Можно ли говорить лашон а-ра о том, кто причинил тебе зло?--II

Продолжим серию статей о том, можно ли жаловаться или ругать того, кто тебя обидел, оскорбил или нанес какой-то ущерб, или просто плохо обошелся с тобой.  Общий ответ: зависит от обстоятельств.  Иногда можно, а иногда нельзя.  Сейчас объясним один вариант, когда можно.

Талмуд (Кидушин 59а) приводит следующую историю:

Рав Гидел находился в процессе покупки земли.  Пришел раби Абба и купил ее.  Пошел рав Гидел и пожаловался раби Зейре. Пошел раби Зейра и пожаловался раби Ицхаку Нафхе.  Сказал (раби Ицхак Нафха): «Подожди, пока он придет к нам на праздник».  Когда пришел (раби Абба), сказал ему (раби Ицхак Нафха): «Бедняк, который пытается получить кусок хлеба, и приходит другой человек и забирает его (кусок хлеба) у него (бедняка), это что?» – «Называется злодеем (тот, кто забрал)» – ответил раби Абба.  «Тогда почему уважаемый (мар, буквально – господин) так поступил (в случае с равом Гиделом)?» – «Я не знал (о том, что рав Гидел был в процессе покупки)» – ответил раби Абба.

На основе этой истории Шулхан Арух (Хошен Мишпат 237:1) говорит, что если сделка находится на уровне устного соглашения (даже без формального оформления), то срывать ее третьему лицу нельзя, а тот, кто это сделал, называется злодеем (раша).

У этого закона есть еще несколько существенных деталей, но нам важно то, что раби Абба тут поступил неправильно.  Давайте рассмотрим эту историю с точки зрения законов лашон а-ра.

Рав Гидел пошел и пожаловался раби Зейре. Тут он жалуется не о том, что произошло с кем-то другим, а на свою собственную обиду. Очевидно, что он поступил правильно, поскольку иначе Талмуд или его комментаторы неправоту рава Гидела отметили бы.  А в прошлой статье говорилось, что человек, который говорит о том, как его обидели, не может настроить себя ле-шем шамаим (во имя Небес), а будет рассказывать о проступке другого человека из личной обиды, злобы и чувства мести.  Почему же здесь рав Гидел рассказал о том, что с ним случилось, и Талмуд его не критикует за лашон а-ра?

Хафец Хаим объясняет, что в этой истории присутствует существенное различие по сравнению с тем, что мы обсуждали в прошлый раз.  В прошлой статье речь шла о пользе леганот поалей авен – осуждать творящих зло (см. также) И тогда практически невозможно руководствоваться общим благом от осуждения плохих поступков, а не личной жаждой мести.

А в нашей истории, где человек пытается исправить ситуацию и получить конкретную пользу для себя, вполне можно сконцентрироваться на этом, а не на мести обидчику.  Поэтому рав Гидел, когда жаловался на раби Аббу, ставил перед собой целью не опозорить раби Аббу, а получить возможность приобрести поле, на которое у него были планы.  

Хафец Хаим обобщает эту историю и утверждает, что жаловаться на обидчика можно, если человек преследует этим конкретную пользу для себя.  Как всегда, проиллюстрируем это правило примером из жизни израильского города Н-ска.

Рабинович, как мы узнали в последней статье, помирился с Роном и Талем.  А недавно он узнал, что шины на его машине, два года назад, тоже порезали они.  Узнал он это от Гольдштейна, который, услышав растроганную речь Рабиновича о возможном перевоспитании Рона и Таля и об их самоотверженном поджаривании стейков по двенадцать часов в день, заметил, что и шины было бы неплохо возместить.   Рабинович о шинах уже давно забыл, но, с другой стороны, хотя бы тысячу шекелей получить было бы действительно неплохо.  Но как?  Можно было, конечно, пойти сразу прямо к Рону и Талю и предъявить им претензию.  Где их можно было найти, Рабинович знал, – на парковке рядом с Газой, которая превратилась в зону отдыха для солдат, в углу, там, где жарят стейки.  Но вот степень их перевоспитания... Рабинович был достаточно трезвым, чтобы понимать, что если измерить ее в шекелях, то на тысячу шекелей она не тянула.  

Через пару дней Рабинович встретил дядю Мишу Кукушкинда, которому рассказал о своей поездке и упомянул Рона и Таля.  А дядя Миша рассказал Рабиновичу, что напротив него жил Нисим, уважаемый человек, которому Таль приходился внучатым племянником.  «Вот», – догaдался Рабинович, – «Я попрошу, чтобы дядя Миша меня представил этому Нисиму, приду к нему показать мое почтение и попрошу его, чтобы он поговорил с Талем.  А я уже потом с ним сам поговорю.

Может ли Рабинович рассказать уважаемому Нисиму о том, что Таль порезал его шины?  Может, – пишет Хафец Хаим, – и это не будет лашон а-ра, если Рабинович будет исходить исключительно из желания вернуть себе ущерб за шины.  В нашем случае, Рабинович уже помирился с Талем и не испытывал к нему особой злости, что, безусловно, облегчало ему это задачу.

Теги: Мусар, Лашон ара, Хафец Хаим, злословие, алаха, Сплетни, рехилут, злодеи