Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Статья получилось очень длинной. Пришлось ее разбить на две части. В первой, в основном--ломдус. Во второй--истории про Рабиновича и дядю Мишу Кукушкинда. Так что как хотите так и читайте, в любом порядке. И еще--я пытался не делать эту статью такой длинной, но не вышло. Просьба для тех, кого это очень интересует, набраться терпения, и прочитать по частям, несколько раз. И подумать. Для разнообразия, внутри статьи находятся две истории про обитателей израильского города Н-ска.
В прошлый раз мы подняли вопрос о противоречии между принципами хесед (добра) и хаеха кодмин (первостепенности ответственности за себя). С одной стороны, нужно делать добро людям и это — основа жизни. Два примера из бесчисленного множества. Раби Ицхак из Воложина пишет в предисловии к книге своего отца Нэфеш а-Хаим, что отец, раби Хаим из Воложина, ближайший ученик Виленского Гаона и основатель знаменитой Воложинской ешивы, всегда говорил ему: «В этом весь человек, создан он не ради себя, а для того, чтобы принести пользу другим во всем, в чем сможет» (зэ коль а-адам, лё лэ-ацмо нивра, рак лэоиль лэ-ахэрим кэ-холь ашер имца бэ-кохо лаасот). А раби Моше Кордоверо, знаменитый мекубаль (кабалист) времен Аризаля, написал книгу Томер Двора, которая проясняет все аспекты добра, который человек должен воплотить в своих действиях, чтобы реализовать свою сущность — Целем Элоким (образ Всевышнего) и так уподобиться Всевышнему.
Но, с другой стороны, раби Акива учит нас, что хаеха кодмин, что наша собственная жизнь имеет для нас первостепенное значение. И, как мы объяснили в прошлой статье, каждому человеку Б-гом дана обязанность прожить именно его жизнь, поэтому он не должен (например) жертвовать своим имуществом ради другого человека (см. «Лишних людей не бывает»).
Эти два принципа противоречат друг другу. Как их совместить? Где проходит грань между эгоизмом и ответственностью, между мэсирут нэфеш (самопожертвованием) ради добра другим и безответственностью по отношению к себе? Ответ на этот вопрос мы находим в следующем рассуждении Талмуда (Бава Мециа 33а). Давайте разберем его:
Мишна: Если что-то пропало у отца и у тебя, твоя пропажа первостепенна (кодэмет; т.е. надо прежде всего заняться решением своей проблемы). Если что-то пропало у тебя и у твоего учителя (рабо), твоя пропажа первостепенна.
Шулхан Арух (Хошен Мишпат 268:1) дает следующий пример применения этого закона: если человек что-то потерял и нашел то, что пропало у него и еще у другого человека, то, если он может вернуть обе пропавших вещи, обязан вернуть (то, что пропало у другого), а если нет (то есть может вернуть только одну), то его собственная вещь важнее для него, чем даже вещь его отца или учителя.
Талмуд комментирует это мишну так (привожу вместе с комментариями Раши):
Откуда эти слова (Раши: что твое — первостепенно)? Сказал рав Йеуда от имени Рава: говорит Тора (Дварим 15:4) — «…не будет в тебе нищего» (Раши: остерегайся впасть в бедность), твое — первостепенно (шелха кодэм). И сказал рав Йеуда от имени Рава: каждый кто выполнит постановление «твое — первостепенно», в конце окажется в бедности. (Раши: хотя Тора не возложила на человека такого обязательствa, следует поступать ли-фним ми-шурат а-дин, выше буквы закона, и не настаивать на том, что свое — первостепенно, за исключением тех случаев, когда человеку грозит явный убыток. А если он все время будет настаивать на этом, то сбросит с себя ярмо гмилут хасадим — милосердия, добра и цедаки и придет к тому, что будет нуждаться в помощи других людей).
Давайте рассмотрим этот отрывок глубже. Для тех, кого ломдус не интересует: перескакивайте в конец статьи.
Сначала первое предложение: «Откуда эти слова (Раши: что твое — первостепенно)?»
Здесь Раши нам объясняет: Талмуд понимает, что за законом, установленным в Мишне, стоит принцип — свое имущество важнее чужого. И поским (СМА — Сефер меират эйнаим, Хошен Мишпат 264:1; Арух а-Шулхан 264:1) пишут: если, возвращая потерянное чужое имущество, человек понесет любую денежную потерю или лишится заработка, он освобожден от обязанности возвращать это имущество. СМА поясняет, что в Мишне приводится именно пример с возвращением потерянного имущества, поскольку, если есть опасность убытка, человек полностью освобождается от этой обязанности.
