Давид и Батшева

Мы приступаем к рассказу, который известен очень многим, но истинная подоплёка излагаемых событий открывается лишь после углублённого изучения текста и комментариев мудрецов. Пожалуй, ни одна тема в Танахе не претерпела столько искажений в передаче, как рассказ об отношениях Давида, Урии и Батшевы. Домыслы, ложь, а чаще обыкновенное невежество скрывают от неискушённого читателя настоящую, трагически возвышенную картину событий.

Внезапный удар

«И было это дурным в глазах Б-га…» Но почему? Ведь по меркам земного суда Давид не совершил ни малейшего преступления! Он не соблазнял чужую жену. Батшева была разведённой. Он не коснулся её в состоянии месячных. Батшева окунулась в микве. Попытки свести Батшеву с Урией оказались напрасны. Приказ погубить Урию обоснован тем, что он, действительно, заслуживал смерти по закону Царского Суда. И, наконец, даже негласный приказ Давида не был применён. Урия погиб «сам». Так в чём же вина Давида?! Ничего не подозревающий царь в наилучшем расположении духа. Кошмар кончился. Он чист и невинен. Батшева с ним, и скоро родится ребёнок. Идиллия.

И в этот момент грозным вестником является пророк Натан с его притчей о богаче и бедняке: «…У богача множество скота, деньги и власть. У бедняка всего-то одна нежно оберегаемая овечка. Бесцеремонный богач отбирает ее у бедняка, чтобы накормить важных гостей, не пожелав взять из своих многочисленных стад. По закону Торы, укравший и зарезавший овцу возмещает владельцу её стоимость вчетверо, но… ведь здесь такое злодеяние! Для богача овечка — ничто, пустяк, прихоть, но для несчастного бедняка овечка — вся его жизнь, единственное утешение. Что ему учетверённое возмещение — зарезали его душу!» Эта безжалостность, это коварство, это пренебрежение к чувствам ближнего особенно покоробили царя Давида. Такой открытый вызов всему, что ценно для человека, он приравнял к грабежу. А грабёж по Закону Небесного (не земного) Суда карается смертью. Не будь овечка единственной, Давид не стал бы судить столь строго. Но «грабящий бедняка словно душу у него забирает». Это высказывание мудрецов сверкнуло в мозгу Давида как молния. И ещё. Тот, чьим преступлением попирается милосердие, судится не только как еврей, но и как потомок Ноаха, чьё нарушение любой из семи заповедей наказывается смертью. Давид воспринял эту притчу как истину, вспылил и вынес суровый приговор: богач достоин смерти. А кроме того, возмещение бедняку в сорок раз, а не вчетверо, должно превысить настоящую цену. Вот это был настоящий Давид, сердцем и душой привязанный к Высшей Справедливости!!!

Но происходит невероятное. Услышав приговор царя, пророк Натан бросает Давиду прямо в распалённое от праведного гнева лицо: «Богач этот — ты! Это ты украл жену Урии, это ты погубил его, подставив под меч! Это ты совершил воровство, обобрав бедняка!..»

Вот так это было в еврейском народе. Если виновен, никто не может быть помилован: ни простолюдин, ни царь. Никто не избежит ответственности.

Как же поступил Давид, услышав тяжкое обвинение, упавшее как гром среди ясного неба! Разгневался? Велел позвать слуг и казнить дерзкого пророка?! Нет, его реакция была иной. Поистине, царской. Горькая ошибка. «И сказал Давид: “Я согрешил перед Г-сподом!”» Заметьте, «перед Г-сподом», а не перед людьми. Земной суд не мог предъявить обвинение, ибо состава преступления не существовало. Здесь стоило бы объяснить одну вещь.

Батшева в момент встречи с царем Давидом вовсе не была «светской красавицей», перед которой не смог устоять даже такой праведник. Напротив, по словам мудрецов, в тот момент ей было не более… шести-восьми лет! Говоря попросту, эта была маленькая девочка. В наше время это совсем ещё ребёнок. С другой стороны, она была способна рожать. Более того, столь раннее развитие в те времена — не редкость. Ривке, жене праотца Ицхака, было три года, когда посланник Авраама Элиэзер, испытывал её у колодца, и эта девочка напоила не только его людей, но и всех верблюдов. Более того, специально оговорено, что «мужчина не знал её», и комментаторы объясняют, что оговорка была неспроста, ибо о сверстницах Ривки сказать того же в Арам-Наараимее уже было нельзя! Покинув родной дом в трёхлетнем возрасте, Ривка отправилась в незнакомую Эрец Канаан навстречу своему суженому, навстречу своей судьбе… После всего сказанного ничего удивительного нет в том, что и родители Батшевы были не старше семи-восьми лет при рождении дочери. Мы многого не понимаем в физиологии человека. Тот факт, что дети физически созревают сегодня в возрасте тринадцати-пятнадцати лет, не означает, что так было всегда.

