Атарат недарим — Освобождение от обетов

Утром, в канун Рош аШана (когда не говорят «Таханун») после окончания «Шахарит» принято устраивать «Освобождение от обетов». Для этого требуется присутствие не менее трех человек, которые имеют право освободить от данных обетов каждого, кто пожелает. Это право дает им тот факт, что три еврея — это уже «бейт-дин», правомочный еврейский суд. Всякий, кто желает освободиться от обетов, становится перед ними и прочитывает определенный текст, в котором раскаивается в тех обетах, которые опрометчиво дал в течение года.

Иудаизм, как известно, чрезвычайно чувствительно относится к тому, что выходит из уст человека, и в особенности — к обещаниям и обязательствам, которые он высказывает. Сказано в книге Когелет (5:5): «Лучше не обещать — чем обещать и не исполнить», и говорит Тора: «… да не скажет он зря — все, что вышло из уст его, пусть сделает». В этих словах мудрецы наши видят намек на то, что освобождение от обетов должно происходить именно в канун Рош аШана — последний день месяца элул: последние буквы ивритских слов ло яхель дваро — кехоль айоцэ… («да не скажет он зря — все, что вышло…») — те же самые буквы, которые образуют слово элул.

Итак, мы не должны приходить на суд Вс-вышнего с грузом выданных нами неисполненных обещаний, неосуществленных обязательств — «чеков без покрытия». На суд следует приходить чистыми! Поэтому один за другим встают все присутствующие в синагоге и предстают перед «судьями», прося их об освобождении от обетов.

Во время снятия обетов «судьи» должны сидеть, а просящий снять обеты, стоя произносит:

«Слушайте же, господа мои! Все обеты, или клятвы, или заверения, или обещания, которыми я связал себя или других в каких бы то ни было словах, вышедших из моих уст, или если даже если в сердце своем я решил исполнить некоторую заповедь или совершить другой благой поступок и не обусловил это решение тем, что оно не является обетом, касаются ли они меня или других, помню ли я о них или нет — во всех них я раскаиваюсь и прошу вас освободить меня от них. Я не сожалею, не дай Бог, о тех добрых делах, которые совершил, но раскаиваюсь в том, что не произнес однозначно: “мое обещание не есть клятва или обет”. Поэтому я обращаюсь к вашему авторитету и прошу освободить меня от всех этих обетов, касаются они тела, души или достояния. И хотя тот, кто раскаивается, должен подробно рассказать суду об обете, но знайте же, господа, что множество обетов дал я, и есть такие, которые я дал и забыл о них, и невозможно подробно рассказать обо всех.Я не прошу освобождения от тех обетов, от которых по закону нельзя освободить, но от всех, от которых можно, — прошу освободить, как будто бы я рассказал о них».

А судьи отвечают ему 3 раза:

От всех обетов ты освобождаешься, все нарушения обетов тебе прощаются, все, что ты себе запретил, разрешается тебе. Нет здесь ни обета, ни клятвы, ни зарока, ни принятия в сердце. Однако есть здесь освобождение от обетов, отпущение, прощение, и искупление. Подобно тому, как освобождаем мы тебя от обетов в низшем суде, так будут отпущены твои обеты в Высшем суде. Человек, просящий освобождения от обетов, заявляет: Вот я делаю заявление перед вами, и отменяю я с настоящего времени и впредь все обеты, и все клятвы, и зароки, и согласия, и принятия в сердце, которые в будущем приму на себя, кроме обетов поста, которые я приму во время молитвы «Минха». И если забуду я это заявление и дам еще обеты, то я наперед раскаиваюсь в них и ставлю условие, что да будут все они полностью упразднены, и необязательны и недействительны, и не будут они иметь совершенно никакой силы; во всех них я заранее раскаиваюсь с настоящего времени и навеки.