Награда мера за меру. Тецаве

«И помести в наперсник судный урим и тумим, и будут они на сердце Аарона, когда будет он являться пред Господом; и да несет Аарон суд сынов Исраэля на сердце своем пред Господом постоянно» (Шмот 28:30).

В Гмаре (Шабат 139 а) сказано: Моше Рабейну не хотел принимать на себя миссию избавления Израиля, поскольку его старший брат Аарон был пророком в Египте и Моше не хотел задеть его. В конце концов, Всевышний заверил Моше, что Аарон, напротив, будет счастлив, увидев, какого уровня достиг его младший брат.

Гмара спрашивает: какую же награду Аарон получил за это? И отвечает: в награду за то, что «…он выйдет навстречу тебе, и, как увидит тебя, возрадуется в сердце своем» (там же, 4:14), Аарон удостоился судного нагрудника (хошен мишпат).

Наш учитель Ран удивляется: ведь нагрудник был одним из восьми одеяний первосвященника. Почему же мудрецы называют его наградой за то, что Аарон радовался величию брата?

Ответ в том, что урим и тумим, расположенные на нагруднике, помогали Аарону отвечать на вопросы о будущем. На первый взгляд, это миссия пророка, а не первосвященника. Почему же она была возложена на Аарона и его потомков? Дело в том, что Всевышний наградил Аарона «мера за меру»: Аарон не завидовал пророчеству Моше, пророчеству самого высокого уровня, поэтому и сам он удостоился пророчества, которое было превыше всех других, — через урим и тумим. Ведь пророчества о бедствиях иногда отменяются, а то, что сообщено через урим и тумим, твердо и нерушимо!

Вам знакомы такие дни, когда вы чувствуете, что не выдерживаете темп? Нужно постоянно всё успевать, крутить колеса и мчаться вперед, от одной задачи к другой. Всё должно работать как часы. Если не стирать, не будет одежды, а если не готовить, не будет еды. Если не купить четыре вида растений, как мы исполним заповедь праздника Суккот? А если не построить сукку?

14-е Тишрея, канун праздника — самый загруженный день в году. Соперничать он может лишь с 14-м Нисана — днем перед Песахом.

Вся семья была очень занята, жена закладывала одежду в стирку и готовила еду на праздник. Приближался Суккот, время нашей радости. Дом кипит: дети, игры, праздничная одежда, украшения, ботинки, носки — всё в круговороте.

А в домашней «постирочной» что-то не заладилось… Сушильная машина сильно завибрировала. Из нее повалил дым, потом показался огонь.

Запах гари ударил в ноздри, все бросились на улицу. Огонь превращает приготовленную к празднику одежду в пепел. Дым заполняет салон. Всё в дыму — кровати, шкаф, стол. Всё горит. Уже звучат сирены, приехали пожарные и спасатели. Пожарные борются с огнем. Словно Всевышний послал ангелов… Огонь остановлен.

Вот так всё было. Пожар потушен, мы ощупываем себя, снова пересчитываем всех членов семьи. Никто не пропал, все живы и здоровы. Благодарите Б-га, ибо добр Он.

Мы остались живы, но вот дом… Вернуться туда не было никакой возможности. Нельзя было воспользоваться ничем, что в нем находилось. Что не уничтожил огонь, то пострадало от дыма, а что спаслось от дыма, было повреждено водой и пеной.

Мы не успели осознать случившееся и поплакать, поскольку «народ Твой Израиль — все праведники». Люди сразу же использовали возможность выполнить заповедь. Наши дорогие соседи подходили один за другим, чтобы пригласить нас к себе в сукку, и так мы провели Суккот — в гостях у благодетелей. У нас было на праздник всё: халы, рыба, салаты, первое и второе блюда, слова Торы и духовная поддержка, а главное — сукка. Святая сукка, где можно сидеть в сени веры и благодарить Творца за то, что гнев Свой обрушил Он на дерево и камень, оставив нас среди живых.

Я не желаю ни одному человеку оказаться в таком положении — внезапно лишиться всего имущества. И, всё же, я благодарен Всевышнему, что с нами это произошло, когда мы были окружены достойными людьми, желающими помочь. Для меня по-новому зазвучали молитвы за мой народ, я благодарил за чудесную еврейскую взаимовыручку.

Первый день праздника мы провели в приподнятом настроении. Мысль о том, что мы спаслись, была важнее всего. Прошлого уже нет, будущее еще не наступило, в сам же праздник человек отдыхает. Не остается ничего, кроме текущего мгновения, восхваления и песен.

Проблемы начались на исходе праздника. Наступил холь а-моэд («праздничные будни»), нужно было сменить одежду. Одежда, которую постирали перед праздником, пропиталась дымом, а часть ее превратилась в пепел. Соседи связались с благотворительными организациями, и нам пришло сообщение: приехать в магазин N., который открыли специально для нас в холь а-моэд.

Канун праздника Суккот в этом году выпал на первый день недели (воскресенье), а это означало, что магазин, в который мы ехали, был открыт на исходе субботы и перед праздником. Для его хозяйки холь а-моэд был возможностью немного передохнуть, сделать маленькую паузу после нагрузки и напряжения предпраздничных дней. И, всё же, несмотря на усталость и на отдых, предписанный Галахой (еврейским Законом) и прописанный в трудовом законодательстве, она оставила всё и пришла, чтобы открыть для нас магазин по просьбе раввинского комитета. Хозяйка помогла нам от всего сердца.

Более того, наша история тронула ее и она решила поучаствовать в расходах. Она сделала нам особую скидку и сама была этому так рада, что было уже непонятно, кто кому оказывает милость.

В Ошана Рабба разразился пожар в Ганэй-Геула, на парковочном этаже. Там располагались склады с различными товарами. Пожар затронул их все, кроме одного — кроме склада «нашей» хозяйки магазина. Той, которая специально пришла, чтобы открыть для нас свой магазин. Огонь не тронул ее склад, все товары остались пригодными к использованию.

Всё было «слишком» очевидно. Она проявила милосердие к людям, спасшимся от огня, — и ее имущество было спасено от огня. Б-жественное Провидение было настолько ощутимым, что сердце замирало… Все трудности и потери из-за пожара были «перекрыты» удивительным ощущением того, что мы раньше понимали, скорее, теоретически: всё до последней песчинки находится под Контролем Всевышнего (Ашгаха Пратит, Бэха Батахну).