Заповеди требуют намерения. Глава Ницавим

«Соблюдать заповеди Его и законы, как написано в этой книге Торы» (29:19). Б-жественный каббалист раби Авраам Азулай объяснил: даже преступники среди народа Израиля полны заповедей, как гранат! Живет человек в стране Израиля — этим он исполняет заповедь заселения этой земли. Приветствует друга с улыбкой — это заповедь милосердия, заповедь «идти путями Его». А что уж говорить о помощи ближнему, сочувствии ему в радости и в горе, «несения бремени» вместе с ним, что также включает и отношение к членам семьи!

Если задуматься об этом, увидим, что мы изрядно нагружены заповедями и добрыми делами. Но закон утверждает, что «заповеди требуют намерения» (Шульхан Арух, Орах Хаим 60:4). Во время их исполнения нужно знать, что этим мы выполняем волю и приказ Творца. Поэтому в Писании подчеркивается: «Соблюдать заповеди Его и законы, как написано в этой книге Торы» — нужно знать, что таковы заповеди Торы, и намереваться исполнить их.

Рассказывает гаон раби Бен-Цион Аба Шауль: был случай с одним мудрецом, главой ешивы, который встал после сна и изумленно сказал жене: «Послушай же сон, который мне приснился! Я стоял перед Всевышним и беседовал с Ним».

Жена удивилась: «И от чего ты так взволнован? Ты ведь изучаешь Его Тору, а перед всяким, кто занимается Торой, пребывает Шхина. Ты молишься, но что есть молитва, если не предстояние перед Б-гом? В каждом благословении ты произносишь: “Благословен Ты, Б-г”. А, как известно, человеку показывают во сне то, о чем помышляет сердце его. Так что же удивительного в том, что тебе приснилась беседа с Б-гом?»

«Вот поэтому я так взволнован, — ответил он ей, — я ведь уже тридцать лет учусь и молюсь. Так почему же только в эту ночь я увидел, как беседую с Творцом?»

Потрясающе! Человек может учиться, молиться, исполнять заповеди, и все впустую. Всевышний не пребывает перед его взором и не живет в его сердце.

Раби Йерухам из Мира подробно говорит об этом («Даат Тора», Шмот 232). Как известно, есть заповеди между человеком и Творцом, а есть — между человеком и ближним. Многие исполняют первый вид заповедей, но при этом не думают о Творце, и главного у них недостает. Пророк удивляется: «Держащие Тору не знают Меня» (Ирмияу 2:18), «И стал их трепет передо Мной как заученная заповедь» (Ишайя 2:13). А ведь «если нет трепета, нет и Торы» (Авот 3:17) — отсутствует сама основа Торы. То же самое касается и заповедей второго вида. Многие исполняют заповеди между человеком и ближним, но сам этот ближний — его чувства, потребности и желание разделить с ним его бремя — вовсе не учитываются. Здесь снова получается, что главного-то как раз и не хватает.

Праведник раби Амрам бен Диван был одним из мудрецов Хеврона около 250 лет назад. Когда в городе стало совсем плохо, главы общины устремили к нему свой взор, чтобы он поехал по городам Марокко и устроил сборы пожертвований для еврейского поселения, на которое правители наложили непомерные налоги.

Поехал праведник в Марокко и был там принят с восторгом и почестями. Его гениальность была известна, а благословения приносили спасение. Когда он приехал в город Фас, к нему пришел бедняк из хорошей семьи и рассказал о своей беде: его сын достиг нужного возраста и собирается жениться на бедной сироте, но у них нет денег для свадьбы. А ему стыдно просить милостыню, поскольку он из знатного рода и не привык к такому. Поэтому он и рассказывает это только праведнику из другой страны.

Сказал ему праведник: «Денег дать не могу, поскольку все деньги посвящены еврейской общине в городе наших праотцов. Но возьми мой субботний плащ. Это предмет заповеди — продай его так дорого, как сумеешь».

Так и было. Бедняк рассказал всем, что у него субботний плащ почтенного праведника, и богачи из Фаса стали соревноваться, кому достанется эта святая одежда. В итоге один богач купил ее по большой цене, позволившей бедному устроить роскошную свадьбу для сына. В шаббат праведник одел свой будничный плащ. Но святой Ари уже открыл нам, что если делать заповеди с намерением почтить Всевышего, из них для нас шьется сияющее духовное одеяние. Наш праведник был облачен в него с головы до пят (Майян а-Шавуа).