Открытка к празднику

Эта подлинная история случилась около двадцати лет назад, в годы Иракской войны. Одна еврейская семья — скажем, Браун, — готовилась к празднованию бат-мицвы своей дочери Ализы. Подобно многим другим американским евреям, Брауны не соблюдали в полной мере Тору и заповеди. Они ограничивались празднованием значимых событий своей жизни «в еврейском духе».

Бат-мицву Ализы планировалось провести на борту корабля в Манхэттене. Было заказано много вкусной еды, цветов и музыки. Но всё же маме Ализы хотелось привнести в празднование что-то, что сделает его чем-то большим, нежели обычным «днем рождения». И мама придумала так: все приглашенные девочки сделают своими руками открытки к Хануке, и каждая напишет несколько слов одному из солдат-евреев, которые воюют в Ираке. Мама соберет все эти открытки, наклеит марки и отнесет на почту. Так у этого музыкально-танцевального вечера появится хоть какой-то еврейский дух.

Теплым осенним днем корабль отплыл. Ближе к вечеру ханукальные открытки были вырезаны, тщательно украшены и надписаны. Возвращаясь на следующий день из почтового отделения, мама Браун думала, что история на этом закончилась.

Но шесть месяцев спустя, когда бат-мицва уже давно превратилась в приятное воспоминание, в дверь Браунов постучали. На пороге стоял молодой человек лет двадцати:

— Я лейтенант Стейнберг. Ваша дочь прислала мне ханукальную открытку, когда я был в Ираке…

Вот это да! Кто бы мог подумать! Оказалось, что дело было так.

Примерно в те же даты, что девочки, приглашенные на бат-мицву Ализы, надписывали ханукальные открытки, тысячи американцев писали открытки для воюющих в Ираке солдат, поздравляя их с другим зимним праздником! Все эти открытки и письма в большом мешке были доставлены на американскую военную базу одновременно.

Капитан роты вытаскивал из мешка конверты и раздавал солдатам. Лейтенант Стейнберг отошел в дальний угол и смотрел в окно. К рождественским праздникам он не имел никакого отношения — он думал о маме и сестре, как они зажигают в этом году ханукальный светильник без него.

— Эй, Стейнберг, что ты там увидел за окном? Иди сюда, ты не взял ни одной рождественской открытки!

«Они что, не понимают ничего?» — возмутился про себя Стейнберг и сказал как можно спокойнее:

— Капитан, я еврей, вы же знаете.

— Да ладно тебе, Стейнберг, не выпендривайся, возьми открытку!

Стейнберг зря надеялся, что капитан отстанет от него. Тот твердо решил осчастливить каждого солдата:

— Давай же, Стейнберг. Люди старались, писали, чтобы тебе, дураку, было приятно. Бери открытку, не морочь мне голову!

Капитан говорил громко и настойчиво, так что уже вся рота смотрела на «еврея, который, как всегда…»

Стейнберг понял, что деваться ему некуда: надо быстро вытащить из этого мешка хоть что-нибудь, просто чтобы все наконец перестали пялиться на него и занялись своими делами. Он сунул руку в мешок, вытащил конверт и… уставился в полном недоумении на обратный адрес: «Уэсли Хиллз, Нью-Йорк». Уэсли-Хиллз — это поселок, в котором Стейнберг родился. Это тот поселок, где сегодня вечером мама вместе с его младшей сестренкой Джудит зажжет первую свечу Хануки!

Лейтенант открыл конверт, и в руках его оказалась немного криво вырезанная из плотной цветной бумаги открытка с выпукло приклеенной ханукией и словами: «Happy Chanukah!» Огоньки свечей были вырезаны из золотистой фольги. На развороте было написано:

«Дорогой солдат!

Поздравляю тебя с праздником света — Ханукой! Вернись домой живым и здоровым!

Ализа Браун, 12 лет».

Стейнберг перечитывал эти несколько простых фраз снова и снова. Это было невероятно: как открытка из его родного поселка нашла его здесь, на военной базе в Ираке?! Лейтенант молча показал открытку и конверт парню, который стоял возле него, и тот тоже замер от удивления. Открытку передавали из рук в руки, и выпуклая картонная ханукия, приклеенная на ней, сверкала своими золотыми огоньками из фольги каждому, кто смотрел на нее, и каждый невольно улыбался.

Наконец, обойдя полный круг, открытка вернулась к владельцу. Он полюбовался еще раз золотыми огоньками и аккуратно положил в нагрудный карман — нет, не открытку. В кармане лейтенанта Стейнберга лежало теперь его личное ханукальное чудо.