Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Именно они. Эти милые животные, среди прочих, фигурируют в списке приношений в Йом Кипур, о которых идет речь в недельной главе Ахарей Мот.
Впрочем, их приношение - особое.
Этих козлов - пара, причем один из них приносится, как обычно, «Б-гу», но другой - будто бы кому-то другому. Какому-то «Азазелю». Раши объясняет, что речь идет о крутой скале. Да, на практике козла вместо того, чтобы принести в Храме, духовном центре Иерусалима (и всего мира), выводят за город и сбрасывают с той скалы. Физически с «Азазеля».
Но в Торе написано, что козел предназначается «Азазелю». И выглядит тоже, что не Б-гу - в Храме, а где-то снаружи - кому-то другому.
В современном иврите выражение лех ла-Азазель употребляется в значении «иди к черту!». Но в Торе? С ее однозначным осуждением идолопоклонства?
Как же так?
Известно также то, как понимается всем миром функция этого козла - «козел отпущения». Это выражение, конечно, стало нарицательным. Для ситуации, в которой назначают виноватого и наказывают его вместо того, чтобы искать реальные причины проблемы. Евреев, кстати, нередко назначали такими виноватыми, например, во время пандемии «черной смерти» - чумы, выкосившей пол-Европы в 14-м веке. Их тогда обвинили в отравлении колодцев и в который раз принялись усердно громить.
Но само понятие основано именно на этом козле, который предназначается «Азазелю». Ибо в Торе написано, что на него «кладутся» все грехи народа, которые он затем «уносит». Вот так, мол, от этих грехов избавляются: «перекладывают» на несчастного козла и сбрасывают его со скалы.
И что же, так оно и есть? Серьезно?!
Не богатыри - козлы.
Тоже те самые, двое. (Спасибо, что не тридцать три!) Они должны одинаково выглядеть, быть одного роста и даже быть купленными за одну цену, одновременно. (Так гласит Мишна, Йома 6:1).
Тем самым подчеркивается, что изначальное состояние у них совершенно одинаковое, одинаковые «возможности», и, тем не менее, конечные пункты диаметрально противоположные. Один приносится Б-гу - это «хороший» конец, этот козел как бы «возносится», «вверх». А другой - наоборот, сбрасывается, вниз - опять же, непонятно, кому.
Идея изначальной одинаковости-то понятна, но все же не полностью понятна конечная диаметральность. Сбрасывание со скалы, конечно, ужасно, но приношение Б-гу - чем прекраснее? Так или иначе, козла приносят в жертву, убивают. Это называется «счастливый конец»? Уж «долго и счастливо» герой определенно после него не живет!
Козлы эти, конечно, не простые. По словам мудрецов (мидраш Берешит Раба 65:15), они символизируют не кого-нибудь, а нашего праотца Яакова и его брата Эйсава.
Те тоже, по словам Торы, были диаметрально противоположными: первый - праведник, второй - нечестивец.
Но при этом Яаков и Эйсав были не просто братьями, а близнецами! Физически одинаковыми во всем.
Когда Яакову пришлось по указанию Ривки войти к Ицхаку и притвориться Эйсавом для получения благословения, у Ицхака зародились подозрения только потому, что Яаков в своей речи использовал Имя Б-га (Раши Берешит 27:21). А так, по самому голосу, похоже, было не различить - даже в этом они были одинаковыми.
И, тем не менее, такие разные направления в жизни. Яаков - не просто праведник, но праотец еврейского народа, наиболее идеальный из трех - это выразилось в том, что все его потомство стало еврейским, без «отходов» типа Эйсава и Ишмаэля.
А Эйсав - не просто нечестивец, но праотец Западной цивилизации, да, развитой, но со всеми ее гладиаторами, инквизиторами, сталинистами и нацистами. Мучителями и убийцами евреев.
Вот уж действительно каззёл!
