Оглавление
Раби Леви Ицхак [↑]
Раби Леви-Ицхак из Бердичева (Бердичевер) — раби Леви-Ицхак бар Меир Дербаремдикер, выдающийся праведник, один из духовных лидеров хасидизма и всего поколения. Годы жизни: 5500-5570 гг. (1740-1809 гг. )
С отцовской стороны ему предшествовало тридцать шесть поколений выдающихся раввинов и знатоков Торы. По материнской линии он происходил из рода знаменитого законоучителя и комментатора Талмуда раби Шмуэля Эйдельса (Маарша).
Родился в Галиции, в местечке Гусков, расположенном рядом с городом Пшемысль. Его отец, раби Меир бар Моше был раввином Гускова.
Изучал Тору у отца, а с двенадцати лет — в ешиве г. Ярослава, крупного центра еврейской учености, расположенного севернее Пшемысля. Еще до достижения возраста бар—мицвы он прославился в качестве вундеркинда под именем «илуй из Ярослава».
Вскоре после бар-мицвы раби Леви-Ицхак женился на дочери богача раби Исраэля Переца из городка Любартув, возле Люблина. Молодая семья поселилась недалеко от дома тестя, который принял на себя все заботы по ее содержанию.
В Любартуве раби Леви-Ицхак занимался вместе с выдающимся законоучителем раби Йосефом Теомим (При мегадим), написавшим знаменитый комментарий на кодекс Шульхан Арух.
В семнадцать лет он познакомился с одним из вождей хасидского движения раби Шмуэлем-Шмелке Гурвицем (раби Шмелке из Никольсбурга), который ввел его в круг учеников раби Дова-Бера (Магида из Межерича). Раби Леви-Ицхак был одним из немногих учеников, сумевших постигнуть сокровенную сущность учения Магида и приобщиться к его духовному свету.
«В праздник Рош аШана, во время предвечерней молитвы, — вспоминал впоследствии раби Леви-Ицхак, — я увидел на лице наставника лучезарный свет, переливающийся всеми цветами радуги. На меня напали трепет и страх, и люди поддержали меня, чтобы я не упал, но никто не знал причины моего состояния. Заметив мое смятение, наставник отвернулся и несколько минут стоял, прижавшись лицом к стене. И когда он снова повернулся к нам, я уже не видел сияния. Еще раз я увидел этот свет на лице учителя в час его кончины. И лишь благодаря тому, что мне открылось это сияние, я удостоился способности постигнуть его учение».
Еще в период обучения у Магида раби Леви-Ицхак много странствовал по Украине и Галиции, собирая средства для помощи нуждающимся, на приданое для бедных невест и для выкупа из долговой тюрьмы разорившихся арендаторов.
В 5521 (1761) году, в возрасте двадцати одного года, раби Леви-Ицхак стал главой раввинского суда в местечке Ричвель, сменив на этом посту своего старшего друга раби Шмуэля-Шмелке Гурвица.
Несколько лет спустя он возглавил общину городка Желехова, целиком состоящую из миснагдим (противников хасидизма). В период гонений, последовавших за провозглашением «великого херема» 5532 (1772) года, его лишили раввинского «трона».
В 5535 (1775) году раби Леви-Ицхак стал главным раввином г. Пинска, расположенного на юге Полесья.
Только летом 5544 (1784) года, после того, как в течение нескольких лет раби Леви-Ицхак продолжал столь же усердно распространять хасидское учение, его также изгнали из Пинска.
В 5545 (1785) году раби Леви-Ицхак стал главным раввином Бердичева, крупнейшего города на Волыни, где влияние хасидов было преобладающим. Но, невзирая на значимость своего положения, он по-прежнему много странствовал, собирая деньги на нужды благотворительности. В своих странствиях он всегда был окружен людьми, в том числе и самыми простыми и неучеными, — он воспламенял сердца своей любовью к Всевышнему и желанием служить Ему.
Заступник Израиля [↑]
Раби Леви-Ицхак обладал удивительной способностью замечать в каждом человеке только лучшие его стороны и, соответственно, говорить о людях только хорошее — и перед другими людьми, и перед Б-гом.
Однажды на рассвете раби Леви-Ицхак увидел, как еврей-извозчик, облаченный в талит и тфилин, молится во дворе синагоги, смазывая при этом дегтем колеса своей телеги. Раби Леви-Ицхак восхищенно воскликнул: «Владыка Вселенной! Посмотри, как свят Твой народ! Даже когда еврей смазывает колеса своей телеги, он думает о Тебе и служит Тебе!» (Сарей амеа 3:17).