Например: Паша-Пинхас пересаживается в автобус и понимает, что в предыдущем автобусе забыл любимую, подаренную мамой, кожаную куртку. Он хочет за ней вернуться, но тут замечает, что перед ним лежит сумка с компьютером, а владелец компьютера выходит из автобуса. Если Паша возьмет сумку с компьютером и погонится за ее владельцем, то предыдущий автобус, в котором Паша оставил куртку, уйдет, и Паша, может быть, ее уже никогда не увидит.
Что делать? С одной стороны, старая кожаная куртка никому не нужна, а компьютер стоит почти тысячу долларов. Поэтому, казалось бы, Паша-Пинхас обязан вернуть компьютер. Но это не так. Более того, даже если бы владелец компьютера пообещал Паше двести долларов за компьютер, Паша все равно не был бы обязан пожертвовать своей курткой. Поскольку, как пишет СМА, он мог бы сказать: куртка, подаренная мамой, дороже ему, чем сумма, даже превышающая стоимость этой куртки.
Однако давайте рассмотрим другую ситуацию.
Рабинович стоит около магазина в неблагополучном районе, туда подъезжает Хасидашвили на мерседесе, заходит в магазин и забывает запереть свой мерседес. И, что самое худшее, оставляет свои компьютер и айфон на виду у всех (после этого эпизода Хасидшвили решил, что он слишком сильно погрузился в бизнес, и решил нанять Нерика Гаврилова своим персонaльным шофером). Рабинович перед дилеммой. С одной стороны, ему нужно идти на работу. Он, конечно, может взять отгул за свой счет, но тогда потеряет деньги, и к тому же ему совершенно не хочется торчать на жаре около хасидашвилиного мерседеса. С другой стороны, он хорошо знает Хасидашвили и понимает, что тот ему наверняка возместит убыток. В этом случае, поскольку Рабинович ничего не потеряет, если поможет спасти чужое имущество, он обязан стоять и охранять айфон, компьютер и машину. Потом Хасидашвили выйдет, поймет, что случилось, схватится за голову, подумает обо всяких кошмарах, которые могли бы случиться при потере нажитых непосильным трудом айфона, компьютера и мерседеса, и в знак благодарности одарит Рабиновича тысячей шекелей.
Почему Рабинович обязан помочь Хасидашвили? Потому что человек должен возвращать чужое потерянное имущество (обязанность ашават аведа), но не ценой потери собственного. А если он ничего не потеряет, обязанность остается в силе.
А вот если бы вместо потери куртки Паше грозил пропуск рабочего дня, владелец компьютера мог бы заставить Пашу вернуть ему компьютер и не идти на работу, пообещав Паше компенсировать потерянный заработок.
Вернемся к нашей теме. Итак, Талмуд здесь объясняет закон, установленный в Мишне (что нет обязанности возвращать чужое потерянное имущество ценой потери своего), принципом шелха кодэм — «твое первостепенно» и выводит это из слов «не будет в тебе нищего» (обычно это переводят как «у тебя»). И тут внимательный читатель должен сказать: минуточку, мы же с вами это уже проходили в прошлой статье. Там говорилось, что хаеха кодмин, что моя жизнь имеет для меня первостепенное значение. И тогда у нас два вопроса. Первый — почему Талмуд цитирует изречение Рава вместо того, чтобы цитировать барайту про двух людей, бредущих по пустыне (тем более, что для Талмуда барайта куда более авторитетна, чем мнение Рава). Второй вопрос — почему здесь цитируется другой стих, не тот, из которого раби Акива вывел закон хаеха кодмин?
Ответ, как мне кажется, следующий (даже два, но один из них окажется неправильным).
Первый ответ: можно было бы подумать так, как подумала читательница Женя, — что принцип хаеха кодмин действует только в ситуации опасности для жизни. То есть — нельзя жертвовать своей жизнью ради чужой. А жертвовать всем остальным, например, имуществом, можно. И это можно было бы очень просто объяснить. Человек — не хозяин собственной жизни, поскольку у него есть мицва жить. Поэтому не может пожертвовать ею. А в том, что касается имущества, человек сам себе хозяин, обычно — что хочет, то и делает, поэтому обязан жертвовать своим имуществом ради других. И с такой первоначальной позицией (ава амина) выходило бы: человек, стоящий перед выбором, возвращать свою пропажу или чужую, обязан позаботиться о чужой. Однако Мишна говорит обратное. Поэтому в Талмуде возникает вопрос — откуда Мишна это взяла? И рав Йеуда от имени Рава отвечает, что человек — не в полной мере хозяин своего имущества, поскольку забота о своем имуществе — тоже мицва (в какой мере это мицва, — поговорим ниже)!