В самой Торе он также называется сеир - буквально «козел». Впрочем, есть у этого слова и другое значение - «волосатый». Он с рождения был покрыт волосами, как взрослый.
Но тогда вопрос: понятно, почему Эйсав - козел. Почему его символизирует это животное. И почему его сбрасывают со скалы, «к черту». Так ему, козлу, и надо!
Но почему Яаков тоже козел?
Ведь в одном он все-таки отличался от Эйсава - он не был волосатым. Поэтому Ицхак, когда у него зародились подозрения, захотел его ощупать - так их можно было различить. И поэтому Яаков, зная о возможности такого сценария, выразил беспокойство матери, а та предложила решение - одеть Яакова в «волосатые» одежды Эйсава. И сработало.
Так что сам Яаков не был волосатым. И если козел вообще символизирует характер Эйсава, то Яаков точно таким не был.
Почему же и его в Йом Кипур символизирует козел, которого, тем не менее, ждет «счастливый конец»?
Ответ лежит в идее, которую уже неоднократно обсуждали. Диаметральная противоположность Яакова и Эйсава - не такое уж простое дело.
С одной стороны, Эйсав вовсе не был обречен на нечестивость. Изначально он должен был наряду с Яаковом стать праотцом еврейского народа. Но при этом Яаков отвечал бы за духовность, а Эйсав - за экономику и оборону. Будучи искусным охотником и «человеком поля», Эйсав мог и добычу изловить, и врага победить на этом поле боя.
Такое будущее и предусматривал для него Ицхак, для этого и собирался дать ему благословение. Именно для этой цели Эйсаву нужна была хитрость и ловкость, которой он и обладал, в отличие от «простого» и правдивого Яакова, «человека шатров», ученого-книжника, не умеющего хитрить.
Но Ривка осознала, что Эйсав слишком далеко отклонился от еврейской духовности и утратил с ней связь, потерял способность составлять тандем с Яаковом в одном народе. Слишком увлекся финансовыми и военными делами. Стал наслаждаться мошенничеством и кровопролитием. Это уже плохой козел.
Но должен быть и хороший - кто-то должен обеспечивать духовного ученого материальной базой и защищать от врагов. Поэтому пришлось Яакову породить обе этих ветви. То есть стать также и «козлом» - только хорошим. Для этого он и надел одеяния Эйсава и представился таковым: то было не просто примитивное притворство, но перенимание природы Эйсава, способности хитрить - только в меру. И, таким образом, обретение права представляться именем Эйсава, отражающим его сущность и предназначение. Поэтому, сказав «Я Эйсав», Яаков не соврал. И Ицхак, «ощупав» его не только физически, но и духовно, пришел к выводу, что перед ним действительно стоит «Эйсав», «хороший козел», которому и следует дать благословение.
Но почему этого «хорошего козла» приносят в жертву Б-гу?
Это тоже обсуждали: ведь данный вопрос, по сути, относится ко всем жертвоприношениям. Полностью понять их идею мы, современные люди не в состоянии, слишком далеки мы от той эпохи, когда это было нормой. Тогда ничего и объяснять было не надо, а теперь и не объяснишь. Но ясно одно: в понимании Торы приношение - это позитивное действие, от которого и само животное не теряет, оно действительно «возносится», его душа обретает некое благо.
Главное же - воздействие на человека. Наблюдение того, как животное в огне возносят Б-гу, помогает человеку зажечь «огонь» в самом себе, «загореться» страстью и вдохновением, и «вознести себя» и приблизиться (реальное значение слова корбан) к Б-гу. С помощью сопровождающей приношение музыки человек выносит на поверхность свои чувства и изливает их, раскрывается и «выкладывается». Но при этом испытывает душевный подъем, трансформацию и реализацию.
Это - при обычном приношении Б-гу. Какое совершается в отношении «хорошего козла».