Хасиды называли раби Леви-Ицхака почетным титулом «санегор шель Исраэль» (заступник Израиля). Предание рассказывает, что порой он проводил специальные испытания — только для того, чтобы подчеркнуть перед Всевышним праведность народа Израиля.
Однажды, в канун праздника Песах, он послал своего шамаша (служку) с поручением приобрести немного хамеца (квасного). После долгих поисков шамаш вернулся ни с чем: ведь хранить хамец в Песах запрещено, и поэтому все бердичевские евреи уже избавились от него. Тогда раби Леви-Ицхак навел справки, можно ли найти в Бердичеве контрабандный табак, запрещенный таможней для ввоза в город. Оказалось, что этот табак продают почти в каждой лавке. Раби Леви-Ицхак поспешил в дом молитвы, подошел к ковчегу со Свитками Торы и произнес: «Б-г Израиля, посмотри, как Твой народ хранит Твои Заповеди! Взгляни, сколько у русского царя солдат, охраняющих границу, сколько у него жандармов и тюрем — и тем не менее, в городе полно контрабанды. У Тебя же, Царя царей, нет солдат и жандармов — Ты повелел: “Да не будет у тебя хамеца в Песах”, и уже в канун праздника ни в одном еврейском доме нет хамеца (Сарей амеа 3:17; Гдолей Русия)».
Раби Леви-Ицхак стремился оправдать даже тех, кто причинял ему зло.
Когда в Пинске начались гонения на хасидов, одна женщина, жена непримиримого противника хасидизма, вылила на раби Леви-Ицхака, бывшего тогда главным раввином города, ведро помоев. Раби Леви-Ицхак взмолился: «Милосердный Б-г! Пожалуйста, не наказывай из-за меня эту женщину — ведь она замечательная жена. Так написано в нашем Шульхан Арухе (Эвен аэзер 69): “Только та жена может называться достойной, которая делает угодное своему мужу”» (Сарей амеа 3:17).
Более того, даже если прямо на его глазах еврей нарушал законы Торы, раби Леви-Ицхак пытался отыскать оправдание его поступку.
Рассказывают, как однажды раби Леви-Ицхак увидел еврея, который курил трубку в Шабат: «Сынок, ты наверно забыл, что сегодня Шабат?» — спросил он. «Нет, я знаю, что сегодня Шабат», — сказал курильщик. «Но, может быть, ты не знаешь, что в Шабат запрещено курить?». «Знаю». «Владыка Вселенной! — воскликнул раби Леви-Ицхак, воздев руки к небу. — Посмотри, до какой степени правдив Твой народ! Этот человек мог солгать, но, даже рискуя показаться нечестивцем в моих глазах, он говорил только правду — как Ты ему заповедал!»
Когда раби Леви-Ицхак узнал, что семидесятилетний еврей отступил от веры, он отреагировал так: «Вот доказательство того, что в каждом еврее есть искра святости. Ведь этот выкрест в течение целых семидесяти лет боролся со своим дурным влечением, не желая отрекаться от Б-га Израиля!» (там же).
«Ни у кого нет права говорить о евреях что-либо дурное, — писал он, — следует лишь подчеркивать их заслуги» (Кдушат Леви, Пинхас). «Ведь, даже когда евреи не выполняют волю Всевышнего, — пояснял он вышеприведенное правило, — они все же остаются избранным из народов» (там же, Итро).
Его любовь к народу Израиля была столь всеобъемлющей, что даже дискутируя с «просветителями» и отступниками, он избегал категоричных утверждений и менторских интонаций.
Один большой знаток Торы, заплутав в лабиринте сомнений и противоречий, изменил вере. С тех пор он скитался по Украине, отравляя своим скепсисом и неверием души других людей. Посетив Бердичев, он явился в дом учения, где занимался раби Леви-Ицхак, и завел с ним дискуссию относительно основ веры: существует ли Б-г, действует ли в мире система награды и наказания? Раби Леви-Ицхак сказал ему: «Сынок, я слышал, что ты уже дискутировал со многими выдающимися раввинами, и, тем не менее, не смотря на все их убеждения и аргументы, ты остался при своем мнении. С твоей точки зрения, в мире нет Судьи и нет Суда, не дай Б-г! И действительно, ни один человек в этом мире не способен показать тебе Б-га, чтобы ты своими органами чувств убедился в его реальном существовании, и никто не сможет показать тебе ГанЭден и Геином. Однако, согласись, что вопрос еще окончательно не решен. А вдруг все же существуют Суд и Судья? А вдруг все же существует Геином и существует Ган Эден? Что ты будешь делать тогда: что ответишь в день Суда, и что скажешь в день Приговора?!»(Сарей амеа 3:17).
