Не делайте такого Б-гу

Всевышний предоставляет Своему народу выбор между благословением и проклятием. После вступление в Кнаан благословение должно быть символически произнесено на горе Гризим, а прокляетие — на горе Эйваль (обе горы-соседки находятся в окрестностях Шхема).

Надлежит уничтожить все капища идолов на Земле Израиля. Служение Всевышнему должно быть сосредоточено в одном месте для всего народа. Там должны приноситься все жертвы всего народа и собираться все десятины. Напротив, запрет на забой скота вне Храма (данный в главе Ахарей) отменяется с приходом в Землю Израиля: есть мясо «в своё удовольствие» отныне можно повсюду, ибо «расширит Всевышний твои границы, как обещал тебе» и «избранное место Всевышнего» может оказаться далеко от места жительства еврея (в отличие от Мишкана в пустыне).

Нельзя идти по пути народов Кнаана и служить их богам, каким бы естественным такое поведение ни казалось. Даже прорицатель или гадатель, аргументирующий идолопоклонство предсказанием, которое действительно сбывается, не должен убеждать еврея поклоняться идолам; напротив, такое сбывающееся предсказание не более чем испытание, и прорицатель-идолопоклонник заслуживает смерти. Смерти заслуживает и любой подстрекатель, побуждающий евреев к идолопоклонству, даже если он близкий родственник. Такой человек подлежит публичному побиению камнями, и первый камень пусть бросит в него тот близкий человек, которого он побуждал отойти от Пути Всевышнего.

Если целый еврейский город отходит от Пути Всевышнего и полностью переходит к идолопоклонству, город должен быть уничтожен со всеми жителями-идолопоклонниками и их имуществом («Ир а-нидахат»). Такой город нельзя отстраивать, и имущество идолопоклонников не должно переходить ни к кому из евреев.

Идущие путём Торы — «дети Всевышнего», и не должны уродовать себя в знак траура, как это делают народы Кнаана. Евреям надлежит есть только мясо разрешённых — кошерных — животных. Кроме известного признака (жвачное животное с раздвоенным копытом) приведён ещё список из десяти распространённых разрешённых животных. В этот список входят «бык»; порождение овцы и порождение козы; лось и олень», а также пять животных, которых есть нельзя, хотя один из двух признаков в них присутствует (верблюд, заяц, даман, свинья). Напоминаются законы о разрешённых рыбах и птицах, данные ранее в главе Шмини.

Объясняются и расширяются законы о десятине («маасэр»; см. главу Корах) и о субботнем годе («Шмита»; см. главу Бэар). Десятину — как и жертву первых плодов (бикурим) — можно обменять на деньги и принести в Храм в денежном эквиваленте.

Предостережение: не скупиться на ссуду для бедняка даже в преддверии субботнего года, «ибо за это дело благословит тебя Все-вышний, Б-г твой, во всех твоих поступках и во всех твоих занятиях».

Постановление о слугах-евреях (расширенное рассмотрение законов, данных впервые в гл. Мишпатим): отпускаемый на волю по истечении срока еврей-слуга должен получить часть богатства своего хозяина.

Все первенцы домашней скотины посвящены Единому (расширение закона, данного в главе Бо — книга Шмот, глава 13).

Повторение заповедей о праздниках Песах, Шавуот и Суккот.

«Не делайте такого Б-гу…»

(Дварим 12:1-4):

Вот уставы и законы, которые остерегайтесь исполнять в земле, которую дал Б-г, Господь отцов твоих, тебе наследовать её, во все дни, которые живёте вы на земле. Уничтожьте непременно все места, где служили народы, которых вы наследуете, божествам своим на горах высоких и на холмах, и под всяким деревом свежим. И разрушьте их жертвенники, и разбейте их памятники, и культовые деревья их сожгите в огне, и изваяния божеств их изрубите, и уничтожьте имя их с того места. Не делайте такого Б-гу, Господу вашему.

(Сифри Дварим 61):

Рабби Ишмаэль говорит: «Откуда следует, что стирающий одну букву в Имени нарушает запрет Торы? Как сказано: “И уничтожьте имя их … Не делайте такого Б-гу, Господу вашему”». Раббан Гамлиэль говорит: «Разве можешь подумать ты, что сыны Израиля будут разрушать жертвенники свои? Упаси Б-г! А только [имеется в виду], чтобы не поступали бы по примеру их, чтобы не привели злодейства их к разрушению Храма отцов их».

