Какую боль вытерпеть легче?

(Шабат,11,1)

Лучше оказаться под властью Ишмаэля, чем потомков Эдома; лучше впасть в зависимость от Эдома, чем «хабора» (народности, родственной персам); но даже под ярмом «хабора» оказаться предпочтительней, чем (вызвать гнев) Мудреца Торы; и всё же, даже гнев Мудреца легче, чем слёзы вдовы и сирот…

Пусть постигнет любая болезнь, но не  болезнь кишечника; лучше вытерпеть любую из болей, только не сердечную боль; любые недомогания преходящи, кроме изъяна в голове; но любое зло – ничто, в сравнении со злой женой…

У Израиля есть три вида противников. Один из них – Ишмаэль, противостоит евреям просто потому, что они на него не похожи. Это неприятие подобно неприязни к любому чужаку, к любому, кто не «из наших».

Вражда Эдома несколько иного плана. Эдом и Израиль имеют не просто непохожую сущность, они – антиподы. Когда поднимается один, падает другой. Потому-то Эдом всегда стремится превозмочь Израиль, ибо только полное физическое превосходство обеспечивает Эдому подъём. Не смотря на это, Израиль готов до определённого предела признать власть Эдома, которого сознание своей силы вполне устраивает, он и не требует большего.

Более того, еврей обязан молиться о благополучии властей, которым подчинён, и не вправе сомневаться в правильности её действий, даже если перед глазами происходят вещи, кажущиеся не вполне приемлемыми. Следует смотреть на всё это, по мере возможности, с благоприятной точки зрения и истолковывать с хорошей стороны, если, конечно, таковая имеется.

Дело в том, что никто, даже сам власть предержащий, никогда не понимает настоящего значения политических и государственных решений – истинная подоплёка поступков царей смертному недоступна.

Об этом сказано совершенно отчётливо: даже если бы моря стали чернилами, небеса пергаментом, а все люди писцами – даже тогда было бы невозможно в полной мере описать необозримую сложность, скрывающуюся за, казалось бы, простым решением властей.

Исключение составляет народность под названием хабор – они злодеи по самой своей сути. Они ненавистники евреев третьего и самого отвратительного свойства. Даже если евреи подчиняются их власти, они этим не удовлетворяются и идут в своей ненависти до конца.[1]

Персияне называли «хаборами» своих служителей культа. И именно они были ненавистниками и угнетателями евреев. Например, хаборы постановили, чтобы евреи не смели зажигать никаких праздничных свечей, ни субботних, ни ханукальных, но только в честь их культовых «ошмётков» в день языческих празднеств.

Кроме того, из-за придирок хабор, приходилось иногда менять обычаи. Одно время не хоронили на второй праздничный день, опасаясь, что хаборы скажут: «если вы своих мёртвых сегодня хороните, так можете хоронить и наших!..»

Все три перечисленные вида ненависти народов имеют свои специфические корни злодейства, и всё же, ни у кого из них нет той силы, что заключена в гневе Мудреца. Горе тому, кто пробуждает этот гнев, подобный раскалённым углям неугасимого пламени жертвенника.

Энергия этого гнева черпает из источника Б-жественного разума, это сила духовная, и потому гораздо более действенная. Мощь народов – в крепости мышц и связок, и ни в какое сравнение не входит с воздействием Мудреца.

Недаром сказано: «только не гнев Мудреца». Гнев Мудреца оставляет след в Духовных мирах. Весь потенциал Небес воюет за него, и никто не может ему противостоять. Даже самые жестокие из неевреев всё же ограничены материальными рамками. Почти всегда можно найти противоядие их козням. Но гнев Мудреца, пробуждающий силы надприродные, исключает подобные искусы. Средство спастись лишь одно – умиротворить, успокоить его добрым словом и праведным поступком, чтобы сжалился, простил и унял гнев.

Но и этого выше, и остерегаться следует строже, – слёзы вдовы и сирот. Ведь Всевышний близок к ним, как ни к кому. Не зря сказано: «Я поселюсь среди ущемлённых, среди падших духом…» Он, Всевышний, вступится за них, окажется в споре на их стороне.

