Недельная глава Шлах. Тонкий лед

«По числу дней, в течение которых вы обозревали землю, сорок дней, по году за каждый день, понесёте вы наказание за грехи ваши, — сорок лет, — дабы познали вы укоризну Мою» (Бэмидбар 14, 34).

В эту летнюю жару приятно вспомнить о морозной зиме, снеге, покрывающем землю толстым слоем в северных странах. Несколько преданных учеников провели зиму у своего Рава, святого Магида из Межерича. На исходе зимы они пришли прощаться: пора возвращаться по домам.

«К чему такая спешка?» — спросил Рав.

Ученики ответили, что скоро потеплеет, снег растает, лёд на реках подтает, потрескается, затем начнётся ледоход и передвижение станет невозможным. Надо спешить, пока лёд прочный.

Удивился Магид: «Но ведь явная опасность лучше скрытой! Даже если лёд без трещин, как мы можем въезжать на него, не боясь, что он именно тогда треснет и мы уйдём под воду?».

Ответили ученики: «Так принято у людей. Если лёд без трещин, не опасаются, что он треснет».

Сказал на это Магид: «Помнится, в начале зимы мы подъехали к реке, покрытой белоснежным льдом. Извозчик сошёл и проверил, насколько он прочен. И только после этого проехал по нему».

Ученики ответили: «Действительно, в начале зимы опасаются, что лёд ещё тонкий и ломкий. Но в конце зимы этого не боятся».

«Почему?» — спросил Магид.

Растерялись ученики и не знали, что ответить.

Сказал Магид: «Тогда я отвечу вам, почему. Вначале это только снежинки, но их становится всё больше, образуются сугробы, они укрывают реку. Но существует опасность, что покров ещё недостаточно крепок. Прежде, чем въезжать на него, надо убедиться в его прочности. А позже он станет очень прочным — твёрдым, как железо. И тогда, даже если истончится, всё равно будет очень крепким, пока не потрескается»

Известно, что беседа мудрецов даже о будничных делах требует изучения. В этих словах святого Магида скрыт глубокий смысл, наставление ученикам. При начале учёбы изученное для ученика — как снежинки, падающие на реку одна за другой. Постепенно они образуют покров — слабый, мягкий, хрупкий. Но постепенно он делается всё прочнее, твёрже, и, наконец, становится действительно надёжным на долгое время. И тогда, даже если истончится, по нему спокойно могут проезжать повозки.

В нашей недельной главе рассказывается, как Всевышний постановил: народ Израиля останется в пустыне на сорок лет. Это страшное наказание. Но мидраш видит в этом и положительный момент: «Если бы они вошли в Эрец-Исраэль сразу, каждый обратился бы к своему полю и винограднику, и забросили бы изучение Торы. Остались в пустыне на сорок лет, ели ман, пили воду из колодца, и Тора утвердилась в их сердце». Вопрос: что дают эти сорок лет, ведь по истечении этого срока евреи всё равно войдут в Эрец-Исраэль и каждый обратится к своему полю и винограднику? Ответ: это верно, но тем временем «Тора утвердилась в их сердце», они стали людьми Торы. Теперь, даже если они займутся земледелием и будут посвящать Торе меньше времени, чем прежде, они не потеряют достигнутого уровня.

Понятно, что обо всём этом важно вспомнить перед наступающими, в добрый час, каникулами. И на каникулах есть учёба. Конечно, толщина «учебного покрова» не так велика, как в учебное время, но и невозможно выполнить заповедь, ничего для этого не делая. И на отдыхе следует установить время для занятий Торой. И если «снежинки» изученного успели превратиться за год в прочныё «лёд», то короткого времени, отведённого на учёбу, будет достаточно, чтобы построить прочный «мост» от одного учебного года к другому — «мост» без трещин, который не упадёт и не рассыплется.

