«Ваэра» («И Я явил себя»). Искать причину в себе

В начале главы Всевышний говорит Моше: «…скажи сынам Израиля: Я Г-сподь, и Я выведу вас из-под ига египтян, и спасу вас от порабощения ими, и избавлю вас мышцею простертою и великими казнями. И возьму вас мне народом, и буду вам Б-гом…» (Шмот, 7:6 - 7).

Моше обратился к сынам Израиля, сообщил им все, что сказал Всевышний, но они не послушали Моше «из-за короткого духа (из-за угнетенности и подавленности. – Б.З.) и из-за тяжелой работы» (6:9). Затем Всевышний велит Моше обратиться к фараону и потребовать, чтобы он выпустил евреев из Египта. На это Моше отвечает: если евреи (подразумевается для которых это жизненно важно) меня не послушали, то как же послушает меня Паро (который в нашем уходе уж никак не заинтересован)! Слова Моше – одно из десяти заключений «каль ва-хомер» (от легкого к тяжелому), содержащихся в Танахе (Берешит раба, 92). А базируется заключение на косноязычии Моше, о котором он напоминает Всевышнему.

Я невнятно говорю, думает Моше, и потому непонятен и неубедителен. Странное основание для заключения. Ведь оно заранее опровергнуто утверждением Торы, что евреи не послушали Моше по душевной слабости, обусловленной тяжелыми условиями жизни. Тем не менее его логичность отнюдь не страдает от того, что Моше попросту не знал, отчего его не послушали. И тут возникает тема, которую мы когда-то уже анализировали, говоря о главе «Беаалотха» книги «Бемидбар» – тема скромности. Моше в этой главе назван скромнейшим из людей. А эпизод в главе «Ваэра», о котором мы говорим, демонстрирует нам проявление этого качества. Чем отличается скромный человек от гордеца? Тем, что у гордеца причина его неудач всегда находится вовне: в его бедах виноваты родители (не умели воспитать и научить), жена (не понимает его нужд и потребностей), коллеги (завистники или невежды), компаньон по бизнесу, обстоятельства и т.д.

Любопытно, что в случае успеха заслугу такой человек без колебаний приписывает себе. Для скромного человека естественно искать причину в себе – в случае, если что-то не ладится. Моше анализирует свои душевные качества и не находит в них недостатка, значит, решает он, дело в физическом дефекте. Может показаться, что в этом есть некий парадокс: скромный человек воспринимает себя настолько значительным, что видит в себе причину происходящего, а человек заносчивый считает себя настолько ничтожным, что вообще исключает себя из хода событий.

Но никакого парадокса тут нет. Просто скромности всегда сопутствует чувство ответственности, а гордыня – попытка самообмана, признак душевной незр елости. Это различие особенно заметно, когда речь заходит о духовном росте, о том, чтобы «улучшить» себя. Люди, которые совсем уж не признают в себе недостатков и не хотели бы избавиться от них, встречаются не так уж часто. А вот когда доходит до дела, мы находим массу препятствий, которые охотно называем непреодолимыми.

Как, говорит человек, могу я учить Тору, когда у меня едва хватает сил заработать на семью. Мои возможности ограничены, жена капризна, дети растут, родители нуждаются в заботе и т.д. И все это правда. Но правда и то, что наши жизненные обстоятельства и наши физические и умственные возможности – это инструменты, которыми мы должны служить Всевышнему, и условия, в которых мы должны нести эту службу.

От нас зависит, как мы их используем. Рассказывают, что один из учеников раби Исраэля Салантера (Литва, 1810 – 1883) раби Нафтали из Амстердама сказал своему учителю: если бы у меня была такая голова, как у Шагат Арье (Литва – Белоруссия, Арье-Лейб бен Ашер Гинзбург, 1695 – 1785; известен как Шаагат Арье по названию его книги), и такое сердце, как у рава Александра Зискинда из Гродно (18 в., автор «Иесод ве-шореш а-авода»), и такие моральные качества, как у моего уважаемого учителя, я мог бы служить Всевышнему. На это раби Салантер ответил: и с твоей головой, и с твоим сердцем, и с твоими душевными качествами ты можешь служить Б-гу.

В трактате «Авода зара», 18а гемара рассказывает об Элазаре бен Дурдайя, человеке, который настолько погряз в разврате и был в таком отчаянии, что уже не верил в возможность получить прощение и приблизиться к Всевышнему. Он искал легкого пути и мечтал о помощи извне. Кто мог бы мне помочь? – размышлял бен Дурдайя. – Ведь если я обращусь к горам и холмам: просите за меня Б-га! – они скажут: лучше мы будем просить за себя. Скажу я солнцу: попроси за меня Б-га – оно скажет: я за себя прошу. Обращусь я к луне, к звездам, и они, скорее всего, за себя самих просят.

И тут он ясно понял: просить и ответ держать должен он сам, все зависит от него. Пока он думал, что кто-то со стороны может вмешаться, помочь, он не чувствовал ответственности за себя, а значит, не мог и по-настоящему ощутить свою вину. Когда он понял, что должен сам просить у Б-га прощения, его раскаяние приобрело полную глубину. А когда тшува его, его раскаяние, стало глубоким, Б-г тут же его простил.