Более того, вдова или сироты, не так владеют чувствами, как Мудрец. Здесь порой не поможет ни раскаяние, ни умиротворение. Слепая эмоция вдовы и сирот, иногда помимо их воли, вылетит жалобным криком и без преград достигнет Небесных Ворот, и не будет тогда обидчику пощады.

Вот почему конфликтовать с вдовой или сиротами опаснее всего перечисленного выше[2].

И произнёс Рова сын Мехасья сказанное равом Хамо сыном Гурия от имени Рава: пусть постигнет любая болезнь, кроме болезни кишечника; лучше вытерпеть любую из болей, только не сердечную боль; любые недомогания преходящи, кроме изъяна в голове; но любое зло – ничто, в сравнении со злой женой…

Почему из всех болезней Гемара особенно предостерегает против болезни кишечника. Не похоже, что речь идёт о простом несварении желудка. Быть может, здесь говорится о болях в животе, никому снаружи незаметных? На такие боли частенько внимания не обращают, лечить не спешат, и беспечность приводит к тяжёлым результатам.

Но вероятней всего намёк здесь на нечто большее. Болезнь кишечника сигналит человеку о его духовных проблемах, точнее о его проступках, связанных с едой и питьём. Она нашёптывает о стремлении к материальным наслаждениям, об излишествах, что питают дурное начало, творят сильных пособников злу, увлекающих человека в опасную топь, разрушающих жизнь.

Изъян в голове, подобным же образом намекает на путаницу в мыслях, на дурные побуждения, на гордыню и искажённый взгляд на мир. Недаром, среди одежд первосвященника числится мицнефет, очищающий мысли человека, смиряющий гордыню.

Сердечная боль также неспроста посещает человека. Не раз, и не два склоняется сердце человека к дурным поступкам, и, порой, по словам Мудрецов, греховная мысль, разрушительней самого греха.

Глаза и сердце – вот два сообщника, что затевают совершение преступлений. Не потому ли предупреждены мы: «и не следуйте за глазами вашими и за вашими сердцами…»

Кстати, и понятие «дурная жена» – то же своего рода намёк на злое начало в человеке, то самое, что сперва находилось снаружи, но тем или иным образом проникло в душу, сбивая человека с верного пути, вплоть до полной деградации. Подобно случившемуся с первосвященником Йохананом, который после восьмидесяти лет безукоризненной службы в Храме примкнул к цдуким. Именно о такого рода внешних совратителях мы говорим специальные благословения каждое утро, благодаря Всевышнего, что «не сделал...гоем,… не сделал....рабом…», то есть за то, что не прилепились к нашей душе ни заблуждения других народов, ни развращённость рабов…[3]

Последняя фраза в приведённом отрывке из Гемары вызывает, по меньшей мере, недоумение. «Любое зло, но только не злая жена…» В крайнем случае, можно было выразиться мягче: «дурные качества жены», как это сказано в других местах. Да и вообще, что уж так приспичило Гемаре из всех зол на свете выделить именно это? Что за безысходность такая?

Возможное объяснение – в другом месте Гемары.[4]

«Что означают слова «дурная жена»? Абайе говорит: женщина украшает стол, а потом и уста свои «украшает», да не улыбкой нежной, а потоком злословий и оскорблений в адрес мужа, чтобы больней ударить и огорчить." [5]

В этом-то и вся соль: если муж привык к ругливой жене, её «эскапады» не слишком мучительны, - он несёт свою ношу с достоинством и честью. Но здесь-то речь о женщине, умеющей проявить ласку и внимание, - недаром стол со вкусом накрыт, - однако вместо спокойного тёплого участия, на несчастного супруга обрушивается шквал злобной ругани. Что может быть неприятней такого вот «сюрприза».

Физические страдания, в конечном итоге, служат пользе человека, они – его очищение и оправдание, тогда как подавленность сердца и душевная горечь, вызванные действием близких, способны сломать человека, направить на дурной путь, побудить на совершение преступлений[6].

⁵⁶ Сефер А-Орух

[2]Маараль из Праги

19Бен Йеоядо

[4]Евамот,63,1

[5]Там, РаШИ

[6]Бен Йоядо

[7]Меири

Теги: Еврейство, Крупинки из Талмуда