Авак Лашон а-Ра — введение

До сих пор мы обсуждали, так сказать, главное (икар) в запрете лашон а-ра. Однако в Талмуде также упоминается авак (буквально — «пыль») лашон а-ра. Как понять это выражение — «пыль запретного»?

Эту формулировку мы находим в законах о нескольких мицвот — например, авак шмита («пыль нарушения седьмого года»), авак лашон а-ра, авак рибит («пыль ростовщичества»), авак авода-зара («пыль идолопоклонство»), авак рциха («пыль убийства»), авак арайот («пыль запрещенных половых связей»). Раши (Сукка 40 б) объясняет понятие «авак» следующим образом: действие, которое не связано с главной составляющей, главным аспектом запрета (икар а-исур) называется «авак». «Авак рибит» или «авак лашон а-ра» — не полностью лашон а-ра, а только некий аспект, некая неглавная составляющая лашон а-ра. Раши в связи с этим рассматривает запрет торговать плодами, выросшими в седьмой год — это называется «авак швиит». То есть главный запрет — это обрабатывать землю в седьмой год, а торговать плодами этого года — это, так сказать, второстепенная составляющая запрета.

Точно так же в случае с запретом рибит — давать деньги в долг под проценты: главный запрет—это получать гарантированную прибыль, в любой форме, от займа. А те виды коммерческой деятельности, которые мудрецы запретили потому, что они похожи на взимание процента — это авак рибит (Рамбам, Законы о заимодавце и должнике, 6:1). Рабейну Йона (Шаарэй Тшува 3: 137) определяет понятие «авак» так: «Называли наши учителя самую легкую (т.е. незначительную) составляющую греха — пылью этого греха». В качестве примера Рабейну Йона приводит «пыль идолопоклонства» — попытки исцелиться с помощью предметов, используемых в идолопоклонстве. То есть, если человек болен (даже смертельно) и пытается исцелиться с помощью какого-то языческого талисмана или лекарства, изготовленного из него, он нарушает запрет идолопоклонства (пусть даже в очень легкой форме), поскольку из идолопоклонства нельзя извлекать никакой пользы и использовать это лекарство или талисман нельзя.

Интересно, что иногда авак бывает запрещен Торой, а иногда — мудрецами. Например, авак рибит запрещен мудрецами. А авак авода зара запрещен Торой. Что касается авак лашон а-ра, Хафец Хаим полагает, что он запрещен мудрецами. Однако автор «Нэтивот Хаим» (рав Моше Кауфман, проживает в Израиле) считает, что некоторые формы «пыли злословия» могут быть запрещены Торой.

Таким образом, авак лашон а-ра — это «второстепенное» или «незначительное» злословие. Какие разновидности лашон а-ра являются второстепенными или незначительными?

Рамбам пишет (Законы воззрений 7:4): «А есть слова, которые являются пылью злословия. Например, (когда говорят): “Кто бы мог подумать, что такой-то станет тем, кто он сейчас?” Или: “Не говорите со мной о таком-то, не хочу рассказывать, что было и что произошло”, и все тому подобное. И если человек говорит хорошее о ком-то в присутствии его ненавистников — это тоже авак лашон а-ра, поскольку эти слова побуждают их (слушателей) говорить дурное (об этом человеке). И об этом сказал царь Шломо (Мишлей 27, 14): “Если кто благословляет ближнего своего громким голосом рано поутру — как проклятье зачтется ему”. Поскольку из (попытки) сделать человеку добро выйдет для него зло. И о том, кто злословит в шутку или легкомысленно, то есть не из ненависти (без злого умысла), в мудрости своей сказал Шломо (там же 26; 18-19): “Как притворяющийся помешанным, который мечет огонь, стрелы и смерть, так человек, который обманывает ближнего своего и говорит: ведь я шучу”. А также (нарушает запрет авак лашон а-ра тот,) кто злословит мошеннически (дэрех рамаут) — то есть рассказывает просто так, как будто не знает, что это злословие, а когда упрекают его, говорит: а я не знал, что это злословие и что такой-то это сделал».

Таким образом, Рамбам здесь перечисляет четыре разных варианта авак лашон а-ра. Давайте рассмотрим их подробнее и, как всегда, проиллюстрируем примерами.

Намек на лашон а-ра

Первый вариант авак лашон а-ра, о котором говорит Рамбам: «Кто бы мог подумать, что такой-то станет тем, кто он сейчас?» Хафец Хаим понимает эти слова Рамбама как иллюстрацию ко второму варианту (похвала, переходящая в критику). Намекая на что-то, возможно, отрицательное, мы тем самым возбуждаем интерес у слушателей, которые, возможно, захотят узнать подробности. И тогда рассказчик сам им расскажет лашон а-ра — сообщит информацию, на которую намекал. Однако, как пишет автор «Хелкат Биньямин» (рав Биньямин Коэн, Нью-Йорк), из слов самого Рамбама (в его комментарии к Пиркей Авот 1:17) следует, что Рамбам определял эту разновидность авак лашон а-ра как «упоминание недостатков без конкретных деталей» (зихрон мумэй бнэй адам билти беур). То есть очевидно, что здесь есть что-то нехорошее, а что именно — непонятно. Этим, согласно Рамбаму, пыль злословия отличается от полноценного злословия (лашон а-ра гамур), когда компрометирующая информация подается очевидно и конкретно.