Заступаясь за свой народ, раби Леви-Ицхак не боялся спорить с самим Творцом Мира, наставляя и даже обличая Его.
«Доброе утро, Владыка Вселенной! — обращался он на идиш к Творцу. — Я, Леви-Ицхак, сын Сары, из Бердичева, от имени Твоего народа вызываю Тебя на суд! Что Ты имеешь против Своего народа?! Что Ты насел на Свой народ?!…Я, Леви-Ицхак, сын Сары, из Бердичева, говорю: Не сойду с этого места, пока не прекратятся бедствия народа Израиля, пока не придет избавление!»
В молитве праздника Рош аШана, пришедшегося на Шабат, раби Леви-Ицхак потребовал от Всевышнего: «В этот День Суда ты обязан записать весь Свой народ, сыновей Израиля, в Книгу Жизни! Ведь в Шабат Тебе и Твоему Суду запрещено писать, как и нам, — но записать в Книгу Жизни можно, так как спасение жизни еврея отодвигает все запреты шабата…» (Сарей амеа 3:17).
Искреннее служение [↑]
Раби Леви-Ицхак молился крайне эмоционально, с громкими возгласами и рыданиями — его плач, исходящий из глубины души, прорывался к Небесам и размягчал даже каменные сердца: самые приземленные и черствые люди плакали и достигали подлинного раскаяния, молясь рядом с ним.
«Он молился, дрожа всем телом от охватывающего его трепета, — вспоминал современник. — От волнения он не мог стоять на одном месте: вот его видят молящимся в одном конце дома молитвы, а через минуту он уже в другом конце. …Сердце таяло у тех, кто слушал его молитвы, и с души смывалась вся скверна».
Его обычным обращением к Б-гу было слово на идиш — «Дер Баремдикер» (Милосердный).
Рассказывается, как однажды чиновник, осуществлявший регистрацию еврейского населения, зашел к раби Леви-Ицхаку и попросил его указать фамилию. Раби Леви-Ицхак, погруженый в молитву, несколько раз громко повторил слово «Дер Баремдикер». Чиновник, решив, что это ответ на его вопрос, зарегистрировал семью раби Леви-Ицхака под этой фамилией (Энциклопедия левейт Исраэль т. 13 с. 55).
Некоторые его потомки, оказавшись в Израиле, перевели эту странную и труднопроизносимую фамилию на иврит и называют себя «Рахмани» (Ф. Кандель, Очерки времен и событий ч. 2, с. 126).
Посвящая служению Всевышнему все свои дни, особых духовных высот раби Леви-Ицхак достигал в Рош аШана и Йом Кипур — в дни суда и искупления.
Современник, ставший свидетелем того, как раби Леви-Ицхак трубил в шофар, вспоминал: «За поясом у него висело несколько шофаров; он был как бы вне плоти, замирали сердца у всех, кто его видел, — все трепетали перед ним, как перед Б-жьим ангелом».
В пост Йом Кипура раби Леви-Ицхак сам вел все пять молитв этого дня. По свидетельству одного из очевидцев, после завершения вечерней молитвы раби Леви-Ицхак, не отходя от молитвенного пюпитра, прочитал вслух всю книгу Псалмов, а затем, когда забрезжил рассвет, начал утреннюю молитву — «голосом могучим и сильным, подобным рычанию льва». Он сам читал Тору и, не прерываясь, вел моливы мусаф, минха и неила — до самого вечера. На исходе поста он сам протрубил в шофар и прочел вечернюю молитву наступившего дня. Сразу же после авдалы, отделяющей святой день поста от будней, раби Леви-Ицхак открыл трактат Талмуда Сукка, посвященный следующему за Йом Кипуром празднику шалашей, и изучал его до утра. К рассвету он проучил весь трактат и поспешил на утреннюю молитву. «И я уже не мог решить для себя, — вспоминал очевидец, — человек передо мной или ангел» (Гдолей адорот).
Первую ночь праздника Суккот раби Леви-Ицхак, не смыкая глаз, сидел в шалаше, ожидая первых лучей рассвета, чтобы выполнить заповедь нетилат лулав — вознесения четырех видов растений (Маасей авотейну, Ваикра, Эмор).
Раби Леви-Ицхак писал, что еврейские праздники — Суккот, Песах, Шавуот и др. — не просто служат напоминанием о событиях, которые произошли когда-то в истории. В эти дни в духовных мирах все эти события происходят вновь, из года в год, и поэтому духовно пробужденный человек может каждый раз их заново пережить и в полной мере к ним приобщиться (Кдушат Леви).
