Дети шалят, не слушаются, сердятся, а до и дерутся — и все это очень беспокоит пап и мам. Четырем еврейским семейным консультантам были предложены несколько очень распространенных сценария, по которым разыгрываются «постановки» в разных вариациях почти во всех домах, где растут дети. Когда реагировать, а когда промолчать? — вот главный вопрос, ответ на который хотят получить от экспертов родители.
Все четыре эксперта — не только теоретики, но и практики. Д-р Меир Виклер является психотерапевтом и семейным консультантом, а также специалистом по религиозному воспитанию детей. Перл Абрамович — педагог, автор уникальной методики воспитания в духе иудаизма. Адина Соклоф и Сими Елин занимаются образовательными программами для родителей.
Когда «всё плохо» и «все плохие»
Вы слышите, как подъехала школьная подвозка, через полминуты ваш Йоси врывается в дверь, и вы тут же узнаете, что бутерброд был «самый невкусный на свете», яблочный сок пролился, Шая над ним смеялся, а ребе поступил «просто ужасно».
На кухню заходит трехлетняя Мири. Йоси мгновенно поворачивается к ней, выхватывает у нее из рук книжку-раскраску, вырывает несколько страниц и разбрасывает их по всей кухне.
Мири громко плачет. Вы делаете глубокий вдох и выдаете следующую тираду, заранее предчувствуя ее тщетность:
— Йоси, эта книжка-раскраска — не твоя. Мы не портим чужое. Пожалуйста, подбери с пола все страницы, а потом мы поговорим о том, как помириться с Мири.
— Я не буду! — кричит Йоси, топая ногой. — Я ее ненавижу! Ты не можешь меня заставить!
Он бежит в свою комнату, а вы остаетесь с всхлипывающей и икающей Мири, рассыпанными листками и стуком в висках. И что дальше?
Комментирует Сими Елин:
Начиная с четырех-пятилетнего возраста, ребенок может и должен учиться навыкам цивилизованного общения. Он в состоянии понять, что тот факт, что он расстроен, не дает ему права обижать сестру и нахально отвечать маме.
Главное: нет никакой необходимости, чтобы мама реагировала на эту ситуацию сразу. Мама может подождать, пока Йоси немного успокоится, потому что в том состоянии, что он сейчас находится, он не услышит ни того, чему вы его пытаетесь научить, ни приказа убрать то, что он набросал.
Позже мама может начать разговор с Йоси:
— Даже когда ты расстроен, есть вещи, которые ты не можешь делать, например, не слушать маму или портить чужие книжки. Давай подумаем, что ты мог сделать вместо этого?
Если эта ситуация повторяется из раза в раз, и Йоси пока не готов изменить свое поведение — значит, пришло время применить какое-то, заранее обговоренное, последствие: например, лишить «нарушителя» сладкого или отправить спать раньше обычного.
Неуважительное отношение к маме в этой ситуации — более серьезная проблема, чем порванная раскраска. Дети не перерастут эту проблему, и чтобы ее искоренить, необходимо работать. Родители должны последовательно предлагать детям модели подходящих ответов для различных ситуаций, которые они могут использовать, чтобы выразить себя, и следить за тем, чтобы они практиковались до тех пор, пока эта лексика и этот тон не станут второй натурой ребенка. А вот на разбросанные листки можно на этот раз просто закрыть глаза.
Перл Абрамович дополняет:
Мама должна выбрать для своего замечания только что-то одно: или неуважительное отношение к ней, или мусор на полу, или что нельзя портить чужие вещи, или что нельзя обижать сестру. Если вы все это вываливаете на ребенка сразу, велик шанс, что он не вынесет из разговора с вами ровным счетом ничего. Что бы мама ни выбрала сказать, она должна сказать это с внутренней уверенностью — и не ожидать, что после ее замечания поведение сына волшебным образом изменится.
Стоит ли позже пересмотреть этот инцидент через некоторое время и заставить Йоси извиниться? Не думаю, что это будет продуктивно. Просто живите дальше.