Но тогда можно понять и то, что делается с «плохим козлом», символизирующим Эйсава. Его сбрасывают со скалы «к черту», а наблюдение этого, соответственно, должно помочь человеку совершить подобное действие в отношении себя. Точнее - «плохого козла» внутри себя.
Приношение «хорошего козла» на жертвеннике должно помочь человеку построить «жертвенник» и совершить «приношение» внутри себя. Так «хороший козел» - еврейская душа, пусть наученная хитрости и вынужденная иметь дело с экономическими и военными вызовами этого мира - раскрывает свою чистую сущность и возносится к Небесному Трону. А сбрасывание «плохого козла» со скалы должно создать «скалу» и проделать подобный процесс «сбрасывания» внутри себя. «Плохой козел» - отрицательные стороны еврейской души, склонности к превращению в «плохого Эйсава», к чрезмерному увлечению обманом и войнами. Такие качества и чувства должны быть не вынесены на поверхность и реализованы, а наоборот: сведены на нет, «антиреализованы», «сброшены со скалы».
Так что «перекладывание» грехов на козла - чисто символическое. Как с любой символикой, физический акт должен возыметь психологическое воздействие. Уничтожение хамеца в Песах - казалось бы, какой-то булки - способствует избавлению от символизируемой им лени, мешающей скачку, рывку и прогрессу. Вот и приношение животного - аналогичному процессу внутри человека. Приношение козла, символизирующего «хорошего Эйсава», при правильном восприятии представляет собой вознесение и потому помогает человеку вознести себя. Тогда как сбрасывание козла, символизирующего «плохого Эйсава», представляет собой высылку и сбрасывание «наружу» - и потому помогает человеку подобным образом «выбросить» свои отрицательные качества и грехи. Но животное в любом случае помогает человеку исправить и улучшить свою душу, и потому душа животного тоже обретает некое благо.
Так что мы все-таки не «перекладываем» на козла свои грехи - мы их выбрасываем из самих себя с помощью символики, с которой нам помогает козел, и он, как сказано, от этого тоже по-своему выиграет.
И потому это не идолопоклонство - последнее означает «обычное» приношение: вознесение и сближение - не с той высшей силой. С ложным идеалом. Тогда как козла не приносят «Азазелю», с которым таким образом сближаются, а наоборот, говорят: иди «к черту» - от нас подальше.
Ибо существует два типа подарка. Первый делается ради того, чтобы сблизиться с получателем, чтобы проявить свою к нему любовь и вызвать ответные чувства. Второй же делается с противоположной целью - чтобы взял свое и отстал. Как кидают кость собаке. Это даже подношением или приношением назвать трудно - это скорее «антиприношение», «выбрасывание». Обычно - того, что нам самим не очень нужно. Чтобы собака отстала, а мы получим возможность наслаждаться тем, что нам воистину дорого. Как говорит Тора (Шмот 22:30): «Мяса в поле растерзанного не ешьте, псу бросьте его», используя при этом слово ташлихун - «бросьте», однокоренного слову лишлоах - «послать», «отослать». А не «принести» - леакрив, от слова каров - «близкий».
Обычное приношение совершается с целью сближения с Б-гом, поэтому должно быть только Ему и никому другому. Но козел «Азазелю» - второй тип приношения. По словам мидраша (пиркей раби Элиэзер 46), это «подарок» Сатану, который и имеется в виду под словом «Азазель», и представляет собой «взятку», «задабривание», чтобы тот от нас отстал, не соблазнял на грехи и не обвинял.
То есть мы не хотим сближения с Сатаном, наоборот, хотим, чтобы он отвязался. Вот и посылаем козла - все наши грехи, все недостатки - «к черту», к Сатану - бросаем их этому псу - чтобы убирался вместе с ними «туда подальше». Прочь от нас.
Чтобы осталось у нас только добро и идеал.
Теги: Недельная глава, Йом Кипур, Яаков, Эйсав, жертвоприношения, идолопоклонство, хамец, Козел отпущения
