Глава Йом а-кипурим. Сон резника

В своем выступлении рассказал раби Швадрон следующее: в одной из книг, вышедшей в Иерушалаиме, дети автора приводят историю из жизни своего отце.

Отец их был богобоязненным человеком. В своем городе он был резником. Однажды утром он, встревоженный и взволнованный, рассказал он им свой ужасный сон: мне снилось, что жизнь моя кончилась, и я пришел на Небесный Суд. Предстал передо мной ангел с претензией, что он создан его грехом. И какой грех? Накануне святой субботы, когда я был занят подготовкой к ней, пришла ко мне одна вдова просьбой: «Я еще не варила, только сейчас мне удалось достать курицу для субботы. Пожалуйста, зарежь ее».

Я ответил, что время работы кончилось, сейчас я тружусь для субботы, и даже не ходил еще в микву и т.п. Поэтому не могу зарезать ее сейчас.

И вот, я вижу во сне, что от этого греха создан ангел сурового суда. И он требует, чтобы меня наказали.

Суд постановил: стирка и очистка в Геиноме в течение тридцати дней, или возвращение в этот мир для исправления греха. Я попросил Геином, чтобы не возвращаться в этот мир. Меня повели в Геином, и чем больше я туда приближался, тем больше чувствовал ужасный жар, и не мог стоять там. Я стал умолять возвратить меня в Суд, чтобы выбрать вторую возможность.

Во сне я умолял ангела. Ангел отказал мне.

Я снова стал умолять его, пока он не согласился вернуть меня в Суд.

Я сказал в Суде, что выбираю возвращение в этот мир. Судьи согласились, но вышло указание наказать ангела. Почему? Потому что не выполнил свое задание, как подобает, и вернул меня без приказа. Его наказали огненной палкой — пульса де нура. Я содрогнулся от этого наказания, и от страха проснулся.

Таким был сон.

Отец был взволнован. Он сразу же сел проверять, был ли в его жизни такой случай, но не мог найти за собой ничего подобного. В конце концов, он пришел к выводу, что всегда относился подобающе к просьбам людей, тем более, к вдовам. Он пошел к раву города, и рав, выслушав его, успокоил: «Если в самом деле не случалось такого, чего тебе волноваться?»

Поскольку он на этом не успокоился, то стал ходить к мудрецам и праведникам. Все сказали ему, что если он не помнит такого, то можно сказать, что он видел не реальный сон.

По прошествии времени он понемногу успокоился, и сон стал забываться.

Прошло много лет, примерно двадцать, и сон совершенно забылся.

Однажды, в канун субботы, шел он, как обычно, в микву, и по дороге встретил вдову с курицей в руке. Она попросила: «У меня нет курицы к субботе, пожалуйста, зарежь мне эту курицу».

Ответил он ей: «Я закончил работу еще рано утром, сейчас у меня совсем нет времени» и пошел дальше с сумкой в руках — окунаться в микву в честь субботы.

Он возвратился из миквы и сделал другие домашние дела. Приближалась суббота. Он пошел в синагогу, чтобы прочитать «Песнь песней» и встретить субботу.

Он помолился вечернюю молитву, вернулся домой, спел «Мир вам, ангелы служения» и сел за стол. Вдруг…

Вдруг он с криком вскочил с места: «Ой, ой!» Он вспомнил сон. Страх охвативший его, был ужасен. Ага! Он застонал и упал без сознания. Его привели в чувство.

Он собрался силами и попросил своих домашних: «Поторопитесь послать вдове такой-то поднос с рыбой и поднос с мясом, насколько позволяют наши возможности». А за ними пошел он сам, чтобы умиротворить вдову.

Вдова простила его от всего сердца и ела блюда, посланные ей.

Он успокоился. Возвратился домой, сделал кидуш на вино громко и взволнованно: «День шестой. И завершены были небо и земля». Слезы радости и святости субботы перемешались и упали в бокал с вином. После этого он поел от субботней трапезы, с радостью произнес благословение после трапезы и пошел спать.

Наутро он не проснулся. Вернул душу Творцу, исправив свои дела.

На похоронах, на исходе субботы, среди провожавших его прошел слух обо всей этой истории. И в книге, которая вышла для возвышения его души, согласились его сыновья рассказать об этом деле.

Мы должны знать, что есть суд и есть Судья. Ни одно дело не пропадает, и каждое дело приведет Ашем на Суд, хорошее оно, или плохое. Б-га бойся, и заповеди Его соблюдай, ибо это весь человек.

И пусть мы все удостоимся доброй записи и подписи. Амен. (Леагид — Хумаш амагидим)