Приведём ещё несколько цифр. Давиду было пятьдесят семь лет при встрече с Батшевой. Ее отцу Элиаму — не больше пятнадцати, а дедушке Ахитофелю — советнику Давида — двадцать три года. Более того, в гемаре говорится, что Батшева предназначалась Давиду ещё с дней Творения. С самого начала было заложено, что именно этот праведный еврейский царь станет прародителем Машиаха. А его праматерью будет Батшева.

Давид обладал руах а-кодеш — духовным видением или, попросту, способностью заглянуть в суть вещей. В Батшеве он увидел не просто прекрасную женщину, но суженую, судьбу, плоть от плоти своей, неотрывную часть души, основательницу царского рода вплоть до Машиаха. Более того, внутренним взором он разглядел, как душа Машиаха спускается в мир, чтобы родиться от этой связи и принести полное избавление Израилю! Взяв Батшеву, Давид не просто основывал царскую династию, перед ним возник неповторимый шанс теперь же, сразу привести в мир Машиаха и избавить евреев от тягот предстоящих изгнаний и невзгод. Это и был тот импульс, тот заряд, который заставил Давида тут же, не сходя с места, соединиться с Батшевой. Он считал, что время пришло, и упустить эту возможность не хотел. Если так, почему же Батшева стала женой другого? Как суженая Давида очутилась в доме простого солдата? Давид отдал её ему собственными руками. Это было следствием горькой ошибки. Недаром сказано: «Не Батшева ли это…» Всем знакома история Давида и Голиафа. Это произошло в 2883 году от сотворения мира. Давиду исполнилось тогда двадцать девять лет. Царский престол занимал Шауль. Давид, уже помазанный на царство, появляется в еврейском войске и выходит сразиться с чудовищным великаном. (Удивительная судьба — они с врагом родственники. Давид — правнук Рут-моавитянки, той самой, что отправилась за свекровью в Эрец Исраэль, став дочерью еврейского народа. Её сестра Орпа — вторая невестка Наоми — осталась на родине. Орпа была награждена за те несколько шагов, что сделала вслед за Наоми. Её награда — сыновья-исполины. Один из них — Голиаф. Именно он встретился в поединке с Давидом). Когда великан, оглушенный камнем, грохнулся оземь, Давид попытался, по одной из версий, снять с головы Голиафа тяжелый шлем, а по другой — раскрыть ножны его меча. Это оказалось делом мудрёным — имелся замок с секретом. Сгоряча, после неудачных попыток, Давид в отчаянии обратился к оруженосцам врага с обещанием отдать в жёны одну из дочерей Израиля тому, кто поможет раскрыть ножны (или расстегнуть кольчугу). Услышав это, один из слуг Голиафа указал нужное место. Меч был вынут (кольчуга расстёгнута), Голиаф убит, а слугой этим был никто иной как Урия а-хити. Слово, вырвавшееся из уст Давида — не пустой звук, но обещание царя, пусть даже ещё не взошедшего на престол. А царское слово нерушимо. Но… обещать дочь Израиля нееврею — тяжёлый проступок даже для царя. Ответ Вс-вышнего, — говорится в Мидраше, — не заставил себя ждать: «Ты, помазанник Мой, обещал дочь избранного народа необрезанному? Будь посему, но ею станет твоя суженая!»

Так, неосторожным, в пылу битвы вырвавшимся словом положено начало трагедии, продолжавшейся много лет. Ее последствия Давид ощущал до самого последнего дня жизни. Так Вс-вышний спрашивает со своих любимцев. А самой Батшевы тогда и на свете ещё не было. Лишь спустя девятнадцать лет Урия, приняв еврейство, пришёл к Давиду требовать обещанное. Что ж, Давид отдал ему в жёны только что родившуюся внучку советника Ахитофеля. Урия взял девочку в дом, растил её вместе с детьми от первой жены, и Батшева, в сущности, не отличалась от них. Более того, по словам комментаторов, Урия так и не успел вступить с нею в супружескую связь, относясь к ней скорей как к дочери, чем как к жене. Когда же Батшева подросла, началась та самая война, на которой Урии было суждено погибнуть.

Вот тогда Давид увидел Батшеву, и сразу узнал женщину, предназначенную ему от сотворения мира… Душа признала неотъемлемую свою часть. Словно прозрев, Давид понял, какую оплошность совершил он много лет назад. Батшева отдана другому, и мир, лишённый цепочки царской династии Машиаха, оказался без цели и завершения.

