Либи уже час мыла посуду. Было еще только полвосьмого. Она всегда укладывает детей достаточно рано — чтобы все успеть. Они засыпают не сразу, потому что просто еще не устали, но у нее нет выбора. Еще складывать стирку и мыть пол. А тогда уж проверить тетради… и всё.
«Счастье, что спальня детей далеко от входной двери, а окна не пропускают звуки, — подумала Либи. — По крайней мере, никто не слышит мои вопли после обеда и во время укладывания детей».
Когда стильные часы пробили одиннадцать, в дверь постучали. Либи оглядела прихожую и часть гостиной, которую можно увидеть от входной двери. Все в порядке, можно открывать. На пороге стояла Ривка, соседка из квартиры напротив.
— Добрый вечер, — приветливо поздоровалась она. — Не найдется ли у тебя черной нитки, мне надо зашить дочке юбку, а купить нитки я снова забыла…
— Конечно, сейчас, — Либи поспешила принести катушку.
— Как у тебя чисто, — не выдержала Ривка. — А еще только одиннадцать. Такое впечатление, что дети здесь просто не живут. Как тебе удается?
— Правильная организация времени, — слабо улыбнулась Либи. — Этому можно научиться у тех, кто знает, как это делается.
— Спасибо за нитки.
— Не за что.
«Что она ожидала услышать в ответ? Что я ложусь спать не раньше двух часов ночи? Что выматываюсь до предела каждый день? — Либби пожала плечами. — Ей хорошо, она может позволить себе не работать, а я вынуждена нестись в потоке высокого напряжения 24 часа в сутки… Сколько я еще смогу это выдерживать?»
В 6 часов утра в подъезде раздались громкие удары. Соседи начали строительство — после долгих согласований, подписания документов и прочей волокиты — достраивать веранду.
В окна летела строительная пыль, и почти постоянно раздавался грохот различной силы и происхождения.
Дети Ривки были очень довольны. Мама не делала проблем из-за того, что они открывали окна (все равно грязно), и они могли сколько угодно смотреть вниз на дворик соседей, где было полно техники, рабочих и интересных событий, о которых они периодически сообщали Ривке.
— Мама, они привезли цемент, будут сегодня заливать, — доложил Йоси. — Уже ясно видно, какой величины будет веранда.
— Эй, смотри, что он делает! — вдруг крикнул Нахум. — Нафтали, слезай вниз, это опасно!
Ривка подошла к окну. Сын Либи взобрался на ограждение и перегнулся через него, пытаясь рассмотреть получше процесс заливки.
Ривка не успела даже раскрыть рта, как он упал через ограду. Раздался крик и плач. Она уже летела вниз по лестнице, в старом халате и замызганном платке — какая разница! — «лишь бы остался цел, лишь бы остался жив!»…
И с облегчением вздохнула, увидев, что мальчишка в сознании и громко ревет.
— Что случилось? Нафтали, что с тобой? — Ривка не сразу узнала голос Либи, до того он изменился.
Оставив Нафтали с его мамой, Ривка кинулась к себе, вернулась с антисептиком и бинтами. Промыла раны — чудо, мальчик отделался большой ссадиной на лбу и десятком царапин, которые она промыла и забинтовала. Либби порывалась помочь, но у нее слишком дрожали руки. Потом вместе перенесли Нафтали к нему домой.
Ривка не могла поверить своим глазам. В квартире Либи царил ужасный беспорядок. Не лучше, чем у нее самой.
— Спасибо тебе, Ривка, за помощь, — хрипло проговорила Либби. — Я просто не знаю, как тебя благодарить…
— Мы соседи, практически родственники, — пошутила Ривка. — Для того и существуем, чтобы не оставлять друг друга в беде.
Вернулась к себе, остановилась посреди перевернутой вверх ногами гостиной и улыбнулась. «Впервые я увидела другую Либи, обычную, живую, беспомощную. Видимо муж, как всегда, прав — у каждого есть взлеты и падения, дни, когда все идет гладко, и времена, когда ничего не получается… Может, действительно, стоит потратить время и силы для того, чтобы справиться с реальными трудностями, вместо того, чтобы прятать свое несовершенство или завидовать тем, кто кажется лучше тебя?»
Когда через неделю Ривка и Либи встретились на курсе, посвященном правильной организации работы, то совсем не удивились этой встрече, и только улыбнулись друг другу одними глазами…
