Яаков не соврал - он действительно был Эйсавом!

Почему Яаков обманул - а Ицхак поверил?

В этой главе описан эпизод, на который антисемиты могут торжественно сослаться как на доказательство своей правоты! Этот жулик Яаков, праотец всех евреев, обманул своего собственного отца Ицхака, воспользовавшись его слепотой, и взял благословение, которое предназначалось его брату Эйсаву. Он притворился Эйсавом, надев его волосяную одежду, чтобы быть похожим на него на ощупь, и сказал: ани Эйсав бехореха - «Я Эйсав, твой первенец». Лжец!

Но странно и многое другое в той истории. Сам Ицхак довольно легко поддался на обман - слишком легко. Ведь обманщиком Яаков был явно не очень искусным и практически себя выдал. Как сказал сам Ицхак: а-коль коль Яаков, ве-а-ядаим едей Эйсав - «Голос - Яакова, а руки - Эйсава». По какой-то странной причине Яаков, притворившись Эйсавом, продолжил говорить своим собственным голосом, никак не поменяв ни тон, ни манеру речи. И Ицхак сразу засомневался, усмотрев противоречие: руки у этого человека были, как у Эйсава, но голос-то - Яакова!

Всё! Как могут руки принадлежать одному человеку, а голос - другому? Тут явно дело нечистое. И определить, что происходит, не так уж сложно. Достаточно немного подумать: Эйсав пошел на охоту и как-то слишком быстро вернулся, это Ицхак уже подметил. Также, Эйсав должен по возвращению получить желанное благословение. Значит, логично предположить, что настоящий Эйсав еще на самом деле не вернулся, а вошел сейчас Яаков, который пытается заполучить благословение Эйсава. Потому и голос у него, как у Яакова. Да, если так, то это большой скандал, да и не такой Яаков человек, чтобы пойти на столь вопиющий обман. Но ведь ситуация так или иначе ненормальная: руки Эйсава, а голос Яакова - что же тут происходит, кто этот человек? Ицхак должен был, по крайней мере, встревожиться, что здесь что-то не так. Может быть, позвать Ривку, которая не слепая: она-то увидит и поможет разобраться.

Но Ицхак, отметив противоречие, «не узнал его, ибо были его руки, как руки Эйсава», и с уверенностью начал его благословлять. Почему? Ведь он так и не разрешил противоречие, не получил вразумительный ответ, откуда здесь голос Яакова. На какой же основе он решил, что это не важно, и главное - руки Эйсава?

Затем вошел настоящий Эйсав, и обман наконец-то раскрылся. Несмотря на шок, Ицхак немедленно подтверждает правильность своих действий: гам барух ихье - «Пусть он [Яаков] действительно благословен будет»! Не важно, что он заполучил благословение обманом, пусть будет благословен, все в порядке.

Есть и другие большие вопросы: почему Ицхак вообще любил Эйсава и хотел благословить его, а не Яакова? Неужели он не видел, что Эйсав был грешником и, в любом случае, Яаков заслуживал благословения гораздо больше?

Также не странно ли, что такой грешник, как Эйсав родился в святой семье отцов-основателей еврейского народа? Отец - Ицхак, мать - Ривка, брат - Яаков. И в том же доме, за тем же столом - Эйсав? Конечно, в семье не без урода, но в такой святой семье такой урод? Убийца и предок всех антисемитов? В конечном итоге он перестал быть членом еврейской семьи, но почему он изначально в ней родился?

Раскусить хитроумные теории и хитроумных людей

На основе высказываний мудрецов (Ор а-Хаим, Сфат Эмет, Ор Гедальяу и др.) можно вывести такой ответ.

Эйсав родился в семье отцов-основателей нашего народа потому, что он должен был стать одним из них. Да, наряду с нашим праотцом Яаковом (Яаков Авину), должен был быть его брат - наш праотец Эйсав (Эйсав Авину). И то, что вместо этого он стал праотцом наших врагов, вовсе не означает, что он был обречен на такой путь. Ведь у всех есть свобода выбора, была она и у Эйсава. Только пользоваться ею не так-то просто, и Эйсав в конечном итоге пошел по ложному пути.

