Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Как обычно - рассказ из проекта без иллюстраций (предыдущие - здесь:1, 2, 3).
Все рассказы этого проекта основаны на реальных событиях, нигде не публиковались, текст не отредактирован.
На реках Вавилона мы сидели и плакали, вспоминая Цион.
Там, на ветках ивы, мы повесили наши арфы.
Там наши пленители требовали от нас песен, и издевавшиеся - радости:
"Спойте нам песни Циона!"
"Как нам петь песнь Вс-вышнего на чужой земле?
Если забуду тебя, Иерусалим - пусть отнимется моя правая рука.
Пусть прилипнет мой язык к горлу, если не буду помнить о тебе..."
Теилим, 137
Лейзер подтолкнул Шмулика в спину и круглые очки унтерштурмфюрера оказались прямо перед ним...
***
Они были не просто друзьями, они были больше, чем братьями. Мягкий тенор Шмулика в сопровождении скрипки Лейзера был непременной частью всех праздников и торжеств еврейской общины Парижа. Когда север страны был проглочен нацистами, они перебрались в Ниццу, а когда в городе началась охота за уцелевшими евреями - они решили переждать бурю у брата Шмулика, в небольшом городке на самом юге Франции.
Их поймали по дороге, и без лишних разбирательств отправили в фильтрационный лагерь, откуда они попали в Биркенау...
Из Биркенау, в составе "посылки" из двухсот человек, их направили на работу в шахту. На том построении Лейзер шепнул Шмулику: "Хуже, чем здесь, уже не будет"...
Он ошибся. "Посылки" в шахту были самыми частыми и самыми многочисленными, потому что дольше, чем пару месяцев, люди здесь не выживали...
В тот день они, как обычно, ползком, глотая угольную пыль, тянули тележки с углем по полузатопленным узким проходам, как вдруг капо приказали всем выйти и построиться снаружи...
Унтерштурмфюрер в отутюженном мундире, сверкающих сапогах и круглых очках с некоторой брезгливостью оглядел грязную оборванную биомассу, которая пыталась стоять ровно на отнимающихся ногах, и спросил:
- Есть кто-нибудь, кто умеет петь?
Несколько черных тощих рук поднялись вверх. Шмулик не пошевелился. Пока офицер проверял "претендентов", исполняющих отрывки из молитв и популярные песенки, бракуя их одного за другим, в голове Шмулика четко звучало "Как нам петь песнь Вс-вышнего на чужой земле?"
Он не будет петь для них. Не для того он учился в Вене, оттачивал мастерство в знаменитых синагогах Европы и набирался опыта в Париже, чтобы стать карманной канарейкой у кровавых палачей...
Претенденты закончились. Унтерштурмфюрер снова оглядел строй:
- Есть еще кто-нибудь, кто хочет попробовать?
И тогда Лейзер толкнул Шмулика в спину.
- Ну, давай, - скомандовал эсэсовец.
"Как нам петь песнь Вс-вышнего на чужой земле?"
После секундного колебания Шмулик решил, что не будет петь текст молитвы. Он начал что-то из "Зимнего пути" Шуберта, сначала тихо, потом чуть увереннее, каждую секунду ожидая услышать "Genug!"
Но унтерштурмфюрер дал ему закончить, после чего приказал:
- Поедешь со мной!
Шмулик собрал всю свою смелость и прошептал:
- Тут есть один скрипач...
- Где он? Поедете оба...
***
Им назначили дополнительную пайку и выделили комнату для репетиций. Четырнадцать профессионалов, одни из лучших музыкантов Европы, раз в неделю должны были давать концерт. Начальник лагеря, рыжий оберштурмбаннфюрер с бесцветными глазами, большой любитель классической музыки, приглашал на этот концерт руководство соседних лагерей с их семьями.
Все остальные дни оркестр "задавал ритм" работ для умирающих заключенных. Тележки катились строго под музыку, люди падали точно в такт, и охранники добивали их в темпе "allegro moderato"...
***
Шмулик начал, как всегда, с "Чардаша", но в этот раз он сильно задерживал синкопы. Ему показалось, что таким образом он может хоть немного замедлить темп бега с тележками. На четвертом такте он бросил взгляд на Лейзера, и тот едва заметно кивнул - он понял! Вслед за вокалом и скрипкой весь оркестр начал "западать" на синкопах и, может быть, случайно, а может - и нет, но в тот день упавших было меньше...
***
Два бесцветных глаза над четырьмя кубиками в петлице уперлись в Шмулика после особо "удачной" синкопы - и оберштурмбаннфюрер остановил оркестр. Он ткнул в Шмулика перчаткой и объявил:
- Завтра с утра - в шахту!
Унтерштурмфюрер попытался ненавязчиво возразить:
- Отменить концерт в конце недели, герр оберштурмбаннфюрер?
- Концерт состоится. Завтра прибывает новая "посылка".
В новой "посылке" музыкантов не оказалось, и Шмулика вернули в оркестр...
***
"Что там происходит, за этим забором?" - Шмулик не мог уснуть. Неизвестность давила хуже, чем жуткая реальность. "Мне показалось, что я слышу взрывы, но... может, это то, что мне просто хочется слышать? Неужели эта война когда-нибудь закончится? И неужели после нее в мире останется хоть один еврей?"
***
В то воскресенье на концерт собралось намного меньше эсэсовцев, чем обычно. Оркестр играл свою обычную программу, но что-то было не так... Зрители пили больше обычного, а оберштурмбаннфюрер сидел, уставившись бесцветными глазами в полупустую бутылку шнапса. После того, как музыканты закончили, к Шмулику подошел унтер в круглых очках и, как-то странно усмехнувшись, сказал:
- Береги свой голос, еврей. Он тебе еще пригодится...
Это был последний концерт...
***
Снег был черным, желтым, кроваво-красным - только не белым. Тела тех, кто уже не мог идти, оставались лежать сзади, отмечая траекторию жуткой процессии. Шмулик опирался на руку Лейзера, пытаясь переставлять ноги, которые уже давно не слушались. Другой рукой Лейзер прижимал к себе пачку нот. Вдали показалось какое-то строение, может, там им дадут передохнуть... Главное - дойти... "Шмулик, пожалуйста, держись... Еще немного... Мы сможем..."
Еще полкилометра... Триста метров... Куда они так торопятся?..
Порыв ветра вырвал несколько листов из руки Лейзера и понес их куда-то в сторону.
- Шмулик, подожди, я сейчас! - Лейзер бросился за ними. Автоматная очередь. Стая испуганных ворон. Команда "Ausruhen!"
Полуживые существа в бесцветных лохмотьях валятся на дощатый пол заброшенного склада, не в силах даже издать стон...
Лейзер остался лежать в снегу в пятидесяти метрах от входа, сжимая в тонких длинных пальцах несколько листов с нотами...
***
Они проснулись утром - и не услышали команд. Надсмотрщиков нигде не было, ни одного. Тишина сдавила перепонки и никто не решался ее нарушить. Через какое-то время снаружи послышался шум танковых двигателей, затем - шаги и возглас:
- Is there anybody inside?
___________________________
* A cappella (итал) - музыкальный термин, обозначающий вокальное исполнение без инструментального сопровождения.
