Оглавление
Жизнь как служение. Специфические черты еврейского мировоззрения. [↑]
Еврейское мировоззрение невозможно без
ощущения присутствия Всевышнего
Понимание жизни как служения, полное подчинение ему всего человеческого существа, при том, что источником и одновременно целью служения является сам Б-г — придает облику еврея уникальнейшие черты, делает его совершенной загадкой для ума, мыслящего рационально. Это Великое Служение сплавляет время и пространство воедино. Оно делает бедного сапожника, живущего где-нибудь в Польше или в России, современником праотца Авраама, и в то же время — Царя Машиаха. Оно заставляет нас переживать, как свои, горести евреев древней Иудеи, средневекового Толедо, гитлеровского рейха и Дамаска или Тегерана наших дней. Это Служение придает над-исторический смысл покаянию и слезам, оплакивающих Храм в скорбный день 9-го Ава, оно делает само это разрушение еврейской святыни событием, произшедшим только что, вчера… минуту назад. Совсем не просто нееврею понять, что вот этого невзрачного и уже не молодого разносчика, колесника или водоноса в заношенном кафтане по-настоящему заботит не только и не столько сытость и обутость его многочисленной семьи сколько то, что Храм разрушен, Шехина — Б-жественное Присутствие — разделяет с нами темноту и ужас изгнания, и что все наши попытки привести Избавителя в этот мир терпят пока неудачу.
Эта исключительная ориентация сознания порождает множество специфических черт, составляющих вместе особую еврейскую ментальность. Остановимся вкратце на двух таких чертах.
Особенность первая [↑]
Человека, начавшего знакомиться с еврейской историей, обязательно поражает грандиозное явление еврейского мученичества, не имеющего даже приблизительных аналогий по своему масштабу, интенсивности и регулярной повторяемости на протяжении тысяч лет.
Эту страшную многотысячную и многомиллионную кровавую резню нельзя, кажется, объять смятенной душой. Далеко не всегда притеснители евреев были подобны злодеям — Гитлеру и Хмельницкому, не оставлявшим своим жертвам ни малейшей надежды на спасение. Нет. Обычно евреям предлагался «свободный выбор». Одной из возможностей всегда была смерть, а другой — благородный пантеон вавилонских богов… или крест… или чалма… или феска.
И вот, представьте себе картину: палачи начинают убивать, убивать всех, без разбора, и двор оглашается предсмертными криками, а ты читаешь «Шма» и готовишься к смерти, и до последней секунды остается возможность спастись, которую ты так и не выберешь… Такой простой шаг — только поцеловать крест или восславить Аллаха — и кошмар сразу кончится, вся семья будет спасена, а эти люди скоро уйдут, и ты сможешь молиться так же, как это делали предки, и, быть может на этот раз нам улыбнется удача…
И все же мало кто делал этот шаг: огромное большинство принимало жестокую смерть. Почему? А потому, что жизнь сама по себе, жизнь — биологическое существование — в глазах еврея не имеет никакого собственного значения. Она обретает смысл только тогда, когда еврей посвящает ее тому Великому Служению, о котором мы говорили в начале. Поклониться идолу или поцеловать крест — значило полностью обессмыслить свое пребывание на земле, сделать ничтожной миссию своей души, посланной Б-гом в этот мир, чтобы помочь ему подняться. Отступничество перечеркивало все, и еврей, поставленный перед жестоким выбором, хорошо это осознавал. Он решал вернуть свою Б-жественную душу, дарованную ему при рождении, ее действительному Отцу, и молил Его послать силы для — исполнения этого тяжелого решения. Лишенный возможности служить Б-гу жизнью, он служил Ему своей смертью. Он освящал Имя Всевышнего.
Варшавские хасиды хорошо понимали смысл событий, в результате которых Польша оказалась захваченной гитлеровскими войсками.
Пришла беда, «честно заработанная» многими поколениями евреев, и им выпало платить по этому счету. Они понимали, что дни их сочтены, и если не произойдет Великого Чуда, все они погибнут. И их тоже волновал вопрос: каков их путь служения? Как именно им суждено своей смертью освятить, превознести и возвеличить Его Святое Имя?
И они сплясали хасидский танец под дулами автоматов, радостными движениями своими принимая справедливость Б-жественного приговора. Как некогда их предки…
Особенность вторая [↑]
Другая специфическая черта еврейского мировоззрения — это стремление воспринимать мир в его единстве, как творение Единого. И эту особенность еврейского ума очень не просто охватить нашим эллинским сознанием, привыкшим понимать, лишь анализируя, Еврей, хотя и раскладывает явления мира на составляющие, но рассматривает их в принципиальной нерасчлененности. Это приводит к некоторым, не вполне очевидным, следствиям. Вот, для примера, проблема предопределения и свободы воли, о которую сломано столько копий, разбито множество голов. Целый спектр мнений высказан мудрецами многих народов, а страсти все не утихают. Наследник эллинского мировоззрения мыслит антиномично: либо свобода воли есть, либо ее нет. Ответ еврея кажется ему странной уловкой: и предопределение, и свобода воли существуют одновременно. К такому выводу приводит анализ Торы (я сознательно не говорю о деталях этого анализа, чтобы не привлекать вашего внимания к интересному, но не магистральному для данной лекции вопросу).
Еврейское мировоззрение — стремление воспринимать
мир в его единстве, как творение Единого
Другой пример целостного восприятия: существование понятия о личной и коллективной ответственности за грехи. Широко распространено представление, согласно которому в древних примитивных обществах было развито представление о коллективной вине (Родовые проклятия древних греков), которое сменилось «прогрессивной» идеей личной ответственности за свои поступки чуть ли не во времена христианства. Причем проблема и здесь ставится антиномично: либо — либо.
Еврейское учение о грехе и воздаянии и здесь поражает нашего современника: существует одновременно и личная, и коллективная (семейная, общинная, народная) ответственность, которые сочетаются не механически.
Талмудическая логика вольно обращается с законом исключенного третьего, довольно часто игнорируя его Этот закон классической формальной логики утверждает что относительно логических построений мы можем делать только два рода заключений: они либо истинны. либо ложны. И третьего не дано. Еврейское же сознание утверждает, что возможно и третье, и десятое, и восемнадцатое, что таков созданный Б-гом мир. Один древний комментарий говорит, что молот нашего сознания ударяет по скале явления, разбивая ее на тысячи непохожих друг на друга кусков. Но понять это явление мы можем только соединив разрушенное с помощью того же сознания. А еще говорят, что мы глядим на явления сотворенного мира через призму Торы. И не удивляйся, если на одной грани этой призмы ты прочтешь «Да», в то время как на другой будет написано «Нет».
***
Мы приходим в этот несовершенный мир, чтобы возвысить его, чтобы исправить его несовершенства. Более чем 3300 лет прошло с момента Синайского Откровения, сотни поколений наших предков бились над этой задачей, но нам, евреям, до сих пор не удалось привести в мир Машиаха. «Каждое поколение, во время которого Храм не был восстановлен, должно рассматривать себя, как поколение разрушения Храма».
Работа не была выполнена нашими предшественниками. Но ее никто не отменил, и для ее исполнения еврейские женщины продолжают рожать все новых и новых сынов Завета. Она, эта тяжелейшая работа, легла теперь на нас. Осознать себя евреем — это и значит принять на себя этот невероятный груз, а вместе с ним необходимость подняться.