Оглавление
Тора и психология. Введение [↑]
Многие десятилетия науки о поведении не имели четкого представления о роли религии в этой области. Иудаизм как религия и образ жизни всегда был связан с работой души. Достаточно бегло ознакомиться с агадот Талмуда, Мидрашей и обширной литературой Мусара, чтобы ощутить трепет: такое глубокое понимание человеческого поведения открывается в них. Отрицать возможность существования еврейской психологии из-за того, что она не так хорошо систематизирована, как секулярная, означает просто признать свое незнакомство с корпусом традиционной еврейской литературы. Как долго евреи могут увековечивать миф, что Зигмунд Фрейд открыл законы человеческого поведения!
Еврейская психология [↑]
Термин «еврейская психология» не может быть использован в значении, подобном тому, какое мы вкладываем в сочетания «психология американца», «немца» или представителя другой национальной или этнической группы. Сочетание «еврейская психология» означает, что иудаизм обладает четким собственным отношением к дисциплине «психология» и к предмету изучения этой дисциплины. Психология претендует на понимание механизмов человеческой психики и, шире, на понимание жизненных проблем и способности с ними справляться; иудаизм также «претендует» на подобное понимание и терапевтические возможности.
Иудаизм обладает собственным отношением к дисциплине «психология»
и к предмету изучения этой дисциплины
Секулярный взгляд [↑]
Психоанализ исходит из предположения, что психическая проблема (невроз) является результатом подавления индивидуума внешними силами — подавления его естественных сексуальных и агрессивных влечений. Такое подавление создает у человека чувство вины — чувство, не имеющее под собой реальной основы, которое является лишь результатом стандартов, навязываемых обществом извне. Если человеку не удается жить в соответствии с этими стандартами, он испытывает муки совести. Его совесть вступает в конфликт с подавленными влечениями, которые «бессознательно» требуют выражения. Это тот конфликт, который приводит к неврозу. Лечение, говорит психоанализ, в том, чтобы высвободить эти подавленные, заторможенные чувства так, чтобы избавить человека от безосновательного чувства вины и, в конечном счете, привести его к исцелению.
Зигмунд Фрейд, один из известных евреев в мире,
считается основателем психоанализа
Эта теория представляет искаженную картину человеческой природы. Более того, она глубоко противоречит принципам религиозной веры и уничтожает еврейскую концепцию свободы воли. Секулярная психология верит в то, что человек является энергетической системой, чем-то вроде сложной машины, чье поведение подчиняется механистическим законам. То, что следует из психоаналитической теории бессознательного, — это разновидность «психического детерминизма», в соответствии с которым человек — как нормальный, так и «ненормальный» — не контролирует свое поведение. Следовательно, он не ответствен и не подотчетен. Он был сведен к размерам робота; движим иррациональными, таинственными влечениями своего бессознательного, которое может делать с человеком все, что ему заблагорассудится. Это бессознательное может побудить его к изнасилованию или убийству, и он будет осторожно признан «невиновным», т.к. был принужден. Он не виновен в изнасиловании или убийстве: это сущность внутри его сущности, бессознательное вынудило его. Бессознательное, в чьих «руках» человек является лишь невинным орудием.
Еврейский взгляд [↑]
Еврейская психология основывается на нескольких фундаментальных положениях. Первая аксиома такова: человек был создан с добрым и дурным стремлением (стремление к добру и стремлением к злу) и все время своей взрослой жизни пребывает в точности посередине между этими стремлениями. Они влекут его в противоположных, «конфликтующих» направлениях. Эта концепция подразумевает, что в каждый момент нашей жизни в каждой нашей мысли или действии существуют два противоположно направленных импульса. Один побуждает нас думать только о себе; другой — о ближнем. Один побуждает нас к милосердию, удовлетворенности, скромности, терпимости; другой — к жестокости, недовольству, высокомерию, гневу, наглости и агрессии.
