Все для Босса 5. Обратный билет

И все же зейде было плохо в Америке. Он видел, что с этой американской спешкой еврей все время выходит на много остановок дальше, чем собирался.

Он берет билет до станции «Хлеб с маслом», но выясняется, что остановка «МЕХОВОЕ ПАЛЬТО» совсем скоро. Он уже совсем собрался выскочить там, но дочка умоляет подождать до станции «Новый Граммофон», а жена заявляет, что сойдет только в пункте «Своя Квартира». Но и там они не сходят, потому что вдали виднеется полустанок «Дешевый Автомобиль», а за ним другой под названием «Дорогой Автомобиль». Зейде случалось встречать людей, доехавших туда. Растерянно он спрашивал у них:

— А когда же вы ходите в шул? Когда вы учите Тору?

— Что такое «шул», что такое «Тора»? — спрашивали они в ответ…

Эта дорога отшибала память еврею.

Зейде решил быть умным. Он решил сойти на ближайшей станции, которая называется «ХЛЕБ». Без всякого масла, чтобы потом не закружилась голова. Но доехать туда ему не дали. Стоило ему не выйти на работу в шабат, как в понедельник зейде узнавал, что он уволен.

— Но я еврей, я не могу работать в субботу, — пытался объяснить зейде очередному боссу.

Тот молча показывал пальцем на евреев, которые могли. В Америке людей, которые соглашаются на любые условия хозяина, мешая другим рабочим бороться за свои права, называют штрейкбрехерами. К сожалению, многие евреи были тогда штрейкбрехерами в отношении субботы.

Из-за них зейде вот уже пять лет никак не мог доехать до станции под названием «ХЛЕБ». Правда, он сохранил пейсы и бороду, и свет субботних свечей, и вкус кошерного мяса. В этом смысле он был богаче многих. И вот, чтобы не потерять это богатство, зейде решил вернуться в Россию. Америка ему не подошла.

Стали считать деньги, и выяснилось, что их хватает на два взрослых билета, ему с женой и на один детский, для маленькой Молли. Для Янкева Йосефа, будущего Папы, денег на билет не было.

Почему?

Этот вопрос не такой уж глупый. Ведь Гашем, в руках Которого все, может залить человека потоком своей милости. Зейде мог получить наследство, найти драгоценный камень, или хотя бы заработать деньги на лишний билет. И — нет… Родителям суждено было ехать, Янкев Йосефу — оставаться в Америке.

Почему?

В свое время, перед отъездом, зейде с семьей пошел прощаться к раввину Слуцка, знаменитому Ридбазу. Зейде попросил, чтобы Рав дал броху его сыну. И раввин пожелал Янкев Йосефу долгой жизни и сказал, что он принесет много пользы для «клал Исроэль», для всего нашего народа.

И, может быть, для исполнения этой брохи, было нужно, чтобы у зейде не хватило денег на билет для сына. Пришлось договариваться с родственниками, жившими в Нью-Йорке, чтоб Папа остался у них. А зейде с остальными домочадцами сел на корабль и уплыл обратно в Россию.

Янкев Йосеф начал работать посыльным в меховом магазине, и присматриваться к Америке. Он увидел, что у людей, окружавших его, были довольно простые желания. Одному хотелось купить блестящий черный цилиндр и медленно идти с ним по скверу, чтоб прохожие оглядывались, а лошади ржали от восхищения. Другому нужен был автомобиль. В ту пору это был большой тарахтящий сундук на колесах, за рулем которого сидел человек, с лицом, перепачканным машинным маслом. Когда он мчался, прохожие шарахались, а лошади вставали на дыбы от страха.

И цилиндр, и автомобиль можно получить за деньги. А их ты зарабатываешь, служа у босса. И чем лучше ты служишь, тем больше он может заплатить. Поэтому в Америке есть поговорка «Олл фор зе босс», «Все для хозяина». Хотя сам по себе этот босс никому не нужен. Люди смотрят на него с умилением, но каждый видит свое: один — цилиндр, другой — машину, третий — дом с тремя балконами, и так далее,

Зейде не выдержал этих глупостей и уехал в Россию, где евреям живется трудней, но зато ясно видно, что твоя судьба зависит не от множества мелких хозяев, а от Одного, Того, Кто этот мир создал.

Папа остался. Вместе с другими сверстниками он думая о заработке, увлекался футболом, повторяя поговорку «Олл фор зе босс», только слово «Хозяин» произносил о большой буквы. Для здешних мест это была большая новость.

Футбольное поле. По краям зрители, в середине парни гоняют мяч, и Папа среди прочих. Нападающий противника прорывается к воротам его команды. Папа отнимает у него мяч.

— А-ааа! — вопит стадион. Папа обводит полузащитников.

— Янкев Йосеф! — повторяют зрители.

Комья травы из-под ног, топот, тяжелое дыхание. Папа обводит защитников.

— Гер-ман! Гер-ман! — сходит с ума стадион.

Папа остается один на один с вратарем. Гол неминуем. Но тут он видит, что солнце почти скрылось за крышами домов. Пора читать дневную молитву, Минху, И Папа, не добежав несколько шагов до ворот, бросает мяч и бежит в другую сторону — к синагоге.

Этого никто не ждал. Из игроков как будто выпустили воздух. Они застыли, не зная, что делать. Желание гнать мяч и пробиваться к воротам исчезло, словно Папа унес его с собой. Зрители терялись в догадках:

— Наверно, забыл утюг на столе.

— Или не закрыл кран в ванной…

— Может, он сумасшедший?

— Мне кажется, его кто-то позвал, — вмешался в разговор старичок с палочкой, но тихо, так что мы не слышали…