Давид очутился в безвыходном положении. Оставить Батшеву в руках Урии он не мог, ведь её замужество — нелепость, трагическая ошибка, исторический казус. С другой стороны, Батшева — мужняя жена. И никто, даже царь, не в праве нарушить закон Торы о запрете прелюбодеяния. И только теперь есть возможность исправить ошибку. Урия на войне, и наверняка оставил жене разводное письмо. Значит, сейчас или никогда! Вот тут Давид и переступил запретную черту.

Мудрецы Талмуда говорят, что Давид «сорвал незрелый плод». Батшева от него бы не ушла. Урии не суждено было вернуться с войны. Батшева, так или иначе, стала бы женой царя. Картина с «купающейся дивой» была подстроена Сатаном.

Несмываемое пятно

Почему неосторожные слова, вырвавшиеся у Давида в пылу поединка с Голиафом, имели столь грозные последствия? Ну, вылетело нелепое слово, вспорхнуло уродливой птицей… Почему своей тенью омрачило всю жизнь? Почему из-за необдуманного слова разрослась история столь чудовищного значения? Давид оказался на грани пропасти. Чтобы вызволить суженую, ему пришлось заплатить непомерную цену. Несмываемое пятно легло на образ Давида, а следствие — не только смерть родившегося младенца — первенца Батшевы, но и других сыновей, попавших под это дикое колесо. Трагедия Авшалома, Тамар, Аминодава — плата за это страшное происшествие. Давид страдал всю жизнь. Испытания: изгнание, наветы, война с собственным сыном, смерть детей — следовали одно за другим на протяжении всего его царствования. Достаточно заглянуть в тексты «Псалмов». Сколько в них горечи и сознания собственной вины! Столько невзгод выпало на его долю, а он, преодолев все, так и не смыл с себя пятно «прелюбодеяния».

Как всё это могло случиться? Неужто только потому, что когда-то в молодости в пылу битвы он поступил опрометчиво? Не просите испытаний! За всем этим, естественно, скрывается глубокая подоплёка.

В Талмуде («Санедрин», 107, 1) говорится, что Давид хотел достичь максимальной ступени в духовном росте. Ступени праотцев Авраама, Ицхака и Яакова. Но это ему не удавалось. Он спросил Вс-вышнего о причине, и Творец ответил: «Тех Я испытал, а тебя нет!» Царь Давид понял, что ему не вынести испытаний, выпавших на долю патриархов, а подняться на высшую ступень без этого невозможно. Тогда он взмолился и попросил предоставить ему шанс. Вс-вышний предупредил: испытание, достойное тебя, причинит тебе неисчислимые страдания, ты окажешься на краю греха, при этом многие будут уверены, словно ты действительно согрешил. Давид упорно стоял на своём, и Вс-вышний согласился. Вот тогда-то случилось: «И было в час вечерний, встал Давид с ложа своего, прохаживался по крыше царского дома и увидел купающуюся женщину…» Настал час испытания. Армии встали в исходные позиции. Добрым намерениям Давида противостояло неимоверно усилившееся дурное начало. Все обвинители были мобилизованы, все тёмные силы были собраны, дабы не дать Давиду пройти сквозь пламя, зажженное по его же собственной воле. Недаром написано, что встал Давид в предвечерний час — неужто спит царь целыми днями? Нет, Давид готовился к испытанию, ведь Вс-вышний заранее предупредил, что оно будет связано с влечением к женщине. Желая максимально уменьшить телесное, поспешил царь к своим жёнам, дабы насытить плоть, встретить испытание во всеоружии. Но, по словам мудрецов, в тот час ускользнуло от Давида известное правило: чем больше потакаешь плоти, тем большего она требует. Выйдя под вечер на крышу своего дома, Давид немедленно попался в ловушку, приготовленную Сатаном. Ему открылась Батшева. Батшева, которую ждала душа Давида со дней Творения, Батшева, которая — он знал это наверняка — никому другому принадлежать не могла, ибо заключала в себе родословную будущих царей. Не столько телесной красотой пленила эта женщина царя, сколько духовной близостью, разгаданной в мгновение ока. Весь фокус Сатана состоял в совмещении плотского желания с чистым ощущением давно искомого — потерянной, неотрывной части души Давида, его неосознанного духовного влечения к своей незаменимой половине, своей подспудной мечте! Может ли быть для человека ловушка опасней? Более того: «Батшева была уготована Давиду с шести дней Творения». Давид — перевоплощение Адама, Батшева — повторение Хавы. Круг замкнулся.

Из журнала Мир Торы