Обязанность благодарить. Ваишлах

«Недостоин я всех милостей» (32:11).

Бывает так, что в результате умаления себя и своей значимости человек понимает, что все, что сделал с ним Святой, благословен Он, — ни что иное как великая милость. Этот замечательный принцип мы учим от праотца нашего Яакова, который говорит в Торе: «Недостоин я всех милостей».

Сейчас прозвучит чудесный рассказ, из которого можно почерпнуть, насколько евреи во всех поколениях сохраняли у себя эту идею умаления и выстраивали согласно ей свой жизненный путь. Если бы мы не услышали следующий рассказ из уст рава Эмануэля Раавада (раввин из Петах Тиквы), то может и не поверили бы, что и в наше время бывают люди, которые способны действовать таким образом, демонстрируя необычайную силу духа, подобную той, о которой говорилось выше.

Вот история, которую рассказывают о двоюродном брате рава Эмануэля Раавада, служившем офицером французской армии. Во время второй мировой войны он попал в плен к немцам и был переведен в лагерь военнопленных на территории Англии. Этот человек был известен как отличный офицер и выдвинулся настолько, что сам президент Франции Шарль де Голль собственноручно прикреплял ордена за отвагу к его форме.

Когда де Голлю стало известно, что этот офицер, еврей, был пленен и находится на территории Англии, он предпринял поистине невероятные и неслыханные для своего времени меры. В самый разгар войны президент покинул Францию, приехал в Англию, прибыл в офис английской радиостанции и попросил передать в прямом эфире срочное сообщение. Когда же ему позволили, де Голль объявил по радио во всеуслышание следующее: если еврейского офицера убьют в плену, он лично позаботится о том, чтобы все немецкие военнопленные, находящиеся на территории Франции и Англии были уничтожены.

Среди пленных немецких солдат на территории Англии было много высокопоставленных офицеров и даже несколько членов элиты нацистской партии. Де Голль угрожал, что в случае, если хотя бы один волосок упадет с головы еврея, все они будут казнены.

Угрозы подействовали. Немцы, опасаясь за судьбы пленных, отделили офицера от всех остальных и позаботились о том, чтобы его оставили в живых. Однако также решили, что хотя возможности лишить его жизни нет, они все же найдут способ отыграться. Это была поистине масштабная и невиданная акция: немцы заказали огромную стеклянную клетку, установили ее посреди лагеря и заключили туда пленного. «В клетке этой я и ел, и спал, и справлял нужду — все на глазах множества людей, которые проходили мимо», — так он рассказывает. «Еду давали нерегулярно, и только изрядно потравив голодом. Каждый раз заново приходилось вопить и умолять для того, чтобы надсмотрщик принес мне крошечный ломтик хлеба».

Но это еще не все. Каждый раз, когда надзиратель приходил с куском хлеба, прежде чем дать его мне, он непременно совершал три действия: оплевывал его со всех сторон, затем швырял в песок и грязь, которые были вокруг моей камеры, и так как ему было все еще мало этого, в добавок, он прохаживался по нему своими гестаповскими сапогами. Только после этого надсмотрщик уничижительно кидал хлеб в клетку — обычно проорав во весь голос: «Вот, держи, грязная еврейская псина!» И так в течение всего времени плена, которое было немалым.

Только подумайте какие тяжкие страдания выпали на долю евреев, чьей единственной виной было только то, что они родились евреями, сыновьями Владыки этого мира!

Некоторое время назад я встретил своего двоюродного брата, — рассказывает рав Раавад, — и спросил его:

Скажи, если бы ты сегодня встретил того немца-надсмотрщика, который так страшно издевался над тобой, что бы ты сделал?", и не поверил тому, что услышал в ответ.

«Ты спрашиваешь меня, что бы я сделал тому надсмотрщику? Я бы подошел к нему и расцеловал».

Рав Раавад не мог поверить своим ушам.

«Что ты сказал?! Расцеловал бы его?!!» — воскликнул он.

«Да, да. Это то, что я ответил тебе».

«Но…возможно ли..!!?» — не унимался рав.

«Именно. Хотел он того или нет, но надсмотрщик этот послужил божественному провидению. Именно благодаря тому куску хлеба, который получал изо дня в день, я остался в живых», — отвечал бывший еврейский офицер, уже седовласый старик преклонного возраста.

И это поистине ответ еврея, который изо всех своих сил прочувствовал состояние, соответствующее словам Торы: «Недостоин я всех милостей».

Чему же мы можем научиться из этого рассказа? А тому, что когда мы в свое удовольствие съедаем кусок свежего вкусного чистого хлеба, на который не плевал немецкий солдат, не бросал его в грязь и не топтал сапогами, но более того, когда мы выносим на праздничный субботний стол халы, специально испеченные для этого, — обязаны мы помнить об этих словах «Недостоин я милостей» и благодарить Всевышнего, да будет Он благословен, за все то благо и милости, которые Он творит с нами каждый день и каждый час (Бархи Нафши).