Однако этот ответ неправильный. (Предупреждаю: сейчас нужно будет вдуматься). По двум причинам. Во-первых, если посмотреть на контекст стиха «…и будет брат твой жить вместе с тобой» (источник утверждения раби Акивы о том, что своя жизнь первостепенна), то станет ясно, что там как раз речь о денежных вопросах (и, возможно, так этот стих понимал Бен-Птура, не распространяя этот принцип на вопросы жизни и смерти; Ваикра 25, 36: «Не бери с него лихвы и роста… чтоб жил брат твой с тобою»). И, во-вторых, этот ответ никак не объясняет мнения СМА, которое принимают все поским, — что человек имеет право предпочесть свое по причинам, не связанным с деньгами. Если хаеха кодмин не распространяется на финансовые вопросы, а существует всего лишь обязанность не быть бедным, то почему же Паше-Пинхасу разрешается не возвращать компьютер, чтобы не лишиться своей старой куртки? Ведь, наоборот, Паша никак не приблизится к бедности из-за потери старой куртки, которую носит исключительно по сентиментальным причинам (жена уже новую купила, а он отказывается носить) и получит от владельца компьютера двести шекелей за оказанную услугу.
Поэтому, как мне кажется, ответ другой. Как всегда (почему-то часто так получается), тут есть два разных принципа, шней диним на языке ешив. Во-первых, есть принцип хаеха кодмин, который гласит: когда есть две одинаковых обязанности — одна по отношению к себе, а другая по отношению к другому, — то обязанность по отношению к себе имеет первостепенное значение. Поэтому Пашина старая куртка, которая имеет для него больше чем финансовое значение, важнее, чем чужое имущество. Потому что для Паши эта куртка имеет значение, которое деньгами не измеришь.
С другой стороны, если потери не равноценные, то принцип хаеха кодмин, возможно, не применялся бы. Например, если я потеряю небольшую сумму денег, скажем, сто долларов, а другой человек — в сто раз больше… Трудно здесь было бы сказать хаеха кодмин, ведь потери не одинаковые. И тогда абсолютное, правило установленное в Мишне, — что моя потеря всегда важнее чужой, — было бы не столь абсолютным. Однако в Мишне исключений не делается.
Поэтому Талмуд спрашивает: откуда это (абсолютное) освобождение от обязанности возвращать потерянное? И отвечает: из обязанности остерегаться бедности (лэизаэр мин а-аниют). Обязанность остерегаться бедности предполагает, что любой денежный убыток, связанный с возвратом чужой пропажи, освобождает от мицвы эту пропажу вернуть. Kстати, бедность тут определяется не как отсутствие личного автомобиля, а как зависимость от других людей.
Теперь понятно второе предложение:
Сказал рав Йеуда от имени Рава: говорит Тора (Дварим 15:4) — «…не будет в тебе нищего» (Раши: остерегайся впасть в бедность), твое — первостепенно (шелха кодэм).
Рав Йеуда от имени Рава сообщает нам, что остерегаться бедности и заботиться о своем имуществе — тоже мицва. А раз так, то вступает в действие принцип хаеха кодмин. У меня есть обязанность заботиться о своем имуществе (не быть бедным) и о чужом (вернуть пропажу), и обязательство по отношению к себе первостепенно.
А теперь подойдем к последнему предложению, которое говорит о нашем главном вопросе:
И сказал рав Йеуда от имени Рава: каждый кто выполнит постановление «твое — первостепенно», в конце окажется в бедности.
Как это понять? Если будешь себя вести правильно, то пропадешь? Нет, нет в этом дело. Тут рав Йеуда от имени Рава сообщает нам очевидную вещь: можно возвести эту заповедь — остерегаться бедности — в абсолют и всегда говорить: «Я должен бояться бедности, пытаться заработать побольше и никогда не давать другим ни времени, ни денег». Тогда человек становится законченным эгоистом и, парадоксально, это его приведет как раз к той самой бедности, которой он так боялся. Об этом говорит Раши: хотя Тора не возложила на человека такого обязательствa, следует поступать ли-фним ми-шурат а-дин, выше буквы закона, и не настаивать на том, что свое — первостепенно, за исключением тех случаев, когда человеку грозит явный убыток. А если он все время будет настаивать на этом, то сбросит с себя ярмо гмилут хасадим — милосердия, добра и цедаки и придет к тому, что будет нуждаться в помощи других людей.
Иначе говоря, здесь Талмуд как раз и рассматривает конфликт между обязанностью делать добро другим и обязанностью заботиться о себе. И критерий, по которому, согласно Раши, следует различать, какой именно принцип действует в конкретной ситуации, принимается поским (СМА, Хошен Мишпат 264:2; Арух а-Шулхан, Хошен Мишпат 264:1 ): это наличие/отсутствие явного, ощутимого убытка.
Теги: Мусар, хесед, философия, алаха, вернуть пропажу, ашават авейда