Но разве его путь не с самого начала не расходился с путем Яакова? Ведь Яаков всегда «сидел в шатрах» (йошев оалим) и изучал Тору, тогда как Эйсав был иш саде - «человеком поля», который весь день охотился на животных?

Да, но кто сказал, что это плохо? Не могут же все сидеть и целый день изучать Тору, нужны и те, кто их кормит. («Если нет муки, нет и Торы».) И на последних вовсе не следует смотреть свысока и считать, что они в чем-то «уступают» первым - в том числе и умом. Первые могут лучше понимать, как устроена Тора и как решать ее вопросы, но последние могут лучше понимать, как устроена «жизнь», и как добывать пищу. Тора называет искусство Эйсава йодеа цаид - «умение ловить»: в те времена добывание пищи на практике означало охоту, что требовало определенной хитрости и в целом неплохого знания «поля», «закона джунглей». Сегодня это означает скорее бизнес, для этого тоже требуется своего рода хитрость и знание, как устроен мир, свой тип интуиции и склад ума.

И не у всех такой склад ума. Яаков, несмотря на все свое глубокое понимание и мудрость в Торе, был иш там - «простым, честным человеком». Раши объясняет: эйно баки бе-коль эле, эйно баки лерамот - «он не был экспертом во всех этих [хитростях, в которых был искушен Эйсав]; он не умел хитрить». Он был «рассеянным профессором», который разбирался в хитроумных формулах в своих книгах, но необязательно в хитроумных людях за пределами своих стен, в «поле». Два разных типа знаний и интеллекта: с одной стороны, умение понимать Тору, ее устройство и мудрость, находить правильные решения ее вопросов. С другой - умение понимать устройство «джунглей» жизни, чувствовать разных ее людей, находить к ним правильные «ключи». Яаков был вооружен первым типом интеллекта, Эйсав - последним. И они нуждались друг с друге: Яаков делился бы с Эйсавом постигнутой мудростью и знаниями Торы, а Эйсав бы делился с Яаковом заработанными материальными благами.

Разумеется, именно по этой схеме организовали впоследствии свое партнерство в еврейском мире Иссахар и Звулун: первый изучает Тору и делится наградой, а последний занимается бизнесом и делится заработками. Еврейские ученые и еврейские бизнесмены. И изначально Яакову предстояло стать праотцом первых, а Эйсаву - последних. 

На более глубоком уровне Эйсаву также предстояло бороться со злыми силами этого мира. Человек, исполняющий такую роль, и не должен был быть слишком чистым и невинным: надо знать своего врага и понимать его психологию; быть хитрым, чтобы не пасть жертвой его коварства, а также владеть мечом, чтобы отражать удары вражеского меча. Чтобы успешно сражаться с большим злом снаружи, нужна небольшая «прививка» этого зла в своем собственном организме.

Для этого и предназначалось благословение Ицхака: для успешного похода в «джунгли» жизни, охоты на дичь и борьбы со злом. Поэтому он всерьез намеревался дать это благословение Эйсаву. Для этого он велел ему взять свое оружие, выйти в поле на охоту, изловить дичь и приготовить  к столу - т.е. продемонстрировать свои способности во всем этом, что такова его роль, и потому для него предназначено благословение. Яаков же не был воином или хитрым агентом или дипломатом, и ему это благословение было просто не нужно.

Два Эйсава: плохой и хороший

Но Ривка, в отличие от Ицхака, увидела, что Эйсав перешел допустимую грань. Он дал «прививке» зла перейти в саму свою сущность. В процессе борьбы он стал слишком наслаждаться самим процессом, охотой, обманом и кровью. Вместо того, чтобы быть солдатом, который сражается за правое дело и с сожалением хитрит и убивает потому, что таков суровый закон войны, он превратился в кровожадного бандита, садиста и обманщика. 