Итак, если принять мнение Хафец Хаима, что авак лашон а-ра запрещен лишь на уровне ми-дэ-рабанан (мудрецами), то, значит, запрет намекать на что-то дурное без конкретных деталей — запрет мудрецов. Однако сам Хафец Хаим пишет, что намекать на что-то нехорошее без деталей, например, сказать: «Я не хочу говорить о нем лашон а-ра», — это злословие по Торе. Он не принимает мнение Рамбама, что это всего лишь авак лашон а-ра, и полагает, что это лашон а-ра гамур. Это весьма логично: если злословить запрещено из-за вреда, который может быть нанесен репутации человека, и из-за того, что злословящий выбирает осудить другого человека и радуется его беде («Кто радуется беде ближнего, не очистится» — Мишлей 17, 5), то ведь и намек на дурное вредит репутации и несет в себе осуждение и злорадство.

Ложки еще не нашлись, а осадок остался

К Боре Когану приезжает племянник из Москвы. Боря тащит его в синагогу на ханукальное мероприятие. Там Витя (так звали Бориного племянника) неожиданно видит, как ему кажется, знакомое лицо.

— Кто это? — спрашивают он Борю, показывая на Сашу-программиста. — Вот там, с бородой, рядом с элегантной женщиной и детьми.

— Это? Это Саша-программист, — отвечает Боря Коган. — Он у нас, так сказать, образцово-показательный, а рядом с ним его жена и дети. А ты что, его знаешь?

— Да, вспомнил его. Я с ним один год проучился в политехническом, пока он в Израиль не уехал.

Лицо Вити Когана приобрело некое отстраненное выражение, было видно, что он мысленно переместился в свою юность.

— Да… кипа, жена, дети, образцово-показательность… Кто бы мог подумать, что тот Саша станет таким?

— А что? — заинтересовался Боря.

— Нет, не спрашивай, не хочу рассказывать о том, что было, — отмахнулся Витя.

Боря размышляет о том, что только что услышал. Сашу-программиста он знал с тех пор, как приехал в Н-ск, и к тому времени Саша уже был человеком серьезным, собранным, правильным, он усердно учил Тору, помогал другим, занимался духовным ростом, бегал по утрам, воспитывал детей и делал неплохую карьеру в Хайтеке. В общем, вел образцово-показательный образ жизни, как сказал бы поэт, «сила, воля плюс характер — молодец!» Трудно было представить Сашу другим. И вот те раз! Кем был Саша раньше? Может, он на самом деле на такой уж белый и пушистый? И что у них происходит за закрытыми дверями, что таится в его душе? Впрочем, Коган был человеком трезвым, поэтому мысли о том, что Саша притворяется праведником для исполнения своих, на самом деле, коварных замыслов его не посещали.

Но, с другой стороны, самого-то Когана никто образцово-показательным не считал. И не то чтобы Боря к этому очень стремился или хотел как-то отличиться на духовном поприще. Нет, ему вполне хватало его местной славы крутого бизнесмена, для которой достаточно было машины и регулярных поездок в бывший СССР. Но все-таки мысль о том, что тот, на которого надо было равняться, сам был не таким уж хорошим, немного грела. В глубине свой души, недосягаемой на данный момент для Бориного сознания, он знал, что все эти чувства и мысли, и тепло, возникающее оттого, что Саша оказался (или, может быть, нет, но, все же, может быть, да) не таким уж хорошим, по крайней мере в прошлом… Все это было, конечно, неправильно, но Бориному любопытству и злорадству очень хотелось узнать, кем был тот Саша, который сейчас стал таким замечательным.

Боря Коган начинает расспрашивать Витю, а тот, не будучи знаком с законами лашон а-ра, рассказывает все истории, которые ходили про Сашу, когда он учился в Политехническом (нет, не надейтесь, рассказывать эти истории про Сашу я вам не буду).

Что здесь произошло? Сначала репутация Саши несколько испортилась из-за пыли злословия — намека на что-то дурное (авак лашон а-ра, согласно мнению Рамбама в комментарии к Мишне, а согласно Хафец Хаиму--это тоже лашон ара гамур), а потом это привело уже к абсолютному лашон а-ра, лашон а-ра гамур.

Читайте обзор по теме Идолопоклонство — Авода зара

Теги: Мусар, Лашон ара, Хафец Хаим, Рамбам