Отношение ко вдовам и сиротам. Глава Мишпатим

«Никакой вдовы, ни сироты не притесняйте…» (Шмот 22:21). Человек обязан проявлять осторожность при общении с сиротами и вдовами, поскольку их душа и дух сокрушены и подавлены. Это верно, даже если речь идет о вдовствующей царице, которая не испытывает нужды ни в чем (Рамбам^[1], Ильхот Дэот 6:8).

Интересную историю рассказывает рав Меир Фейер:

Как-то на уроке (преподавал тогда ежедневный лист Гмары) я процитировал несколько высказываний рава Шаха^[2]. После урока ко мне подошел пожилой еврей:

— Хочу рассказать Вам историю, показывающую силу молитвы, а особенно — молитвы рава Шаха.

И вот что он рассказал.

Я был молодым парнем, жил с родителями в Антверпене, в Бельгии. Однажды позвонил телефон, сестра сняла трубку. Звонивший представился:

— Лейзер Шах из Бней-Брака.

— Рав Шах?! — воскликнула она.

Собеседник подтвердил и сказал, что должен поговорить с ее братом Даниэлем, то есть, со мной.

Я подошел к телефону, и рав Шах попросил меня об одолжении:

— У нас в ешиве есть парень, он сирота, по-настоящему богобоязненный. Ему трудно найти невесту, он ищет девушку, готовую взять на себя все домашние дела, пока он будет изучать Тору. Я начал этим заниматься и нашел для него невесту, обязавшись уплатить сто тысяч долларов…

Рав Шах замолчал, а я осторожно спросил:

— Почему уважаемый рав рассказывает мне об этом?

— Слушай, ты молодой парень, полный сил, — ответил рав Шах. — А мне в моем возрасте трудно ходить и собирать деньги. Прошу тебя сделать важное дело. Твой дядя торгует алмазами на бирже. Зайди к нему в офис и скажи, что просишь от имени рава Шаха. Попроси его ради того парня-сироты, о котором я сказал, дать сто тысяч долларов.

— Но, уважаемый рав, это очень большая сумма!

— Верно, — сказал рав Шах. — Но если он не даст тебе всю сумму, пойди еще к кому-нибудь. Ты выполняй свою задачу, а я буду молиться, чтобы тебе послали помощь Свыше.

На следующий день я пришел в офис дяди. Он приветливо встретил меня, пригласил садиться. Мы поговорили о семейных делах, а затем я сказал:

— Дядя, не смотри на меня сейчас как на Дани. Представь, будто я немного ниже, седобородый старец в шляпе Хомбург. Представь, что к тебе в офис вошел сам рав Шах… Дядя улыбнулся и спросил:

— Что случилось? Пурим вроде бы уже давно прошел.

Этого момента я и ждал. Я рассказал ему о звонке рава Шаха и о его просьбе помочь ученику со свадьбой, а затем назвал всю сумму. Дядя внимательно выслушал, подумал минуту и сказал:

— Смотри, у меня нет сейчас ста тысяч долларов, чтобы тебе дать. Но на прошлой неделе у меня прошла удачная сделка, и десятина от выручки лежит здесь, в ящике.

Он вынул из ящика конверт с 25000 долларов и протянул его мне. Но я не спешил брать, вспоминая беседу с равом. Из этой беседы с равом Шахом я почерпнул силы, чтобы ответить:

— Спасибо тебе, но рав просит сто тысяч.

— Знаешь что, — сказал дядя. — Тебе даже на лифте спускаться не надо. Здесь, на этом же этаже, есть офис одного антверпенского богача. Он еврей, любящий Тору и всех, кто ее изучает. Подойди к нему и скажи, что идешь с двойным заданием — рава Шаха и моим.

Я тотчас отправился к тому человеку в офис, постучал, и мне разрешили войти. У богача сидел пожилой еврей. Я понял, что, если уж мне позволили войти, не будет ничего страшного, если я их немного отвлеку. Сразу сообщил о «двойном задании» и стал расхваливать парня из Поневежской ешивы, на свадьбу которого рав Шах просил сто тысяч долларов.

Внезапно старик беспокойно заерзал на стуле, а затем разразился воплями:

— Это еще что такое? Какая наглость! Вы сидите себе в Бней-Браке, а затем приезжаете жениться в Антверпен! Что это значит? Идите работать!

Эта неожиданная атака разозлила меня. Я собрал всю дерзость, которой располагал, и ответил:

— Прошу прощения, с вами вообще кто-то разговаривал? Я обратился к владельцу этого офиса. У вас я не прошу ни единого доллара. Поэтому, пожалуйста, не вмешивайтесь.

Он решил в долгу не оставаться:

— Знаешь, что, парень?! Не говори так со мной. Ты не можешь мне хамить, я Аушвиц прошел, у меня жена и семеро детей сгорели. Я в одиночку приехал в Бельгию и заново построил свою жизнь вот этими руками. Поэтому будь добр разговаривать вежливо.

Когда упоминают Холокост, язык сразу укорачивается… Я попросил прощения, и в офисе повисла гнетущая тишина. Тогда, благодаря помощи Свыше, мне вспомнились слова Маарша^[3], который удивляется: почему, когда человек после смерти поднимается на небо, его спрашивают, произвел ли он на свет потомство? Ведь это далеко не всегда зависит от него… И отвечает, что вопрос этот надо понимать так: постарался ли он устроить брак для сирот?

Тогда я сказал старику:

— У вас дети погибли… Теперь у Вас есть возможность помочь сироте создать семью, и это будет засчитано как выполнение заповеди «плодиться и размножаться».

Старик взволновался и захотел увидеть, что написано у самого Маарша. Я побежал в офис к дяде, достал трактат Шабат и показал комментарий Маарша (Шабат 31 а). Старик прочел, поднял глаза от книги и произнес:

— Позвони в Бней-Брак раву Шаху и скажи, что с меня сто тысяч.

Я был ему очень благодарен. Сразу побежал звонить раву Шаху, который, к моей радости, был дома. Рассказал, как всё было, и рав велел мне вернуться к дяде и отдать ему конверт с 25000 долларов. Но дядя не согласился забрать их:

— Отправь в Бней-Брак раву Шаху, там ведь есть и другие сироты.

Старик, пожертвовав такую сумму, захотел сам встретиться с тем сиротой. Через неделю он приехал в Израиль и отправился в ешиву Поневеж, где его ждал сюрприз. Его встретили жених и невеста. Отвечая на его распросы, невеста рассказала, что ее родители похоронены на Ар Менухот.

— Об этом мне не говорили! — воскликнул старик. — Значит, это и впрямь — как написано у Маараша: устроить брак двум сиротам.

Неделю спустя тот старик умер…

Такова была сила молитвы рава Шаха, — закончил реб Даниэль свой рассказ, — который молился в Бней-Браке, чтобы мне всё удалось в Бельгии (Бэха Батахну, Тэила лэ-Давид).

[1] Раби Моше бар-Маймон, Маймонид (4895-4965/1135-1204, Испания — Египет) — величайший еврейский мыслитель и законоучитель.

[2] Раби Элазар-Менахем-Ман бар-Эзриэль Шах (ок.5654-5762 / ок. 1894-2001) — глава ешивы Поневеж в Бней-Браке, духовный лидер своего поколения.

[3] Раби Шмуэль-Элиэзер бар-Йеуда а-Леви Эйдельс (Маарша; 5315-5392 / 1555-1631, Польша) — выдающийся законоучитель и комментатор Талмуда.