Следует заметить, что наличие «амбивалентных чувств», действующих внутри человека — главным образом, любви и ненависти — не открытие Фрейда. Это подразумевается еврейской концепцией двух стремлений. Если человек постоянно движим настолько противоположными, антагонистическими по отношению друг к другу силами, как может быть иначе? В литературе Мусара эти импульсы известны как нэгиот и пнийот — наваждения, порождаемые влечением человека к злу, служению только собственным интересам. Такие нэгиот обладают силой превращать в наших глазах ложь в правду, запретное в разрешенное и смешивать иррациональное с рациональным.
Вторая непреложная еврейская истина — наличие свободы воли: каждый человек наделен способностью выбирать добро или зло. Как это сформулировал Маймонид (Ильхот Тшува 5:1):
Ничто не может толкнуть его на тот или на иной путь — лишь он сам, со своей свободной волей, в согласии со своим рассудком сворачивает на ту стезю, которой желает следовать.
Свобода воли, согласно еврейскому пониманию, ограничена только областью добра и зла, но не распространяется на другие сферы, в которых решающим фактором является только Б-жественное Провидение. Талмуд (Нида 16 б) ясно утверждает, что только «страх перед Небесами» — что в терминологии иудаизма означает праведную жизнь, богобоязненность — не во власти Создателя. Над всеми остальными областями человеческой природы и благосостояния Всевышний осуществляет полный контроль — несмотря на фантазии человека о том, что он сам является хозяином своей судьбы.
Еврейская психология полагает, что человек был создан с добрым и дурным стремлением
и пребывает между этими стремлениями
Иудаизм не верит, что человеку от рождения присущи определенные характеристики, действия и поведенческие паттерны (модели). У него есть лишь естественное предрасположение ко всему этому. И это предрасположение или стремление не отменяет его способности свободно выбирать добро или зло. Например, тот, кто предрасположен к гневу, все еще сохраняет способность контролировать свои поступки, хотя, по-видимому, такому человеку тяжелее осуществить этот выбор, чем тому, кто по природе более жизнерадостен.
Как иудаизм рассматривает сложное человеческое поведение? Как иудаизм может объяснить поведение, которое так часто свидетельствует об иррациональности человека, видимую нелогичность его мотивации, не вводя концепцию бессознательного? Ответ — в концепции Эргель маасэ тэва шейни (привычное поведение становится второй натурой). Согласно иудаизму, привычка — самый значимый конструкт, отвечающий за формирование свойств человека, действий, мыслей и поведенческих паттернов.
Мидот [↑]
Очень важно рассмотреть природу мидот, индивидуальных свойств человека, которые мотивируют его поведение. Мидот в основе своей нейтральны — не хороши и не дурны, хотя они могут представлять собой предрасположенность к одному из двух направлений. Иудаизм занимается тем, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ с нашими мидот. Мидот «работают» в континууме между двумя полюсами: терпимость и нетерпимость; надменность или смирение; трудолюбие или леность. Предписание Торы — подойти настолько близко, насколько мы можем, к среднему пути, равновесию между двумя крайностями.
Ни одна из мидот не существует отдельно; они все связаны друг с другом; контроль над одной из мидот зависит от контроля над всеми остальными. Если мы контролируем одно из свойств, уравновешивая его должным образом, то становимся способны контролировать и другие, добиваясь их благоприятного равновесия. Но пока мы не овладели основополагающими мидот — верой в Б-га и доверием к Нему (упованием) — наша попытка овладеть всеми мидот всегда будет неудачной. Если человек культивирует и воспитывает в себе веру в своего Создателя и доверие к Нему, ему будет легче контролировать другие свои мидот.
Какое отношение это имеет к причинам, движущим силам и нормализации ненормального поведения? Это может быть действенным для так называемого «нормального» человека, но что с «ненормальным»? Поскольку, как было признано, между нормальным и ненормальным поведением нет качественного различия, они различаются лишь степенью выраженности тех или иных феноменов, принципы, которые мы перечислили, применимы и для «ненормальных», релевантны для них так же, как и для «нормальных». Более того, теперь можно постулировать, что неправильные привычки и неразвитые мидот, которые ведут человека к злу, могут достаточно легко привести его и к душевному нездоровью.