За субботним столом. Недельная глава Трума

Почему плакал минский богач

«…И сделают Мне святилище, и буду Я обитать среди них».

Дождливым и холодным днем рав Эльханан Вассерман держал путь в Минск. Он собирался встретиться с одним из богачей Минска, который был известен как крупный жертвователь на ешивы.

Дождь лил непрерывно; на сапоги рава Вассермана налип толстый слой грязи. Приближаясь к месту назначения, рав почувствовал беспокойство: дом богача — настоящий дворец, он помнил еще по предыдущим визитам, — полон антикварной мебели и дорогих ковров, которые простираются прямо от парадной двери. Как же можно ступать по такой роскоши грязными сапогами? Да и одежда забрызгана дорожной грязью — как сядет он на бархатную обивку диванов?

Поэтому рав Эльханан решил зайти в дом не с парадного входа, а с черного, — который вел прямо на кухню. Им пользовались только слуги и посыльные. Зато там не было ковров! И там можно было почистить сапоги и одежду, и уж потом идти в парадные комнаты.

В кухне дым стоял столбом. Все домашние сновали туда-сюда, поспешно готовясь к важному событию: прибытию большого рава! На плите шипели кастрюли и сковородки, в них готовились самые вкусные и изысканные блюда в честь важного гостя. Две дочери богача тоже трудились на кухне в поте лица, чтобы принять участие в мицве — приеме Мудреца Торы.

Вдруг в дверь кухни кто-то постучал. Дверь открыли и вот — на пороге черного хода, предназначенного только для слуг, — сам рав Эльханан Вассерман, собственной персоной! Все на кухне замерли от изумления, а младшая дочь богача в панике кинулась к отцу.

Тот немедленно явился и спросил с трепетом: «Почему великий рав вошел в дом с черного хода?» Объяснил рав: «На подошвы моих сапог налипли грязь и навоз, и я не хотел испачкать ваши дорогие ковры». К всеобщему изумлению, хозяин дома-дворца разрыдался. «Раби, — сказал он сквозь слезы. — Всю жизнь я учу своих дочерей тому, что весь мир создан для Торы, и весь мой труд, весь заработок — для поддержания изучающих Тору. А теперь мои дочери подумают, что дорогие ковры и диваны важнее уважения к Торе?!»

Богач не успокоился до тех пор, пока рав Эльханан Вассерман не согласился снова зайти в дом с парадного входа и пройти по роскошным коврам, оставляя за собой грязные следы. Чтобы знали дочери, что грязь на подошвах мудреца Торы стоит больше персидских ковров…

После октябрьской революции богач потерял все свое богатство. Большевики оставили его нищим. Но в заслугу любви к Торе и почитания Торы он получил другое богатство: мужьями его дочерей стали рав Авраам Ицхак и его брат Элиау Меир Блох: оба — главы ешивы Тельз.

Если в сердце человека живет любовь и уважение к Торе, и свои дела он посвящает Торе, и своими действиями доказывает, что Тора — высшая ценность, то его дом превращается в святилище, становится домом Ашема. И Шхина никогда не покидает его…