Пурим. Рисковать или не рисковать?

Среди событий, о которых говорится в Свитке Эстер, есть и такое: Мордехай велит Эстер пойти к царю, чтобы просить его за еврейский народ. На что Эстер отвечает: «Все служители царя и народ областей царских знают, что для каждого мужчины или женщины, которые придут незваными во внутренний двор к царю, один закон для них — смертная кара; только тот, кому протянет царь свой золотой скипетр, тот останется в живых. А я не звана была к царю вот уже тридцать дней» (4:11).

Давайте перескажем своими словами ответ Эстер: «Это почти верная смерть, и даже царю помиловать царицу будет непросто, потому что все знают об этом законе. Кроме того, меня не звали к царю уже тридцать дней. Одно из двух: либо царь меня разлюбил, и тогда мои слова совершенно бесполезны. Либо, раз он меня не звал так долго, значит, позовет через пару дней, и тогда я его попрошу о том, что надо». Кажется, очень логично.

Что отвечает ей Мордехай? «Не полагай в душе своей, что спасешься в доме царском (одна) из всех иудеев. Ибо если ты промолчишь в такое время, (то) спасение и избавление придут к иудеям из иного места, а ты и дом отца твоего погибнете; и кто знает, в это время будешь ли ты у царства» (там же, 13–14).

Интересно, что Мордехай не оспаривает аргументов Эстер, а просто приказывает ей пойти. А ее аргументы логичны. И Эстер его слушает. Почему? Почему Мордехай ей так велит?

Читая дальше, мы поймём, что отменить приказ в Персидском государстве, «государстве закона», было совсем не просто. Как Ахашверош говорит: «…того, что написано именем царя и скреплено перстнем царским, нельзя отменить» (8:8). Отменить изданный указ было практически невозможно.

Мордехай понимал, что «между прочим» и в обычной форме этот указ отменен не будет. Представим себе, используя современные реалии: Ахашверош зовет Эстер. «Как ты себя чувствуешь, дорогая царица?» — «Я тяжело переживаю, ведь хотят уничтожить еврейский народ, а я еврейка». А он: «Ты же царица. Мы не сообщим, что ты еврейка. А насчет остальных евреев — мы создадим комиссию, которая будет серьезно работать, чтобы разрешить тяжелую создавшуюся ситуацию». Надеюсь, вы знаете, дорогие читатели, что выходит из таких комиссий. Поэтому Мордехай видел единственный путь решить вопрос — идти напролом.

Когда любимая царица входит во дворец, идя на верную смерть, — это пробуждает интерес. Ахашверош спрашивает о причине такого поступка: «Что у тебя, царица Эстер, и в чем просьба твоя? Хоть полцарства (проси), — и (оно) тебе будет дано» (5: 3). В ответ царица Эстер просит его прийти с Аманом на пир. На пиру царь снова спрашивает ее, в чем ее просьба, опять обещая полцарства. Царица вновь не отвечает, но приглашает его с Аманом и завтра на пир.

Царь не мог спокойно спать. Эстер, Аман — что-то тут не гладко. Эстер, как известно, пробудила ревность царя к Аману. И царь не спал: что-то тут подозрительное, может быть, готовят против него заговор.

Когда на втором пиру Эстер говорит царю о плане Амана уничтожить евреев, царь облегченно вздыхает: «Пусть слетит голова с плеч Амана, лишь бы моя голова оставалась на плечах».

Мордехай видел, что необходимо идти напролом. Он подозревал Эстер: ты чувствуешь себя в безопасности, когда евреи в опасности. Ты в той же лодке. Как раз наоборот: еврейскому народу Б-г гарантировал вечность. Отдельному человеку ничего не гарантировано. Поэтому ты обязана отставить личные расчеты и подвергнуть себя опасности ради спасения народа. Он не придал значения аргументам Эстер, т. к. знал, как часто личная заинтересованность и желания принимают форму убедительных аргументов.

Эстер послушала своего учителя. Что привело к спасению.