Время, затраченное на подготовку лекции, «спрятано» внутри лекции

«…по году за каждый день понесёте вы наказание за грехи ваши…» (Бэмидбар 14, 34). Сорок дней осматривали разведчики Страну, а затем произнесли о ней клеветнические слова. Ослабло сердце народа, и они заплакали. Это был «плач, не имеющий причины» (Таанит 29а). И за него они были наказаны по всей строгости закона. Год в пустыне — за каждый день, что разведчики осматривали Страну. Это «мера за меру» — только очень пугает пропорция… Однако возникает вопрос: ведь евреи были наказаны за то, что поверили клевете на Землю Израиля, приняли сказанное разведчиками. А сколько времени занял рассказ разведчиков? Полчаса, час? Почему же сыны Израиля получили наказание за каждый день, который разведчики провели в Стране?

Ответ прост: действительно, «доклад» разведчиков занял не больше часа. Но чтобы его подготовить, понадобилось сорок дней. И поскольку сыны Израиля поверили тому, что было сказано в течение этого часа — а рассказ содержал в себе «в свёрнутом виде» все сорок дней «исследования» — они были наказаны за каждый день из этих сорока.

А ведь «мера» награды значительно больше, чем «мера» наказания! Не каждый, кто приходит на урок Торы, представляет себе, сколько рав работал над этим уроком, сколько усилий приложил. Сколько раз он изучил гмару, прежде чем смог излагать её настолько ясно. Обращался к ранним и поздним комментаторам, вплоть до закона на сегодняшний день. Отсеивал раз за разом все слова, без которых можно обойтись, пробовал, как лучше сказать, чтобы надёжнее донести смысл, — пока не сформулировал урок в наиболее ясной и доступной форме! Итак, знайте: неизмерима награда за одно слово Торы, тем более — за урок Торы продолжительностью, например, в час. Но слушатели получают награду и за каждый час, в течение которого рав готовил урок. Насколько же «выгодно» ходить на уроки Торы, как велика награда за них!

Недостаточно вызубрить законы субботы. Даже тот, кто знает их в совершенстве, сталкивается с новыми проблемами: можно ли пользоваться влажными салфетками, можно ли открывать бутылки и как, можно ли отрывать «язычок» банки с напитком? Некоторые относятся к этому легкомысленно и делают поверхностные выводы «по аналогии». Подобные «галахические обсуждения» могут привести к нарушению запретов Торы. Для настоящего галахического обсуждения требуется полное и глубокое знание Закона. Кто у нас мудрее рабби Йоханана и Рейш Лакиша, которые посвятили изучению законов субботы три с половиной года (Иерусалимский Талмуд, Шабат 7, 2)?

Говоря о тех, кто делает выводы «по аналогии», не углубляясь в изучение Закона, рабби Бен-Цион Коэн из Джербы привёл следующую известную притчу:

Был у одних родителей сын-дурак, горе матери своей, и сидел он дома, держался за материнский передник. Сказал отец: «Пусть походит среди людей и станет нормальным человеком».

Сшила ему мать красивую одежду, увидела, как ему идёт, обрадовалась и сказала: «Как ты красив! Дай мне Б-г увидеть тебя таким красивым на твоей свадьбе!».

Понравилось сыну это благословение. Вышел он из дому, увидел соседа с женой и сказал ему: «Как ты красив, дай Б-г увидеть тебя таким красивым на твоей свадьбе!». Вздрогнула соседка, а сосед гневно выругал его. Убежал парень в дом и заплакал. Выслушала его мать и сказала: «Не так надо, сын мой. Когда видят супругов, говорят: “Дай Б-г, чтобы вы были всегда вместе!”».

Запомнил сын эти слова. Вышел и увидел похоронную процессию: хоронили женщину, вдовец плакал. Сказал парень от всего сердца: «Да будете вы вместе всегда!». Поднял на него вдовец заплаканные глаза, и из уст его посыпались проклятия.

Убежал парень домой, и мать его проинструктировала: «Не так надо, сын мой. Когда видят похоронную процессию, говорят: “Да покоится с миром и встанет во время воскрешения мёртвых”».

Откуда ему знать… Вышел на улицу и увидел бегущих врачей, больного на носилках: его везут в больницу, вокруг взволнованные родные и близкие… «Да покоится с миром, — пожелал парень. — И да встанет во время воскрешения мёртвых».