Маленький манипулятор
В третьем классе, где учится Ханочка, новая мода: слаймы. Хана, как и все ее подруги, часами изготовляет слаймы, покупает их, меняется ими, играет в них, любуется ими… В один прекрасный день Хана приходит домой с двумя новыми слаймами. На следующий день — еще с одним. Когда на третий день вы видите у своей дочки очередное новое чудо химической промышленности — розовое с перламутровыми блестками, — в вас начинает расти подозрение.
— Ханочка, откуда у тебя этот замечательный слайм?
— Мне Ализа дала.
Вы звоните маме Ализы и узнаете, что у нее позавчера пропал ее любимый розово-перламутровый слайм. Вы мягко приступаете к расспросам и выясняется:
— Мы с Ализой поменялись, но потом она забыла. То есть она вспомнила, но передумала, так что теперь она говорит, что не согласна…
Вас это объяснение не очень успокаивает, но вам нечего сказать. Ханочка продолжает «находить» разные интересные вещи на детских площадках, в мусорных баках и на тротуаре. Постепенно выясняется, что ваша очаровательная дочь — маленький манипулятор, который уговаривает других девочек поменяться с ней, и если ей это не удаётся, она просто крадет, а потом придумывает истории, чтобы оправдаться!
Комментирует Адина Соклоф:
Обман и кража — это серьезные проблемы, и родители не могут просто отмахнуться от них. Но надо иметь в виду, что часто мы сами толкаем детей к вранью, когда спрашиваем: «Кто тут всё разбросал?» или «Кто взял последний пакет чипсов?»
Первое, что родитель должен сделать, это убедиться, что в доме не идет постоянный поиск виноватых — тогда детям не придется все время лгать или отрицать по мелочам, таким образом, привыкая к нечестности. Например, ребенок говорит, что сделал все, что положено делать перед сном, а его зубная щетка сухая. Не спрашивайте: «Ты чистил зубы?». Лучше скажите: «Я знаю, что ты не хотел что-то скрывать. Но, понимаешь, если ты говоришь, что чистил зубы, а на самом деле не делал этого, — получается неправда. А в нашей семье правда — это очень важно».
С воровством то же самое: «Я уверена, что ты это сделал не нарочно, но брать что-то без разрешения — это воровство. Я знаю, что для тебя быть честным очень важно. Ты знаешь, что тебе сейчас нужно сделать».
Всякий раз, когда мы видим, что ребенок ворует, обманывает, ссорится с одноклассниками, я рекомендую родителям проводить больше времени с ребенком, просто расслабиться и говорить с ним.
Что касается манипуляций — родителям лучше не вмешиваться. Скорее всего, скоро одноклассницы «раскусят» Хану и престанут с ней меняться. Это, возможно, окажется болезненным для нее, но наиболее естественным способом научиться адекватному социальному взаимодействию.
Можно тактично подтолкнуть дочь к размышлению на некоторые темы: «Я заметила, что ты всегда оказываешься в выигрыше в результате этих обменов… Справедливо ли это? Как бы ты себя чувствовала на месте Ализы?» А вот чего совсем нельзя произносить в этой ситуации, так это фраз типа: «Ты обманщица!» или «Никто не захочет играть с воровкой!». Нужно, чтобы Хана подумала и сделала эти выводы сама.
Д-р Меир Виклер считает так:
Кража и ложь — это плохие мидот (качества характера), поэтому родители должны воспринимать их со всей серьезностью. Когда дети шалят, балуются, что-то ломают, даже дерутся — это возрастное, и это пройдет. Но если не исправить лживость или привычку к воровству в детстве — они сопроводят человека и в его взрослую жизнь.
Когда мы говорим о четырехлетних детях, у которых еще не развито чувство собственности, принадлежности — они могут брать чужие вещи, не осознавая, что это плохо. Когда берет что-то без спроса восьмилетний, он прекрасно понимает, что делает что-то нехорошее, а значит, этот поступок нельзя оставить без внимания.
