Двенадцать колен еврейского народа 2. Лея, Рахель, Зильпа и Бильга

Строительство еврейского народа, всех его колен, было бы невозможно без наших праматерей, жен Яакова. Четыре его жены — Лея и Рахель, и их служанки Зильпа и Бильґа, соответственно, произвели на свет двенадцать сыновей.

Качества характера и особенности личности каждого из детей Яакова во многом унаследованы от матери. С учетом этого, интересно посмотреть, как Тора описывает наших праматерей.

Говоря о Лее, Тора указывает на «мягкие глаза». Что имеется в виду? Ее глаза были прекрасны? В них светилась доброта? (О прекрасных женских глазах говорят: они — лучшая характеристика; их обладательница не нуждается в дополнительных проверках; женщина с такими глазами — верх совершенства!) Но, возможно, у Леи были мягкие глаза, потому что она много плакала?

Она действительно много плакала, не в силах принять уготованную ей судьбу.

Остановимся на этом подробнее.

Лея и Рахель — дочери арамейца Лавана. Эйсав и Яаков — сыновья Ицхака и Ривки, сестры Лавана. Две дочери тут, два сына там. Все говорят: старшая старшему, младшая младшему. Лея выходит из шатра и спрашивает людей, каков он, старший сын Ривки? И слышит в ответ: злодей.

Она не хотела быть нареченной злодея. Она плакала и молила Всевышнего, чтобы дал ей другую судьбу, чтобы позволил не делить со злодеем свою жизнь. По преданию, уже тогда Лея овладела искусством, которое в дословном переводе с иврита называется «веретеном разговора». Она все время занята этим: молится, просит, благодарит (о благодарности Леи — чуть позже). Ее потомки будут нести в себе ту же особенность: никакого отчаяния. Во всех, даже самых страшных ситуациях, до последней минуты они не утрачивают надежды. Они молятся, вновь и вновь предпринимают попытки изменить решение Творца. Но если ответ — «нет», тогда — полное смирение. Рахель и ее потомки, напротив, в совершенстве владеют «веретеном молчания».

Итак, Лея, зная, что назначена быть женой злодея, молится. Посмотрите, как велика ее молитва! И как действенна! Она, вопреки предопределенности, становится первой женой Яакова, рожает ему половину его детей, то есть в три раза больше, чем каждая из других жен. И, в отличие от других, ее хоронят рядом с мужем в пещере Махпела.

Еще одна особенность Леи в том, что она то и дело выходит из шатра. Кому-то такое поведение может показаться нескромным? Лею подобное мнение не остановит. Позже она выйдет из шатра навстречу Яакову (произойдет это перед рождением Иссахара; подробнее остановимся на этом, когда будем говорить о каждом из колен). В итоге своих усилий — выходит, плачет и молится — Лея входит в дом Яакова и там остается.

Лея плачет до замужества, Рахель плачет на Небесах. «Голос слышен на возвышенности — Рахель оплакивает своих детей» (Ирмеяу, 31).

Лея выходит из шатра, чтобы встретить Яакова. Яаков сам приходит к Рахели, она к нему не выходит. (Итог: Лея покоится рядом с мужем в пещере, «в шатре»[1], а могила Рахели — у дороги, не рядом с Яаковом).

У Яакова два имени: Яаков и Исраэль. Первым он наречен при рождении, второе он получил, возвращаясь в Землю Израиля. Рахель — жена Яакова, Лея — жена Исраэля. Как только Яаков был назван Исраэлем, Рахель умерла. Значение имени Яаков — пята, опора, основа. Имя Исраэль указывает на более высокий уровень. Оно получено как награда за победу в борьбе с людьми и ангелами.

Находясь в изгнании, вне Земли Израиля, наш народ никогда не утрачивает своей основы, «пята Яакова» всегда остается с нами; возвращаемся в Землю Израиля — и как будто поднимаемся на второй этаж, приобретая уровень «Исраэль». Рахель для еврейского народа — основа, Лея — второй этаж. Рахель умерла вскоре по прибытии в Землю Израиля. Лея родила Леви и Йеуду, от которых пойдут священники и цари. Реализация их предназначения возможна только в Земле Израиля.

Во время разрушений и изгнаний «второй этаж» аннулируется, остается основа. Изгнание заканчивается, «второй этаж» надстраивается.

Перевод имени Рахель — «овечка». (Весь еврейский народ сравнивают со стадом овец; у овцы нет ни рогов, ни клыков, она не способна себя защитить; если кто-то хочет поесть мяса, она идет на убой; когда нужна шерсть, ее стригут; ее эксплуатируют по полной программе!) Рахель — пастушка, и Яаков — пастух. Впервые увидев ее, он понимает: вот его будущая жена. И Рахель с первого взгляда знает — вот будущий муж! Она сразу готова стать женой Яакова, ведь «младшая младшему!». Зачем же молиться? Зачем просить? Ей положено! Предопределено! В итоге она становится второй женой Яакова и рожает ему только двух сыновей, хотя, согласно изначальной программе, должна была родить двенадцать. Только через поколение этот недостаток будет восполнен, после ее смерти у ее сыновей в общей сложности родятся двенадцать мальчиков — два сына у Йосефа и десять у Биньямина.