Учили: «Откуда следует, что выламывающий камень из Храма или из жертвенника, или из храмового двора нарушает тем самым запрет Торы? Учение говорит: “И разрушьте их жертвенники … Не делайте такого Б-гу, Господу вашему”. И если выламывает для того, чтобы отстроить, — то можно, поскольку разрушение это строительством называется, как говорят: “Пусть не разрушит человек синагогу [сказанное справедливо, лишь если не видно в ней дефекта, а если видит в ней дефект — разрушает и отстраивает], и, например, если разрушение имеет целью ремонт или повышение святости. А то, что уподобляет её храмовому двору, поскольку говорится в нашей главе (Йехезкель 11:16): “Я буду им святилищем малым в странах, куда пришли они””. Сказал рав Шмуэль бар Ицхак: “Это синагоги и дома учения”».

И сказано (Иерусалимский Талмуд Мегила 3, 1):

Вся утварь синагоги подобна самой синагоге: скамьи и кресла — как сама синагога.

Когда правительство Государства Израиль во главе с Ариэлем Шароном приняло решение об одностороннем размежевании с сектором Газа, они оказались перед вопросом, что делать с синагогами, оставшимися в выселенных поселениях. Одностороннее размежевание предполагало поголовное выселение всех еврейских поселенцев из сектора Газы и разрушение всех поселений, населённых евреями. Шаг этот фактически положил конец еврейскому присутствию на побережье Газы. Варианты, которыми располагало правительство, сводились к тому, чтобы или разрушить синагоги самим, или оставить их мусульманам, жителям Газы. Второй вариант скорее всего привёл бы к осквернению и разрушению синагог арабами, за которыми неотрывно наблюдали бы телевизионные камеры и весь мир.

Ариэль Шарон и правительство Израиля решили тогда, что снести синагоги после выселения поселений будет предпочтительней, чем дать злодеям возможность публично осквернить их. Весь еврейский мир был возмущён этим решением. Я тоже принял участие в обсуждении и написал по этому поводу следующую гостевую статью в газете «Га-арец»:

Не будем тешить себя иллюзиями. Скорее всего, то, что произошло бы в Газе и северной Самарии с синагогами в выселенных и переданных арабам поселениях, было бы наихудшим вариантом.

Со всей вероятностью, если синагоги не будут разрушены, Палестинская Автономия и мировая общественность отмежуются от всякой ответственности за их судьбу. В этом случае мы стали бы свидетелями ужасных картин. Свидетелями того, как палестинская молодёжь оскверняет всё то, что мы, евреи, считаем святым.

Если это действительно произойдёт, нам придётся снова вспомнить горькие страницы еврейской истории. Вспомнить о содеянном армиями Ассирии, Вавилона, Греции и Рима, о преступлениях крестоносцев, казаков и нацистов, осквернявших малые храмы во всех общинах Израиля.

Все наши ненавистники не только убивали и уничтожали евреев, но и оскверняли еврейские святыни и синагоги.

Вместе с тем, даже когда было совершенно очевидно, что это произойдёт, наши отцы никогда не спускались до уровня своих притеснителей и не поднимали руку на синагоги для того, чтобы не «смотреть, как непокрыта святость». (Бемидбар 4:20)

Прецедентом такого подхода можно считать поведение евреев во время, непосредственно предшествовавшее разрушению Второго Храма, когда римляне уже готовились ворваться в Храм, разграбить его и оставить там свой смердящий след. В то время ни один еврей не пошёл на то, чтобы предать огню дом Б-га и помочь римлянам осуществить свои злодейские замыслы.

В литературе мидраша рассказывается о евреях, отказывавшихся даже под страхом смерти содействовать врагу в осквернении Храма и разграблении храмовой утвари. Вот, что сказано в Берешит Раба (65, 22):

Другое объяснение. «И унюхал запах одежд его и благословил его» (Берешит 27:27) — например, Йосеф Мешита и Якум, муж Цророт.