Теперь в мире появилась еще одна сила зла - а на еврейской стороне не осталось никого, кто мог бы с ней сразиться. А также никого, кто мог бы обеспечивать материальную поддержку будущим ученым Торы. И Ривка пришла к выводу: Яакову придется взять на себя и эту роль, стать праотцом всех ветвей еврейского народа: и еврейских ученых, и еврейских бизнесменов.

Но при этом ему придется потерять свою невинность. Для того, чтобы успешно вести бизнес и бороться со злом, ему придется сделать «прививку» этого зла, научиться хитрости, чтобы перехитрить коварных обманщиков. Начиная с Эйсава, теперь одного из тех обманщиков. И Ривка велела Яакову сделать свои руки похожими на руки Эйсава: не только физически, надев его одежду, но и духовно: обрести ряд его качеств, определенную меру того вещества, из которого состояли его «руки». Яакову все это было противно: он хотел оставаться чистым и духовным ученым, продолжать сидеть в шатрах за своими книгами. Но выбора не было: ему пришлось ознакомиться и с материальным миром, познать его устройство и научиться некоторой хитрости, чтобы успешно преодолевать его зло.

И он вошел к Ицхаку, и сказал: «Я Эйсав, твой первенец». Это была правда. Ведь имя человека отражает его сущность и роль в этом мире. Взяв на себя роль Эйсава и обретя его качества и способности, Яаков, по сути, стал Эйсавом. Хорошим Эйсавом. Таким, каким изначально должен был быть сам Эйсав. Нашим праотцом Эйсавом (Эйсав Авину). Основателем той ветви еврейского народа, что умеет выходить в «поле» и «охотиться» (йодеа цаид, иш саде) - еврейских бизнесменов и борцов, имеющих дело с внешнем миром. Став праотцом этих евреев, Яаков теперь нуждался именно в том благословении, что собирался дать Ицхак.

Ицхак заподозрил неладное, ибо услышал «голос Яакова» - тот по-прежнему говорил, как святой ученый, его речь была мягкой и полна упоминаниями о Б-ге. Эйсав никогда так не говорил. Он говорил, как человек, очерствевший в суровой борьбе за выживание в этом мире. Твердая и деловая речь бизнесмена и солдата. Так Эйсав ли это?

Ицхак ощупал его руки. И они действительно оказались «руками Эйсава». Ибо они были покрыты не только физической волосяной одеждой Эйсава, но и его «духовной одеждой»: Ицхак ощутил запад бгадав - буквально «его одеяний», но также, как толкуют мудрецы, богдав - «его предателей». Он засек в стоящем перед ним человеке примесь зла. Зла, необходимого для того, чтобы «знать своего врага». Хитрость, необходимую для того, чтобы перехитрить коварных мошенников - но которая, к сожалению, приведет также и появлению определенного количества еврейских мошенников и предателей, богдав. 

«Странно, - подумал Ицхак, - голос Яакова, а руки Эйсава». Все вместе! Доселе не было такого человека, который бы все совместил. Был Яаков с его руками и голосом - характером и способностями святого и мудрого ученого, и был Эйсав с его руками и голосом - характером и способностями сурового и хитрого вояки. Но у этого человека было все!

Тем не менее, Ицхак «не узнал его, ибо были его руки, как руки Эйсава». Смутившись на минуту, Ицхак вновь обрел уверенность, что все в порядке. Главное - что руки действительно Эйсава: этот человек точно обладает его характером и способностями. Его роль в жизни - охота и борьба со злом в «поле». Значит, благословение, которое Ицхак сейчас собирается дать, предназначено для него.

