Все для Босса 2. Клятва на скамейке. Кто такой папа

Давным-давно в Нью-Йорке родилась еврейская девочка. Папа решил назвать ее Рухома, «милосердная», и Мама с ним согласилась, В Европе в это время шла первая мировая война. Тысячи солдат стреляли друг в друга из ружей и пулеметов. Разве может еврей радоваться смерти? Папа решил назвать дочку таким именем, которое напоминало бы людям о свойстве, без которого нельзя ужиться вместе. Когда твой товарищ делает что-нибудь плохое по отношению к тебе, но ты не платишь ему той же монетой, то это значит, что есть в твоей душе «рахамим», милосердие…

Когда Рухома немного подросла, она научилась различать две большие фигуры, заслонявшие горизонт — Папу и Маму. В этом нет ничего удивительного, все дети поначалу видят так своих родителей. Но время шло, Рухома взрослела, а Папа с Мамой не убывали в росте. Их фигуры по-прежнему упирались в горизонт, заслоняя здания театров, банков, магазинов… Это уже необычно, об этом стоит поговорить.

Итак, начнем с Папы. Какой он? Высокий. Черная шляпа и борода, дуга бровей похожа на орлиные крылья. Строгий? Пожалуй, да. Когда Рухома бедокурила, ее пороли. Делалось это так: Папа хлестал ремнем по спинке кровати, Рухома вскрикивала от страха при каждом ударе, а Мама стояла за дверью и просила:

— Янкев Йосеф, хватит! Отпусти Рухому, она будет теперь хорошей девочкой…

Папа был богат, но не любил зря тратить деньги. Зима в Нью-Йорке может быть холодной, а он снимал квартиру, где можно было погреться только на кухне, у печки, которая топилась углем. «Зато дети не будут простужаться», — говорил Папа. И, действительно, его детвора простужалась очень редко.

Папа был сильный. Правда, он не сгибал уличные фонари и не забрасывал противников на крышу дома. Но Рухома помнит, как он шел по улице с ее бабушкой, папиной мамой, и та пожаловалась, что нет сил подниматься по лестнице. Папа подхватил ее на руки и взбежал на самый верх. Бабушка ругалась, но, наверное, была довольна.

Папа мог быть смешным. От всех болезней он прописывал Рухоме касторовое масло. Спорить было бесполезно. Немного поскандалив, Рухома послушно глотала тошнотворную жидкость, а Мама стояла рядом с апельсином в руке, чтоб заесть поскорее. С той поры стоит Рухоме посмотреть на апельсин, и она сразу чувствует вкус касторки…

Еще Папа знал какую-то тайну. Однажды, когда он пришел домой из синагоги в субботу, Мама встретила его словами:

— Янкев Йосеф, у Рухомы разболелось ухо. Что нам делать? Наш Закон разрешает обращаться к врачу в субботу, если болезнь серьезна. Но у Папы оказалось в запасе другое средство. Он подошел к плачущей девочке и сказал:

— Рухома, прижми ушко к моему талесу и ляг. Тебе станет много лучше. Дочка послушалась и уснула, прижавшись щекой к папиному талесу. А когда проснулась, боль прошла…

Папа был солдат. Правда, снаружи этого не было видно. Ведь он носил штатский сюртук и зарабатывал на жизнь, торгуя мехами. Но Рухома-то знала правду. Как боевой припев солдат на марше, звучали в ее ушах слова Папы:

— Мы не должны никого бояться, кроме Босса!

Дочка знала, что этим американским словом, произносимым с любовью и трепетом, Папа называет Всевышнего, Который создал этот мир. Папа выполнял Его приказы без колебаний, и когда он поднимался в атаку, никакая преграда не могла его остановить.

Однажды он встретил в шул Алтера Виневского, который приехал в Америку на заработки. Тот сидел одинокий, с парой долларов в кармане, не зная, с чего начать и куда приткнуться. Папа поселил его у себя дома, обучил ремеслу меховщика, помог заработать денег на билеты жене и детям Алтера, чтоб они тоже смогли перебраться в Америку. Только после этого Папа протрубил отбой и объявил атаку законченной.

Но тут приходил новый приказ Босса, И об этом наша история.