Можно ли сказать кто виноват?-II

В прошлой статье мы показали, что нельзя указывать на человека, который сделал что-то предосудительное, если в этом нет пользы, для того чтобы спасти себя от подозрений. Разрешается сказать: «я этого не сделал», но не разрешается указывать на того, кто сделал.

Но что если подозрение падает только на двух людей? Тогда, сказав что это не я, я автоматически указываю на другого человека. То есть вопрос: считается ли отвод подозрения от себя пользой, ради которой можно говорить лашон а-ра или рехилут?

Хафец Хаим утверждает, что ответ на этот вопрос зависит от того, в чем именно подозревается человек.

Если речь идет о неблаговидном поступке, то, по букве закона, можно сказать: «это сделал не я», хотя тем самым автоматически стрелки переводятся на другого человека. Тут уместно спросить, а почему это разрешается? В алахе есть принцип: эйн дохин нефеш мипней нефеш – нельзя жертвовать одним человеком ради другого. Нельзя спасать одного человека ценой жизни другого человека, и точно так же мы не имеем права спасти одного человека он неприятностей, например, убытка или оскорблений, ценой неприятностей другому. Это правило, на самом деле, сложное, и мы его разберем подробнее в следующей статье. Но в данном случае, Хафец Хаим на него внимания не обращает. Почему?

Объяснение этому я у комментаторов Хафец Хаима не видел, но мне кажется, что логика следующая. Правило «эйн дохин нефеш мипней нефеш» работает только в том случае, если проблемы свалились на человека не по его вине. Но если он сам устроил себе эти проблемы, и тем более, если они являются следствием безнравственного, противоречащего Торе, поведения, то мы не можем обязать других терпеть невзгоды, вызванные чужой безответственностью. То есть я не обязан терпеть оскорбление, стыд, убытки и т.д. из-за того, что кто-то другой повел себя неправильно. И поэтому имею право отвести от себя подозрения, даже если в результате тот, кто на самом деле виноват, пострадает.

А теперь, как всегда, проиллюстрируем эти абстрактные рассуждения историей из жизни города Н-ска.

Прошедший год повлиял на жителей Израиля по-разному. Кто-то стал бывшим жителем Израиля. Кто-то перешел с левых позиций на правые. А известный нам из предыдущих серий местный хулиган Таль понял, что прошлая жизнь была, ну, даже не столько неправильной, сколько бессмысленнoй. В отличие от своего друга и учителя Томера, Таль не нашел смысл жизни в войне на/в Украине. Смысл жизни пришел к нему, когда он 12 часов в день самоотверженно жарил стейки для солдат на парковке рядом с Газой и мысленно даже завидовал им. Он впервые ощутил себя не просто Талем, а частью чего-то большего и вечного.

Поэтому где-то через год после тех событий на майке Таля уже висели цицит, подругу он переквалифицировал в жену, а сам уже шесть месяцев водил грузовичок, слушал диски (грузовичок был старый) по алахот и честно зарабатывал себе на жизнь. А сейчас Таль навещал своего старого дядю Ниссима, который даже позвонил ему и попросил зайти. Дядя Ниссим был в их клане человеком очень уважаемым. Его ценили за трудолюбие, честность и справедливость. Дядя Ниссим всю жизнь молился ватикин, учил алахот и мишанает и, пользуясь своим непререкаемым авторитетом, решал всякие внутрисемейные споры. Таля же дядя Ниссим при каждой встрече спрашивал, когда тот возьмется за ум, но, с гордостью подумал Таль, уже 4 месяца он мне этого не говорит.

Но на этот раз дядя Ниссим посмотрел на Таля строго.

– Что я сделал? – удивился Таль, который понял по выражению лица дяди, что где-то нашкодил.

Не помнишь? – вздохнул Ниссим. – Да, это понятно, ты столько уже натворил, не один раз хулиганил…

– А что я сделал? – опять удивился Таль.

– Шины одному хорошему человеку вспорол. Он на них к родителям пожилым ездил, ухаживал за ними. А ты ему их испортил, с дружком этим своим (Рон не приходился дяде Ниссиму родственником, и поэтому к нему дядя Ниссим теплых чувств не испытывал). Шины дорого стоят, а если кто на Лансере ездит, то это человек небогатый. У него лишних денег нет. Не стыдно тебе? Люди работают, деньги трудно даются, а ты их ножом – раз… Теперь-то, небось, сам понимаешь, с каким трудом они зарабатываются.

Как вы уже догадались, Рабинович привел в действие свой план по восстановлению попранной справедливости (см. Можно ли говорить лашон а-ра о том, кто причинил тебе зло?--IV — Рав Арье Лейб | Еврейские блоги на Толдот.ру , Можно ли говорить лашон а-ра о том, кто причинил тебе зло?--II — Рав Арье Лейб | Еврейские блоги на Толдот.ру), и рассказал дяде Ниссиму о том, как Рон и Таль порезали шины Рабиновичу (см. Лашон а-ра и рехилут о проступке бен адам ле-хаверо или Хулиганство в городе Н-скe-IV — Рав Арье Лейб | Еврейские блоги на Толдот.ру)

Надо сказать, что Рабинович был не единственным, кому Таль резал шины, поэтому некоторое время он пытался понять, о ком конкретно идет речь. Но после секунд 20 мучительных раздумий перед Талем всплыл образ Лансера – того самого, на котором Рабинович приехал навещать своего сына-танкиста, как раз там, где Таль вместе с Роном жарили стейки (см. Можно ли говорить лашон а-ра о том, кто причинил тебе зло? — Рав Арье Лейб | Еврейские блоги на Толдот.ру).

– Аaaa... – протянул Таль. Старый Таль бы сказал, что Рабинович сам виноват, что оборзел и вел себя нагло (см. Лашон а-ра о проступке бен адам ле-хаверо или Хулиганство в городе Н-скe-I — Рав Арье Лейб | Еврейские блоги на Толдот.ру). Но то был старый Таль. А новый Таль немного растерялся, и кроме «Аааа…» ничего сказать не смог.

– Вспомнил. – строго сказал дядя Ниссим. – Ну, вообще-то нужно платить. Адам хаяв лъеолам, бен бъшогег бен бмезид, – перефразировал дядя Ниссим мишну из трактата Бава Кама.

И тут Таль нашел спасательный круг:

– Я же не резал шины, дядя Ниссим, клянусь, честное слово! Я на шухере стоял, чтобы никто не увидел.

– Значит, резал этот, Рон, а ты просто смотрел. Все равно нехорошо. – Для дяди Ниссима было очевидно, что моральную ответственность Таль нес, но в мишну уже эта ситуация не укладывалась. – Ладно, я спрошу у даяна, должен ли ты за это платить.

Таль, с одной стороны, был рад, что кое-как избежал дяди Ниссимова гнева. Но с другой стороны, его мучал вопрос. Алахот лашон а-ра Таль слышал, и поэтому думал: «А вдруг я сказал лашон а-ра про Рона? Если не я, то значит, – он!»

Но, согласно Хафец Хаиму, Таль не нарушил запрет лашон а-ра. Он не обязан терпеть последствия проступка Рона, даже если он тоже в нем участвовал, но на меньшем уровне. И поэтому ему можно сказать, что он не виноват, даже если это автоматически означает, что виноват Рон.

Теги: Мусар, Лашон ара, Хафец Хаим, злословие, алаха, Сплетни