А «голос Яакова» на самом деле всему этому не противоречит. В принципе ведь можно обладать обоими качествами: мягкостью святого ученого и хитростью бизнесмена. Странно было лишь то, что такой универсальный человек появился на практике, до сих пор никто таким не был. Но кто знает, может быть на Эйсава в конечном итоге положительно повлиял Яаков и атмосфера святой семьи праотцов, и в его характере тоже стала проявляться мягкость и набожность? Ведь Эйсав должен был стать одним из отцов-основателей еврейского народа, предком еврейских бизнесменов и солдат, которые, несмотря на суровость, которую требует их занятие, вместе с тем, обладают еврейской душой и мягкостью. У них всегда остается возможность не только бороться, но и работать над своим характером, становиться более утонченными, посвящать больше времени изучению Торы у еврейских мудрецов и перенимать их дух. И Ицхак всегда верил, что у Эйсава был такой потенциал к добру.

Поэтому с точки зрения Ицхака, было вполне логично, что перед ним действительно Эйсав - Эйсав его мечты. Он всегда надеялся, что Эйсав вырастет именно таким. И теперь, похоже, мечта сбылась! И Ицхак с радостью благословил своего хорошего Эйсава.

Но после того, как хороший Эйсав, получив свое благословение, ушел, вдруг вошел другой человек, который заговорил голосом Эйсава и назвал себя Эйсавом! Значит, это настоящий Эйсав?! Но кем же тогда был тот, кто пришел до него, ми эйфо а-цад цаид - «кто тот охотник», которого я благословил? Охотником он точно был, он был хорошим, еврейским Эйсавом, для которого предназначалось благословение, и потому я его ему дал. Но я думал, что это был Эйсав и что он перенял некоторые положительные черты Яакова, заговорил его голосом.  Но теперь, выходит, это не так. Наоборот, это был Яаков! Он говорил своим, естественным голосом, но, оказывается, также обрел «руки» и «одежду» Эйсава, тот характер и роль в жизни, для исполнения которой было нужно мое благословение. Что ж, гам барух ихье - «пусть действительно будет благословлен».

Но это значит, что изначальный Эйсав... Ицхак содрогнулся, увидев теперь, что его давняя мечта вовсе не сбылась, а напротив, оказалась утопией! Эйсав не перенял ничего хорошего от Яакова. Хуже того, наоборот, он утратил все остатки еврейской чистоты, что у него были, и был лишен своей роли праотца еврейских бизнесменов и борцов. Только поэтому Яаков мог взять на себя и эту роль, и обрести «руки Эйсава». Сам бы он не захотел, должно быть, ему пришлось, потому что Эйсав эту роль не выполнил. А что касается самого Эйсава, теперь ему оставалась лишь одна дорога: стать предком нееврейских бизнесменов и вояк; строителей римской и христианской цивилизаций. Эти люди добьются великого богатства и процветания, и создадут лучшие армии. Но также и напрасно прольют много крови. Ибо будут «жить своим мечем», без еврейской мягкости и Торы, которая умерила бы их боевой дух и жажду власти и господства, а также направила бы в правильное русло их стремление переделать весь мир в соответствии с теми принципами и идеологиями, в которые они уверуют.

Так что Яаков не соврал, назвавшись Эйсавом. То была чистая правда, и это признал Ицхак и дал Яакову благословение, которое предназначал для хорошего еврейского Эйсава, каким теперь был Яаков.

И становится понятным еще один эпизод. Впоследствии Яаков бежал к своему дяде Лавану. Его кузина и будущая невеста Рахель предупредила, что ее отец - хитрец и мошенник. В ответ Яаков ее успокоил: ахив ани бе-рамаут - «я ему брат [т.е. равный ему соперник] в хитрости», я его перехитрю. Но ведь Яаков был иш там, простой и честный человек, он не умел хитрить. Откуда теперь у него была хитрость? А оттуда: он уже не был тем изначальным Яаковом, он также принял на себя роль Эйсава и перенял некоторые его способности. Изначально именно Эйсав должен был выйти в «поле» и иметь дело с такими, как Лаван. Увы, теперь Эйсав был сам на стороне Лавана, и пришлось этим заняться Яакову: научиться хитрости, иметь дело с Лаваном, перехитрить его и вернуться домой с успешно обретенным богатством, о чем Тора и повествует в следующей главе. 

Теги: Недельная глава.