Милосердие к каждому, каким бы ни был. Глава Ваехи

«И призвал Яаков сыновей своих, и сказал: соберитесь, и я возвещу вам, что случится с вами в конце дней» (Берешит 49:1). Раши комментирует этот стих, основываясь на мидраше: «“и я возвещу вам” — он хотел открыть им, что будет в конце, но удалилась от него Шхина (Б-жественное присутствие) и он заговорил о другом».

Мы видим, что Яакову не было дано открыть сыновьям, что случится в конце дней. Это не раскрыто и сегодня. Тем не менее, наши мудрецы перечисляют в Гмаре (Сота 49 б) несколько признаков времени, предшествующего приходу Машиаха. Это время называется «пятка Машиаха» (как пятка — «конец» тела, так и это время — конец изгнания). Один из таких признаков — «лицо поколения (станет) как морда пса».

Что это за странный «маркер» приближающихся шагов Машиаха?

Ответ на это нам поможет найти следующая история.

Дело было около ста лет назад. В английскую больницу, содержавшуюся миссионерами, был спешно доставлен один из глав Гистадрута (профсоюза, «Всеобщей федерации еврейских трудящихся в Палестине»). Отношения этого деятеля с общиной верующих евреев были очень сложными и становились всё хуже. Он был одним из главных борцов с «религиозным мракобесием». Неоднократно он вступал в прямое противостояние с тогдашним раввином Иерусалима — гаоном раби Йосефом-Хаимом Зонненфельдом, боровшимся за сохранение возможности жить по-еврейски в Земле Израиля.

Несколько недель больной пролежал в миссионерской больнице, но его состояние не улучшалось. Напротив, казалось, что болезнь одолевает, врачи уже отчаялись его спасти. На семейном совете было предложено то, что опасались предлагать раньше, когда положение еще не было столь критическим: перевести пациента в «Шаарей Цедек» — частную больницу в Иерусалиме, которой руководил человек богобоязненный и соблюдающий заповеди.

В «Шаарей Цедек», как хорошо знали члены семьи больного, — лучшие врачи. С другой стороны, им было ясно, что там их родственника не примут с распростертыми объятиями. Во-первых, сам факт, что он первым делом обратился в миссионерскую больницу, был чем-то вроде «несмываемого пятна». Но главное — убеждения и деятельность пациента были хорошо известны жителям Иерусалима. Врагу еврейской веры могли закрыть двери в религиозную еврейскую больницу.

Как бы то ни было, члены семьи поняли, что в нынешнем положении терять уже нечего. Опытному врачу сообщили, что в больницу привезли нового пациента «его профиля». Врач вышел из кабинета, собираясь обследовать больного. Однако, узнав, кто перед ним, он задумался: врачу было слишком хорошо известно, какими методами пользовался этот человек в борьбе с равом Зонненфельдом.

Что могли сделать родственники больного? Они понимали, что остается только одно решение — обратиться к самому раву Йосефу-Хаиму Зоненфельду. Но как прийти к нему после всего, что было?

В итоге они нашли выход. Один из друзей больного, сын уважаемого в Иерусалиме человека, оставивший путь отцов, согласился «принять огонь на себя». Он обратится к раввину города и попросит вмешаться ради спасения жизни пациента.

Когда его провели в комнату раввина, раби Йосеф-Хаим тотчас узнал, кто перед ним. Хотя идеи и поведение гостя были известны, рав повел себя гостеприимно, предложил ему сесть и изложить свою просьбу.

Тот заговорил, ничего не скрывая: рассказал о болезни деятеля Гистадрута, сказал, что того лечили в миссионерской больнице, а теперь врач — специалист по этой болезни — сомневается, принимать ли его в «Шаарей Цедек», хотя это последний шанс на спасение. Поэтому он просит рава написать письмо врачу и распорядиться немедленно принять пациента.

Но раби Йосеф-Хаим счел, что письма будет недостаточно. Он тотчас закрыл Гмару, накинул пальто и поспешил вслед за гостем, поясняя по пути: «Когда речь идет о спасении жизни, нельзя полагаться на письмо. Письмо могут принять, а могут — и нет… Я приду сам и не покину больницу, пока больному не окажут помощь!»

В ту пору раби Йосефу-Хаиму было уже за семьдесят, но он, словно юноша, взбежал под проливным дождем по ступеням, ведущим из его двора в верхнюю часть района.

Когда друг больного добрался до больницы, раввин был уже там. Он лишь успел услышать последние слова, произнесенные равом за дверью врачебного кабинета: «С каких это пор врач колеблется, когда речь идет спасения жизни? Я требую, чтобы больного немедленно приняли на лечение, а уж потом можно будет и поспорить!»

Тут уж доктору пришлось уступить. Пациента приняли на лечение, а спустя две недели выписали живым и здоровым.

Однако тот еврей, чья жизнь была спасена благодаря раби Йосефу-Хаиму, даже не подумал лично поблагодарить его. По простой причине: он ничего не знал о том, что случилось! Его друг, обратившийся к раву Зонненфельду, не посчитал нужным сообщить борцу с «мракобесием», кому тот обязан своим спасением, — чтобы не смущать выздоравливающего. Пока другое событие не заставило этого друга изменить свое мнение…

Это произошло через некоторое время после выздоровления профсоюзного деятеля. Его пригласили выступить на церемонии закладки первого камня — это было строительство кибуца в Галилее. В торжественной речи он по традиции клеймил «тьму» и прославлял «свет», а под конец провозгласил с пафосом: «Мы построим эту страну своими силами! Будем вести войну на поражение против черной руки рава Зонненфельда и его людей!»

На той церемонии присутствовал и друг оратора, который хорошо знал, насколько тот должен быть признателен раби Йосефу-Хаиму. Услышав последние слова, друг не выдержал и крикнул: «Тихо! Ты жизнью обязан раву Зонненфельду!» Под удивленными взглядами присутствующих ему пришлось рассказать, как все было, от начала до конца.

А нам эта история показывает, что путь Торы — милосердие к каждому человеку, каким бы он ни был, а не только к людям нашего круга.

Отсюда, если следовать объяснению раби Лейба Барона (1912-2011, Белоруссия, Канада), можно понять сказанное о «лице поколения». Известно, что собака — самое преданное существо, способное отдать жизнь за хозяина. На первый взгляд — какое «праведное», «добродетельное» животное! Однако вспомним: ради хозяина собака готова отдать жизнь, а других людей она готова загрызть без разбора.

Таково и будет состояние поколения времен «пятки Машиаха». Многие люди будут, по видимости, творить милосердие и заботиться о ближнем. Но, если присмотримся, поймем: каждый заботится лишь о своем круге, своей группе или общине, а всех остальных за людей не считает.

Это похоже на собачьи «первичные эмоции». И указывает на приближение времен Машиаха… (Лэламедха)