Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
«Дневник полётов». Рассказ. Начало
В одну, еще не разрушенную им синагогу, Хаудэ однажды зашел.
Пурпурное, словно нить шани, солнце вплеталось в волокна облаков. Нет, не снежно-белых, а окрашенных чем-то кроваво-красным.
Потолок и стены были расписаны видами Иерусалима, и последний луч, словно палец касался позолоченных букв десяти заповедей над Арон Акойдешем.
…Причудливая резьба по дереву, львы, поддерживающие скрижали завета, затейливый цветочный орнамент вышивки на бархатной парохет.
Он отодвинул парохет, открыл Арон Акойдеш. Дверцы издали жалобный скрип. Вынул одетый в бархатное платье свиток, снял его. Размотал. Каллиграфические буквы, ручная работа, искусное выполнение. Он достал свой перочинный нож, и аккуратно , не отклоняясь ни на миллиметр, вырезал кусок, чтобы обернуть в него свой лётный дневник.
«Перед смертью, как я Вам уже говорил, — продолжал Хаудэ, — отец позвал меня, показал этот самый дневник и попросил передать его еврейскому раввину. Отец признался, что сожалеет о том, что совершил тогда — в годы войны».
— О, да-да, — повторил за ним Леви деревянными губами, — Ваш отец сожалеет.
— Этот документ, имеющий несомненную историческую ценность, я вручаю сейчас Вам, уважаемый герр Леви, — Хаудэ стоял напротив него, — Не сомневаюсь, что Вы и ваши раввины извлечете из него максимальную пользу, — с этими словами он энергично пожал Леви руку и покинул кабинет.
Леви открыл дневник. Хваленая немецкая пунктуальность. Все записано. Дата, вылеты, количество удачно проведенных «операций». И отрезок свитка в качестве обложки.
Леви приблизил его к глазам. Кое-где размытые и протертые, глянули на него святые буквы, вырезанные немецким летчиком из настоящего свитка, из старой, взорванной им синагоги — где-то там в Европе. Словно невидимые трепетные нити протянулись между раненым свитком и куском пергамента, который Леви держал в руках, между ним и его народом, сквозь время; преодолевая океан захлебывающейся ненависти, просвечивая на берегах отчаяния; замирая над долинами печали.
Так встречаются никогда не видевшие друг друга братья, незнакомые и непохожие, но явно чувствующие сокровенную, почти магическую связь, которая сильнее, чем обстоятельства жизни, времени и места.
Леви вчитался в полустертые буквы:
«…в осаде и угнетении, которыми досаждать будет тебе враг твой… Если не будешь строго выполнять все слова учения этого , написанные в этой книге, и бояться Имени этого, почитаемого и страшного , Б-га Всесильного Твоего, то обрушит Б-г удары на тебя и потомство твое, удары большие и сильные…»
По какой-то странной причине, обещанная культурная программа, приготовленная для израильских гостей, уже не казалась Леви такой заманчивой. Ему хотелось остаться наедине с тем, что превратилось в обложку, смотреть на нее и плакать над ней и над чем-то еще, что давит в груди и не имеет слов…
по мотивам случая, описанного в книге рава И. Зильберштейна שליט"א «Бархи нафши»
Теги: Тора, Рассказ, Святость, Синагоги, История из жизни, История тшувы