Я бы посоветовал маме Ханы свести Хану и Ализу и попытаться добраться до сути дела. Если речь и правда идет о краже, то родители должны проследить, чтобы Хана вернула или возместила все взятое без разрешения, и стыд, который она при этом испытает, будет для нее достаточным наказанием.
Двое в одной комнате
Еще только половина девятого утра, а вы уже в четвертый раз слышите звуки ссоры из комнаты мальчиков.
— Убери наконец отсюда свой глупый пазл! Разве ты не видишь, что я здесь строю дорогу?!
— У тебя кривая дорога, на нее смотреть противно. Сейчас я ее нарочно толкну, чтобы она у меня не мелькала перед глазами!
— Только попробуй! Я тогда разрушу твой пазл!
— Ненавижу тебя! Всё расскажу маме! Зачем ты вообще нужен в нашем доме?! А-а-а-а!
Вы уже сто раз объясняли мальчикам, что братья — самые близкие и родные люди, что важно в семье поддерживать друг друга, что разговаривать надо вежливо и так далее и тому подобное, — но Яков и Моше до сих пор общаются друг с другом, как лютые враги. Что же делать? Постоянно следить за ними вы не можете, но и позволять так разговаривать — тоже!
Перл Абрамович говорит:
Такое поведение — это не хорошее поведение, но оно нормально и здорово. Просто надо помнить, что любые долгосрочные изменения требуют времени, поэтому маме мальчиков стоит расслабиться и перестать чувствовать себя «плохой матерью».
Если дети в безопасности, маме не нужно бежать из соседней комнаты, чтобы поучаствовать в их ссоре. Если она уже находится в той же комнате, ей сложнее сделать вид, что она не замечает, что дети ругаются. Как сказали наши мудрецы, штика ке-hодаа — то есть молчание воспринимается как одобрение.
Вместо того, чтобы останавливать каждую конкретную ссору, матери следует основные усилия направить на то, чтобы перестать «подкармливать», мотивировать, негативное поведение. Злоба детей заразна и имеет тенденцию переходить и на взрослых. Родителям следует подавлять искушение бежать разнимать детей, потому что часто они просто становятся третьей стороной в ссоре, только подливая масла в огонь.
Если родители замечают, что во всех инцидентах есть один агрессор, и он физически сильнее другого ребенка, то им лучше слышать все, что происходит между детьми, выразить твердое (но неэмоциональное!) неодобрение и присутствовать в комнате до тех пор, пока агрессия не иссякнет. Вот чего родителям не стоит — так это ожидать, что агрессор извинится или что он завтра снова не будет делать то же самое.
Если родители ведут себя уважительно по отношению друг к другу, к детям и к посторонним, эти «битвы» прекратятся. У вежливых и почтительных родителей — вежливые и почтительные дети.
Адина Соклоф дополняет:
На моих родительских курсах я учу родителей, что им необходимо иметь несколько базовых фраз, которые они будут употреблять дома, повторяя их по многу раз: «Мы не дразнимся, это обижает» или «Руки не для драки» и другие. Вода камень точит, и когда вы неоднократно заявляете о важных для вас вещах, это постепенно проникает в мозг, и к 18 годам, скорее всего, дети крепко запомнят эти истины.
Я рекомендую решать подобные ситуации, избегая решительных действий. Жертве посочувствуем: «Тебе неприятно поведение твоего брата, я тебе сочувствую. Но я верю, что ты справишься». А другому ребенку я бы сказала: «Слова могут больно ранить. Мы так не говорим».
Если мама видит, что ситуация обострилась, пусть она скажет: «Похоже, вам, ребята, стоит разойтись в разные комнаты, чтобы успокоиться. Давайте попробуем поиграть в одной комнате немного позже».
* * *
В этих и многих других ситуациях, которые ежедневно возникают в каждой семье, где есть дети, реагирование оказывается более вредным, чем бездействие. Быть родителем — это не значит вовлекаться в поток обвинений, нотаций и наказаний. Часто от родителя требуется только твердое изложение своих ожиданий и сочувствие. Не реагировать на провокации — один из важных навыков воспитания детей в еврейской семье.