Йосеф Мешита. В час, когда захотели ненавистники взойти на Храмовую гору и сказали: «Войдёт [первым кто-то] из них, и ими начнётся [грабёж]». Сказали ему (Йосефу): «Взойди, и что сможешь унести — твоё». Вошёл и вынес золотой светильник (менору). Сказали: «Не подобает простолюдину пользоваться этим, а только взойди второй раз, и что унесёшь — твоё». Не согласился. Сказал раби Пинхас: «Дали ему налог трёх лет, и не согласился». Сказал: «Разве мало того, что я прогневал Б-га своего один раз, чтобы я гневил его дважды!? Что сделали ему? Положили его на плотничьи козлы и стали пилить его. Кричал он: “Ой, ой, горе мне, что разгневал я Создателя своего!”

Сифри (Сифри Дварим 61) приводит также слова рабана Гамлиэля:

Рабби Ишмаэль говорит: “Откуда следует, что стирающий одну букву в Имени, нарушает запрет Торы? Как сказано: “И уничтожьте имя их… Не делайте такого Б-гу, Господу вашему””. Раббан Гамлиэль говорит: “Разве можешь подумать ты, что сыны Израиля будут разрушать жертвенники свои? Упаси Б-г! А только [имеется в виду], чтобы не поступали бы по примеру их, чтобы не привели злодейства их к разрушению Храма отцов их”.

По мнению рабана Гамлиэля, невозможно даже представить себе, что кто-либо из сынов Израиля поднимет руку на Храм, поэтому он объясняет сказанное в Торе иносказательно.

Согласно Алахе, синагога во многих аспектах является полным аналогом Храма, в частности в том, что касается запрета “не делайте такого Б-гу, Господу вашему”. Алахический статус синагоги напрямую связан со статусом Храма, и поэтому синагога не теряет своей святости, даже если еврейская община покидает её. Здание синагоги сохраняет святость до тех пор, пока не будет продано общиной, но и в этом случае святость переходит на деньги, вырученные от продажи строения.

Конечно, мы, евреи, смотрим на свою историю через призму еврейского мировоззрения, однако мы далеко не одиноки в своём отказе содействовать разрушению своих собственных культовых зданий. В прошлом и христиане, и мусульмане тоже отказались разрушать культовые сооружения, представлявшие для них большую важность. Да и международная общественность в последние годы приняла существенные меры для охраны и восстановления культовых зданий христианства и ислама по всему миру.

В Европе до сих пор сохранились здания, бывшие в прошлом синагогами, церквями и мечетями. Примером тому может служить синагога в Толедо, городе, в котором в эпоху, предшествующую изгнанию евреев из Испании и эпохе Инквизиции, находилась одна из наиболее процветающих еврейских общин Европы. Несмотря на то, что здание больше не исполняет той функции, ради которой было построено, оно до сих пор является памятным местом, напоминающем нам об общине, которой она принадлежала когда-то.

Более того, наш народ всегда заботился о том, чтобы сохранять хорошие отношения с жителями места, где мы обитали в то время, и с окружающей нас культурой. Мы заботились об этом несмотря на бесконечные попытки наших ненавистников разрушить и искоренить наше расположение по отношению к соседям.

В эпоху двух первых крестовых походов были уничтожены еврейские общины Южной Германии и Северной Франции.

Тысячи, а может и десятки тысяч наших соплеменников были убиты крестоносцами по пути в Святую Землю, которую они хотели освободить от “еретиков”. Но уже во время третьего крестового похода евреи сопровождали полчища крестоносцев в качестве торговцев, снабжавших их необходимыми продуктами и вещами, и жили надеждой восстановить уничтоженные общины и выкупить, чтобы заново отстроить разрушенные синагоги.

И мы тоже не должны терять надежду и покорно свыкаться с тем, что некая часть мира, и тем более территория Земли Израиля, навечно превратится в юденрайн — место, “очищенное” от евреев.

Не слишком вдаваясь в политику и не пытаясь давать далеко идущие прогнозы, существует реальная возможность, что в один прекрасный день евреи вернутся в Газу. Это может произойти, скажем, лет через пятьдесят. Возможно, евреи эти будут гражданами Израиля, а может быть гражданами какого-нибудь арабского государства. Как бы то ни было, однажды они захотят выкупить и отреставрировать религиозные сооружения, бывшие в прошлом синагогами, чтобы молиться там же, где молились их отцы и деды. Никто не имеет права лишить их такой возможности.