Побитый и израненный вернулся он домой, а мать наставляет: «Больного и его родственников надо успокаивать и поддерживать. Надо сказать: “Не надо волноваться, он преодолеет болезнь, будет ещё сильнее”».

Вышел сын, а на улице суматоха: народ тушит пожар. Пытаются спасти всё, что можно. А парень крутится среди них и успокаивает: «Не надо волноваться, пожар будет ещё сильнее»…

Еле живой вырвался он, прибежал домой и услышал: «Когда видят пожар, не утешают. Хватают ведро с водой и заливают».

Ну, теперь он будет знать. Идёт по улице и видит: дымок вьётся над трубой. Вспомнил, чему мать учила. Набрал ведро воды, влез на крышу, вылил воду через трубу в печь. Люди в панике выскочили из дома и увидели парня, который нёс следующее ведро… Прибежал он домой мокрый и обруганный. И получил последнее указание: «С этого момента, когда выходишь к людям, притворись немым и не произноси ни слова!»

Какой вывод мы можем сделать для себя из этой истории? Кто не может быть раввином, но устанавливает закон, даже только для себя одного, разрушает миры (Сота 22а). И назван он «глупец, злодей и самодур» (Авот 4, 7). Если возникает галахический вопрос, следует обратиться к раввину или посмотреть в книгах по Галахе. А не делать выводы «по аналогии», чтобы не уподобиться, не дай Б-г, этому парню… (Авотэйну сипру лану, Бнэй Цион).

Цицит — «знак почёта» для каждого еврея

«…чтобы они сделали себе цицит (кисти)…» (Бэмидбар 15, 38). Рассказывают историю, которая приключилась с равом города Жешува (Польша), равом Левиным. Он ехал в поезде, а рядом с ним сидел армейский чин высокого звания. Дело было зимой, и рав Левин закрыл окно, чтобы не дуло. Офицер, который только и ждал предлога, открыл окно и сказал раввину много разных слов, включая «грязный жид».

Офицер был уверен, что раввин, видя, в каком он звании, промолчит. Как же он удивился, услышав, как рав Левин называет его «грязным поляком»!

В те времена за оскорбление офицера Войска Польского полагалось суровое наказание. Поэтому офицер вышел на следующей станции и позвал дежурившего там полицейского, чтобы тот арестовал раввина. Полицейский явился и сделал раву знак следовать за ним.

Рав Левин был, как известно, членом польского Сейма. Закон предоставлял ему широкие полномочия и юридическую неприкосновенность. Кроме того, каждый, кто видел его, должен быть отдавать ему честь и оказывать уважение, соответствующее его статусу.

Члены Сейма обычно носили особый значок, поэтому каждый, кто их видел, знал, что перед ним член польского парламента. Однако раввин Жешува гнушался подобным «почётом» и носил значок на обратной стороне лацкана.

Когда полицейский приказал ему следовать за ним, рав Левин отвернул лацкан и показал значок… Полицейский всполошился, отдал честь и сказал, что пришлёт на место начальника полицейского участка.

Начальник явился, козырнул раввину, как требует закон, и попросил объяснить, что произошло. Рав рассказал, как было дело, и офицер был с почестями препровождён в тюрьму. Так с этим воином сбылось сказанное в Писании: «Копал яму, и вырыл её, и упал в яму, (которую) сам сделал» (Тэилим 7, 16).

Эта история очень понравилась евреям Польши, но нам следует сделать из неё выводы для себя. Цицит — также (лэавдиль!) «знак почёта» для каждого еврея, и тот, кто выполняет эту заповедь должным образом, как сказано «…и будет она у вас в цицит…» (Бэмидбар 15, 39), сможет воспользоваться этим «значком» так, как это сделал рав Левин, и отразить с их помощью ангелов поражающих.

Но это — при условии, что к ним будут относиться как к «знаку почёта» (например, не снимать и в жаркие дни).

Это же можно сказать и о скромной одежде у женщин — это «знак почёта» для каждой еврейской женщины. Если она будет носить такую одежду как «знак почёта» и будет знать, что она царская дочь — дочь Владыки Мира, то «значок» сослужит ей добрую службу и защитит от опасности (Алейну лэшабеах).