Когда Рахель поняла, что Лаван замыслил махинацию, в результате которой в предстоящую ночь женой Яакова станет Лея, у нее не было никаких сомнений в том, что подлог будет тут же раскрыт и, в результате, неминуемый скандал навлечет на сестру страшный позор. Она знала: Лаван сделает все, чтобы подмена обнаружилась не сразу — в шатре новобрачных будет кромешная тьма. Но Яакову совсем не нужно было видеть невесту, чтобы проверить, его ли это избранница. Накануне свадьбы он дал Рахели «пароли» — научил ее законам чистоты еврейской семьи. Задавая вопросы и выслушивая ответы, он узнает, кто рядом с ним. Рахель, опасаясь позора сестры, пожертвовала своим счастьем. (Эта жертвенность будет присуща всем ее потомкам — они всегда будут отдавать и никогда ничего не будут брать взамен, не ожидая ни благодарности, ни признания. Никакого обмена! Никакого «спасибо»! Они отдают так, что никто ничего об этом не знает, не замечает, не подозревает. Наиболее полно жертвенность проявляется в колене Биньямина. Об этом разговор позже.) Итак, Рахель снабдила сестру необходимыми знаниями. Она сделала это настолько деликатно и тонко, что Лея ни секунды не сомневалась: Яаков сосватал именно ее. (Есть и другое мнение в Устном предании.) Со всей очевидностью это вытекает из диалога, который случится между сестрами позже, когда Рахель попросит у Леи цветок мандрагоры, способствующей зачатию. «Не достаточно, что ты забрала моего мужа?!» — спросит Лея. В ее представлении сестра внедрилась в ее семью.

Мы уже говорили, что Лея вместе с Яаковом покоится на почетном месте в семейном склепе, приобретенном еще праотцем Авраамом. А вот могила Рахели — у дороги. Почему? Как рассказывает Мидраш, Яаков знал, что когда-нибудь для евреев наступят тяжкие времена; гонимые, они не смогут молиться в городе. Но, проходя мимо могилы Рахели, помолятся прямо тут, в пути, вместе с ней, что очень и очень важно. Ведь в периоды наших изгнаний за нас, евреев, молят на Небесах наши праотцы и праматери. Всевышний же отклоняет все просьбы и ходатайства, кроме тех, что исходят от Рахели. Ее молитва не может быть отклонена, уж очень у нее веские доводы. «Всевышний, — говорит она, — за что Ты изгнал их? Не за то ли, что они ввели “чужого супруга” (идола) в Твой личный Дом (Храм)? Но любой идол со временем становится непопулярен, его забывают. А Ты, Всевышний, вечен. Как Ты можешь ревновать? Посмотри на меня! Я человек из крови и плоти. И я согласилась, чтобы в мой дом, еще до меня, вошла женщина, равная мне! Если я смогла это вытерпеть, неужели Ты, Творец, не простишь?» И Всевышний ее утешает: «Удержи свой голос от плача и глаза свои — от слез. Есть награда за твой поступок — твои дети возвратятся в свои границы».

С учетом сказанного выше, получается, что во времена Второго Храма возвращение евреев в Израиль произошло исключительно благодаря Рахели — в заслугу ее великодушия, ведь забота о чести сестры оказалась для нее важнее собственного счастья, благополучия и покоя. Основа Второго Храма — любовь и самопожертвование во имя ближнего. Когда же один еврей становится способен опозорить другого на глазах общества (как это было в истории с Камцей и Бар Камцей), фундамент, на котором стоит Второй Храм, рушится, Храм перестает существовать.

Рахель символизирует Суд (правильность), ей суждено стать женой Яакова по праву. Лея символизирует Милость. Она входит в дом Яакова неправильно.

Милость — категория, не имеющая ни границ, ни логических объяснений.

Интересно, что Всевышний, приступая к сотворению мира, «задумывал» его на уровне Суда. (То есть, в теории, мир должен был быть полностью правильным, идеальным — таким, где за любое отступление от законов и установлений наступало бы моментальное и самое суровое наказание, по сути — уничтожение). Однако в реальности Всевышний осуществил Свой замысел на уровне Милости, предваряющей Суд (то есть дающей возможность исправиться до наступления кары). Если бы не это, мир не был бы способен существовать.

То же мы прослеживаем и на примере семьи Яакова: Рахель — задуманная жена, но в реальности первой становится Лея (Милость), а Рахель входит в дом Яакова второй. Не предполагавший жениться на Лее Яаков мечтал взять в жены Рахель (Суд). Он хотел, чтобы потомки его были праведниками, способными выдерживать уровень абсолютного Суда. Но таких людей, таких полных праведников, крайне мало. Встречая их, мы восхищаемся ими. А им — ох как не просто жить в этом мире! Они, оступаясь, получают максимальное наказание. Но, исправившись, праведник уже больше не праведник, он, утратив качество праведника, становится бааль тшува.

Возможность совершить тшуву, исправиться, — есть милость. Милость — то, что характеризует потомков Леи, взявших у нее это качество и передающих его по наследству. Дом Яакова выстроился именно так, а не иначе, поскольку Всевышний решил, что в еврейском народе баалей тшува будут в большинстве. Преобладать будут не праведники, а именно те, кто исправляет допущенные ошибки!

Собственно, мы подошли к моменту, когда основа, заложенная при построении нашего народа, более или менее очерчена. Можно приступать к подробному рассмотрению каждого из двенадцати колен.

Подозреваю, что некоторые читатели как раз в этом месте могут почувствовать неудовлетворенность и даже недоумение: ведь во вступлении мы почти не уделили внимания нашему праотцу Яакову, не стали подробно разбирать особенности его личности, качества его характера. Выглядит это так, как будто о нем «забыли». Поспешим успокоить читателя, заверив, что мы сделали это осознанно, не по оплошности. Бесспорно, Яаков — ядро народа, его стержень, ствол. Из него, как мощные ветви, вырастают все последующие поколения. Но качества Яакова присутствуют во всех двенадцати коленах, проявляясь в той или иной степени. Праматерей же четыре. Главных из них две. И те черты, те качества, которые они несли в себе, передавались только их прямым потомкам, формируя особенности каждого отдельного колена.

[1] Обычно на могиле праведника делается «домик», на иврите это называется «шатер».