синагоге, а выйдя оттуда, вознес глаза к небу и разразился слезами: «Владыка всех миров, смилуйся! Как же Твои дети смогут пережить столь засушливый год, в который не выпадет ни капельки дождя?!» Присутствующие вздрогнули, а мудрец повторил: «Ни капельки дождя!»

На общину упал страх. Люди еще помнили ужасы последнего года засухи, когда опустели колодцы, и подскочили цены на урожай. Многие в тот год умерли с голоду в страшных мучениях, и вся жизнь в стране сильно ухудшилась.

«Ни капельки воды!» — вскричал мудрец, и все начали думать о раскаянии и молитве. Стали плакать и размышлять, как бы отвести столь жестокий приговор.

Так прошли дни Рош а-Шана в унынии и печали, а в десять дней трепета люди стали каяться, молиться и давать милостыню, поскольку три эти действия, как сказано, «устраняют злой приговор». В ночь Йом Кипура, выходя из синагоги, мудрец остановился и вознес глаза к небу. Все остальные тоже встали и напряженно ждали, что будет. Тот поднял руки вверх и воскликнул в недоумении: «Что же это такое? Владыка мира, уж не решил ли Ты навести на мир потоп?»

Все облегченно вздохнули и возблагодарили Творца. И действительно, в тот год выпали обильные дожди, так что даже затопили побережье. От Триполи до рынка Джарбы люди плавали на плотах и лодках.

Об этом сказано в Гмаре (Рош а-Шана 16 б): «Всякий год, бедный вначале, обогащается в конце». В начале человек должен «прибедниться», склонив голову и сердце в молитве и причитаниях, словно нищий. Нужно знать, что все зависит от двух этих дней — наша жизнь и счастье, как и счастье родных и всего народа. Будем молиться и просить — и получим все блага! (Майян а-Шавуа)