Как раввин, живущий в России уже больше, чем два десятилетия, я могу из первых рук свидетельствовать о результатах политики Советского правительства, которое всеми средствами старалось лишить евреев — граждан СССР — их еврейства. Синагоги и дома учения были конфискованы у еврейских общин. Раввины, возглавлявшие их, были сосланы в Сибирь наряду со священнослужителями других религий. В эту эпоху тьмы выросло три поколения евреев, полностью лишённых свободы исповедовать свою религию.

Мы — раввины, работающие с евреями бывшего Советского Союза — смогли в последние годы восстановить еврейские общины в различных городах бывшего Советского Союза и вдохнуть в них новую жизнь. Общины эти вернулись в те самые синагоги, которые после конфискации использовались не по назначению, но, в конце концов, были возвращены законным владельцам. В сводах этих синагог снова слышится голос мольбы и молитвы, подобно тому, как это было во время, когда там молились отцы и деды сегодняшних прихожан.

Я и мои коллеги раввины Восточной Европы каждый день боремся за сохранение еврейского имущества, в том числе и за здания синагог и территории исторических кладбищ. Мы пытаемся убедить правительственные структуры относиться к этим памятникам еврейской культуры с подобающим почётом, поскольку они увековечивают память о еврейской общинной жизни, свидетелями которой они были на протяжении сотен лет.

Но что мы сможем сказать правительствам стран Восточной Европы, если с каждого телевизионного экрана в мире можно будет наблюдать, как бульдозеры еврейского государства разрушают синагоги Гуш-Катифа?

Израильское общество сегодня стоит перед нелёгким испытанием. Израиль должен найти возможность сохранять единство перед лицом размежевания, грозящего разорвать народ, живущий в Сионе, на части. В этих условиях было бы правильным, чтобы каждый шаг делался лишь с широкого всенародного согласия касательно того, как с наименьшим ущербом исполнить решение демократически избранного правительства Израиля.

Решение снести синагоги, однако, не может быть принято одним лишь правительством Государства Израиля. Необходимо понимать, что решение это навсегда станет частью истории всего еврейского народа, поэтому те, кто во всём мире являются носителями еврейской традиции, требуют от израильского правительства воздержаться от разрушения синагог.

Cтатья эта, опубликованная в “Га-арец”, вызвала большой резонанс. Так вследствие публикации статьи наряду с реакцией других важных раввинов диаспоры Совет Главного Раввината Израиля, изначально одобривший, с точки зрения Алахи, решение правительства, изменил свою позицию. Вследствие давления раввинов правительство Шарона изменило своё изначальное решение, и синагоги Гуш-Катифа не были разрушены бульдозерами Армии Обороны Израиля.

За несколько дней до размежевания, когда уже стало ясно, чего следует ожидать от образованных и цивилизованных арабов сектора Газа в отношении малых Храмов Гуш-Катифа, я решил обратиться с просьбой к Аркадию Гайдамаку. Гайдамак, тогдашний председатель КЕРООР, приобрёл, тем временем, немалое влияние в Израиле, став владельцем футбольной команды “Бейтар Иерусалим”. Помимо этого, он начал пользоваться определённым влиянием и среди израильских арабов благодаря своему участию в финансировании арабского футбольного клуба “Бней Сахнин”. Я обратился к нему с просьбой предложить “Бней Сахнин” взять здания синагог Газы под свою опеку, с тем, чтобы их не использовали неподобающим образом и вместо этого устроили бы там, например, библиотеки, залы спорта и тому подобное. Моя идея понравилась израильским арабам, но арабы Газы не были готовы на сотрудничество и не захотели брать на себя ответственность за сохранность зданий.

Конец этой истории известен всем. Весь мир наблюдал по телевидению, как цвет палестинского народа разрушал и осквернял еврейские “малые святилища”.

Никто не знает, что ожидает нас в будущем: поживём — увидим. Я уверен, однако, что история синагог Газы ещё далека от завершения. Придёт день, и евреи ещё вернутся и в Газу, и в Рафиах…

Из книги «Слово Торы» рава Пинхаса Голдшмидта