Раби Леви-Ицхак стал одним из духовных лидеров поколения — тысячи хасидов приезжали к нему за советом и наставлением. Благодаря его присутствию Бердичев превратился в центр хасидского движения на Украине.
По свидетельству современников, другой выдающийся хасидский наставник раби Яаков-Ицхак Гурвиц (Хозе из Люблина) на протяжении пятнадцати лет посвящал час в день особой молитве, в которой благодарил Создателя за то, что Он направил в этот мир великую и святую душу, подобную душе раби Леви-Ицхака из Бердичева (Гдолей адорот).
Духовное наследие раби Леви-Ицхака из Бердичева отражено в его книге Кдушат Леви («Святость Леви»), построенной в соответствии с порядком недельных глав Пятикнижия.
В этой книге получило свою дальнейшую разработку учение о цадике, занявшее в хасидизме одно из центральных мест. «Мы находим в Талмуде указание на то, — писал раби Леви-Ицхак, — что “Всевышний называл праотца Яакова словом Эль (Бог)” (Мегила 187а). Имеется в виду, что, поскольку Яаков выполнял все заветы Торы, он был в определенном аспекте подобен Б-гу, — и все праведники, выполняя заповеди Торы, также уподобляются Б-гу» (Кдушат Леви), «Праведники, воистину служащие Всевышнему, — отмечал раби Леви-Ицхак в другом месте книги, — получают наслаждения Будущего мира уже в этом мире» (там же, Хаей Сара). Книга Кдушат Леви выдержала множество изданий и стала классикой хасидизма.
Ожидание Избавления [↑]
В конце жизни раби Леви-Ицхак породнился с раби Шнеуром-Залманом из Ляд (Алтер Ребе), с которым был дружен еще в юности, в годы совместного обучения у Магида из Межерича, — теперь внук и внучка этих двух праведников стали мужем и женой.
Предание рассказывает, что, прочтя в тнаим (договор, составляемый перед свадьбой): «Свадьба состоится в городе Бердичеве…», раби Леви-Ицхак в возмущении разорвал документ и продиктовал «исправленный » вариант: «Свадьба состоится в святом городе Иерушалаиме… Но, если до тех пор, не дай Б-г, не явится Машиах, тогда свадьба состоится в Бердичеве…». Именно в такой редакции составлялись в его доме подобные договоры (Сарей амеа 3:17; ГдолейРусия).
По свидетельству современников, у него всегда были приготовлены специальные праздничные одежды на случай, если внезапно придет Машиах и надо будет бежать навстречу ему (Сарей амеа, там же).
В последний свой Рош ашана, за три недели до смерти, перед трублением в шофар, раби Леви-Ицхак грозно произнес: «Владыка Вселенной! … Твой избранный народ, сыновья Израиля, сегодня, в день Суда, обращаются к Тебе с тяжбой. Ведь все беды и несчастья, преследования и погромы обрушиваются на нас только потому, что мы — Твои рабы и служим Тебе — как сказал в псалме царь Давид: “За Тебя нас убивают ежедневно, почитают нас овцами для заклания!” (Теилим 44:23). И, поскольку мы гибнем из-за Тебя и ради Тебя, Ты обязан спасти нас, как можно быстрее, даровав нам конечное избавление!». А затем, обратившись к молящимся, он сказал: «Обещаю вам, что после смерти, когда я попаду в тот мир, я вызову на Высший Суд все Небесное Воинство и потребую, чтобы они избавили наш народ от изгнания. »(Сарей амеа 4:9).
На исходе Йом Кипура раби Леви-Ицхак сказал хасидам: «Сегодня, в этот час, должна была закончиться моя жизнь. Но мне очень хотелось выполнить две важные заповеди праздника Суккот: прожить в шалаше и благословить четыре вида растений. Поэтому, я просил Всевышнего продлить мою жизнь, и молитва была услышана». Через день после Суккот, на исходе праздника Симхат Тора, раби Леви-Ицхак заболел и на следующий день скончался.
По свидетельству очевидцев, перед смертью он возгласил: «Я не обрету себе покоя и не замолчу, и не дам покоя всем праведникам в том мире до тех пор, пока не придет Машиах» (Гдолей Русия).
Раби Леви-Ицхак умер в Бердичеве двадцать пятого Тишрея 5570 (1809) года.
На его могиле был воздвигнут каменный шатер — в соответствии с его завещанием, без всякой надписи.
Эта могила до сих пор привлекает множество паломников.